– Вообще, планировала что-нибудь съесть, – честно ответила Беата.
– Но ведь ночью есть нельзя, – возразила девочка, – это может испортить фигуру, так говорит моя мама.
– Согласна, нельзя, но я люблю нарушать правила, – просто, словно разговаривала с подругой, ответила Беата Дуне, – это очень весело, последнее время нарушать правила – единственное развлечение, которое я могу себе позволить.
– Я ни разу не пробовала, – вздохнув, сказала Дуня, вновь набирая номер на телефоне.
– Пойдем я покажу тебе, как это делается, – сказала Беата и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону кухни.
Конечно, надежда на то, что здесь кто-то еще есть, была слабой и, увы, не оправдалась. Кухня встретила гостей тишиной, темнотой и жужжанием холодильника. Луна, словно преследуя ночных гуляк, освещала идеально чистое пространство кухни.
– Не получилось, – грустно констатировала девчонка.
– Ты что так быстро сдаешься? – возразила Беата. – Знаешь первое правило индейцев?
– Нет, – сказала девчонка заинтересованно, наконец перестав беспрестанно набирать номер.
– Первое правило индейцев, – сказала Беата, одновременно открыв один из трех огромных холодильников, – если охота не дается легко, ляг и притворись спящим, еда тебя сама найдет.
– Значит, надо лечь на пол? – уточнила Дуня.
– Нет, это значит, надо самой ее достать, хитростью и коварством, – торжественно закончила Беата, вытащив из холодильника на стол буженину, хлеб, огромные помидоры и сыр. – Тадам, – весело развела она руками, – у нас с тобой получается пир на весь мир.
Откусывая огромными кусками аппетитные бутерброды и даже немного щурясь от удовольствия, Беата и Дуня сначала молчали, но когда первый голод стал утихать, Беата спросила:
– А что, мама часто по ночам гуляет?
Девочка сразу сникла, положила бутерброд на стол и посмотрела на экран забытого до этого вопроса телефона.
– В последнее время да, – со вздохом призналась она, – мы в Москве живем. Год назад мама перевелась на новую работу, и теперь ей ездить домой с двумя пересадками, к тому же, как она говорит, начальство задерживает ее допоздна. Поэтому она приходит поздно, папа расстраивается после этого и долго сидит на кухне.
– Пьет? – сочувственно спросила Беата.
– Нет, – вздохнула девочка, – стихи пишет. Он у меня писатель, его даже в магазинах продают.
– Ну, скорее всего, не его, а книги, – поправила Беата. – Какая тонкая натура – твой папа.
– Нет, он сильный и смелый, – защитила своего отца Дуня, – пишет он о бандитах и о следователе Василии Снегире, смелом и умном, который этих бандитов ловит. А стихи он пишет, только когда переживает, он говорит: они ему помогают не злиться.
– Понятно, – кивнула Беата, – а здесь мама на какой пересадке застряла?
Девочка поняла, что Беата шутит, и, надув губы, обиделась.
– Да ладно, – сказала Беата, – не переживай, может, она к Ладоге пошла, свечение смотреть. Говорят, если увидеть свечение и загадать желание, оно исполнится. Я сегодня видела, как Корнелия ходила туда, она не одна была, хотя мужчину я не разглядела. Видать, тоже желание загадать хотела, но, судя по тому, какая она вернулась недовольная, сегодня был не ее день. Не знаешь, с кем наша тетя-сухарь гуляет к воде?
– Они с Мироном обычно туда ходят, она его выгуливает, – сказала Дуня.
– Ну, это навряд ли, – уже сама себе сказала Беата, – тот, который с ней днем гулял, был хоть и малахольный, но адекватный.
– Мы приехали сюда три дня назад, – словно решив поделиться сокровенным, сказала Дуня, видимо поняв, что совместное поедание бутербродов на кухне сближает. – В первый день я проснулась ночью, а мамы нет. Я очень сильно испугалась: тут лес, и медведи водятся, и волки, поэтому разбудила папу. Но потом я пожалела об этом, – уж очень по-взрослому переживала свой провал девочка, – когда мама пришла, он очень расстроился.
– Что, ругался? – уточнила Беата.
– Нет, – помахала головой Дуня, – просто так посмотрел на нее осуждающе.
– И пошел писать стихи, – вновь пошутила Беата и сразу же пожалела об этом, потому что девочка обиделась. – Теперь ты не будишь папу по ночам, а дожидаешься появления мамы внизу?
– Да, – махнула головой Дуня, – уже второй день.
– Ты мне скажи: у твоего папы такие отвратительные стихи, что ты спасаешь человечество от его графоманства, или думаешь, что мама дорогу в комнату не найдет? Знаешь что, давай-ка ты иди спать ложись, утром проснешься, а мама уже в комнате.
– Не, – ответила девочка, вытирая салфеткой руки, – буду ждать.
Ее светлые кучеряшки смешно торчали в разные стороны и никак не сочетались со взрослыми решениями, лишенными всяческого ребячества.
– Что ж у тебя за мама-то такая, – сказала Беата, прикидывая, что делать с девчонкой. Поздний ужин закончился, и страсть как хотелось спать. Но не оставлять же ее здесь одну. Или все-таки оставить? В конце концов, у нее есть родители. Но сидящая где-то глубоко внутри мама пятилетнего Тошки не могла позволить себе так поступить.
– Ты страшные истории знаешь? – вздохнув, спросила Беата, принимая решение остаться, и устроилась поудобнее на стуле, понимая, что сон сегодня будет, судя по всему, коротким.
– Нет, – искренне ответила Дуня. – А зачем?
