Жила-была в одном селе девочка Машенька. Сидела она под окном с березовым веретеном, пряла белый ленок и приговаривала:
– Когда весна-красна-Леля придет, когда талица ударится и с гор снега скатятся, а по лужкам разольется вода, напеку тогда я жаворонков и с подружками весну пойду встречать-закликать.
Ждет Маша весну теплую, добрую, а той не видать, не слыхать. Марена-зима-то и не уходит, все морозы кует, надокучила она всем, холодная, студеная, руки, ноги познобила, холод-стужу напустила. Что тут делать? Беда!
Надумала Маша сама идти Лелю-весну-красну искать. Собралась и пошла.
Пришла она в поле, села на взгорочек и зовет солнце:
Солнышко красное,
Выгляни из-за горы,
Выгляни до вешней поры!
Выглянуло солнце красное из-за горы, Маша и спрашивает:
– Видело ли ты, солнышко, весну-красну-Лелю?
Солнце говорит:
– Не встретило я весну-красну-Лелю, а видело старую зиму-Марену. Видело, как она лютая, сердитая от весны ушла, от красной бежала, в мешке стужу несла, холод на землю трясла. Сама оступилась, под гору покатилась. Да вот в ваших краях пристоялась, не хочет уходить. А весна-Леля про то и не знает. Иди, девица, за мной, как увидишь перед собой лес зелен весь, там и ищи весну. Зови ее в свои края.
Пошла Маша искать весну. Куда солнце катится по синему небу, туда и она идет. Долго шла.
Вдруг предстал перед ней лес зелен весь. Ходила-ходила Маша по лесу, совсем заблудилась. Лесовые комарочки ей плечики искусали, сучки-крючки бока протолкали, птицы уши пропели, дождевые капели голову смочили. Только присела Маша на пенек отдохнуть, как видит – жар-птица, от которой все в глазах блестит и золотится, снизу крылья серебряные, поверху позолоченные, хвост горит, радугой переливается. Летит жар-птица и распускает по земле пух да перья для всякого зелья.
Та жар-птица была сама Леля-весна-красна. Летела Леля из светлого Ирийского сада, из Сварги. На земли несла тепло и свет. Выпускает весна по лугам траву шелковую, расстилает росу жемчужную, птичьими трелями леса, села и города наполняет, цветами и листьями деревья, поля и луга расшивает, сливает мелкие ручейки в быстрые речки. Стала тут Маша весну кликать-звать, рассказывать:
– Ой, Леля-весна красная! Ты иди в наши края, прогони Марену-зиму лютую. Старая зима не уходит, все морозы кует, холод-стужу напускает.
Услышала Леля-весна Машин голос. Взяла золотые ключи и пошла замыкать зиму лютую. Где какой ключик упадет, там первоцвет взойдет.
А зима не уходит, морозы кует да посылает их наперед весны заслоны сколотить, сугробы намести. А весна жар-птица летит, где крылом серебряным махнет – там и заслон сметет, другим махнет – и сугробы тают. Морозы-то от весны и бегут.
Обозлилась зима, посылает метель да вьюгу повыхлестать весне глаза. А весна-жар-птица махнула золотым крылом, тут и солнышко выглянуло, пригрело. Метель с вьюгой от тепла да света водяной порошей изошли.
Выбилась из сил старая зима-Марена. Куда ей нынче с весной тягаться, все силы на исходе, стара она стала – сама сгорбленная, кожа будто яблоко печеное, нос крючком, волосы седые торчком, побежала далеко-далеко за высокие горы, спряталась в ледяные норы. Там ее весна и замкнула ключом.
Так-то весна зиму поборола!
Вернулась Маша в родное село. А там уже молодая весна-красна-Леля побывала. Принесла год теплый, хлебородный.
О сказке «Как весна зиму поборола». Наследница волхвов или девочка-супергерой
Эта сказка о том, как маленькая деревенская девочка смогла весну позвать. Казалось бы, разве под силу такой малышке призвать силы природы или повлиять на стихии? Ведь эти силы даже взрослым людям не подвластны! А между тем Машенька – так зовут главную героиню – смогла сделать это. И это так легко и просто у нее получилось, что невозможно не поверить. А все дело в том, что у сказки есть мифологические корни. Именно маленькая девочка и могла обладать той самой особой силой для призыва весны. Почему? А вот что об этом рассказывает история.
Весну (Ляля или Леля) часто представляли как дочь самой природы-матери Лады. А детишек на Руси испокон веков ляльками называли. Обе богини – Леля-весна и Лада-природа (вместе с Макошью, матерью сырой землей) – именовались также богинями Рожаницами и отвечали за рождение всего живого на земле. Леля была не только богиней весны, но и богиней молодости и красоты.
Имя богини весны Лели осталось не только в русской речи, но и в песнях. Все знают песни, в которых употребляются слова «люли», «ляли» и т. п. Например, «во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла. Люли-люли, стояла». Эти запевки когда-то призывали саму богиню весны, а с ней тепло и радость. Весну призывали закликаниями, всего закличек весны было три – две в