– Ну, чтоб сидеть не скучно было, люди обычно рассказывают истории, а ночью сам Бог велел рассказывать страшилки, так интереснее.
– А ты останешься со мной? – в голосе маленькой девочки было столько надежды, и Беата поняла, что никуда не уйдет, пока загулявшая мамаша не вернется с ночного променада.
– Да посижу немного. Знаешь, диетологи не рекомендуют сразу после ужина ложиться спать, надо дать еде перевариться.
– Я знаю одну историю, мне ее бабушка Ваппу рассказала, – вдруг вспомнила Дуня.
– А что у бабушки с именем? – спросила Беата, не очень-то слушая девчонку. На миг ей показалось, что тень, сбежав с лестницы, мелькнула мимо кухни в сторону столовой.
– Я не знаю, – искренне ответила Дуня, – я не спрашивала.
– Не заморачивайся, – успокоила ее Беата, прислушиваясь к шагам в доме. Почему человек не остановился возле их импровизированного костра в виде фонарика телефона и не спросил, что они здесь делают? Ведь не заметить их было просто невозможно. Почему тень захотела остаться инкогнито? – Рассказывай историю бабушки со смешным именем.
– Ваппу, – напомнила Дуня.
– Точно, Ваппу. Так что она тебе рассказывала?
– На севере Карелии у водопада стоит домик ведьмы Лоухи. Это волшебница очень красивая и очень злая, она замораживает одним взглядом. А также она может замораживать людские сердца, – было видно, что Дуня верит в то, что сейчас рассказывает. – Так вот, жил один красивый и храбрый принц, и Лоухи захотела женить его на своей дочери, предложив ему множество богатств, но он лишь засмеялся и сказал, что у него уже есть невеста и он никогда не променяет любовь на богатства. Тогда Лоухи заморозила его сердце, он забыл свою невесту и женился на дочери ведьмы. Невеста с горя повесилась, у принца же оказалось очень горячее сердце, и через некоторое время он все вспомнил, но любимую было уже не вернуть. Тогда он, проклиная себя, бросился со Змеиной горы в Ладогу и погиб.
– Очень странно, – перебила Дуню Беата.
– Что странного? – не поняла рассказчица.
– Ну, вроде принц, должно же у него было быть образование, ну, там, бассейн два раза в неделю. Нелогично, не мог принц не уметь плавать. Ладно, бог с ним, продолжай, – разрешила Беата, не отрывая взгляда от дверей. Теперь ей казалось, что теней стало больше. Или это луна играет своими бликами?
– Ты просто не знаешь Змеиной горы, – вздохнула Дуня, – там не поможет умение плавать, там шхеры внизу.
– Что такое шхеры? – снова уточнила Беата по своей дурацкой привычке журналиста.
– Такая взрослая, – вздохнула Дуня, – а задаешь такие глупые вопросы. Шхеры – это емкости в камнях, они наполняются дождевой водой, ну, словно такие каменные бассейны. Тут их очень много по всему берегу. Мне они очень нравятся, в спокойную погоду они смотрятся как большие зеркала.
– Ну, видишь, тут на вкус, на цвет. Принц, я думаю, был не в восторге от шхер.
– Так вот, – продолжила Дуня, немного обидевшись, что Беата постоянно подшучивает, – с тех пор неприкаянная душа принца мечется по Карелии и ищет свою любимую, а ведьма Лоухи временами меняет лица всем несчастным девушкам, которые повесились, делая их похожими на его невесту, чтоб он еще больше страдал. Когда он находит такую, то страшный вой разносится на весь карельский лес.
– Мне вот интересно, – задала вопрос Беата, – ты где эту бабулю нашла, которая детям такие истории рассказывает?
– Это бабушка нашего повара Жеки, она тоже волшебница, только добрая.
В этот момент страшный вой разбил тишину, в нем было столько ужаса, отчаяния и одиночества, что холодок пробежал по спине Беаты, и она машинально прижала девчонку к себе.
– Нашел, – в ужасе прошептала Дуня.
Беата, вспомнив, что она взрослая женщина, журналистка и вообще ярый атеист, переведя дух, сказала:
– Глупости, это волк или вообще собака. На этой базе есть сторожевая собака?
– Да, – махнула головой Дуня, – Дженни, она большая и добрая и никогда так не воет.
– Ну, знаешь, милочка, – сказала Беата, немного копируя Агнию, – в жизни бывают всякие обстоятельства, иногда и не так завоешь, это уж я тебе говорю с полным знанием дела. Сегодня же у нее вообще смягчающие обстоятельства. Видела, луна просто кошмарная, большая и круглая, а светится как солнце, так что от снега отражается.
Весь этот треп Беаты, похоже, успокаивающе подействовал на девчонку: она расслабилась и даже хотела уснуть, прижавшись щекой к ее плечу. Но в этот момент совсем рядом, в гостиной-столовой, прозвучал истошный женский визг. Казалось, он пронзил вселенную, время и пространство, расколов мир пополам.
Через секунду везде загорелся свет, и по лестнице побежали люди. Беата, не привыкшая оставаться в стороне, тоже рванула на визг. Когда она с огромной делегацией забежала в столовую, от увиденного мурашки побежали по спине. В проеме двери, в петле, покачиваясь из стороны в сторону, кто-то висел. Холодок побежал по коже, а ужас сковал мысли, поэтому не меньше минуты Беате понадобилось, чтобы понять, что это собака. Элла, которая так визжала, подскочила к сбежавшему вниз Миколе и уткнулась ему в грудь, всхлипывая и еле выговаривая слова: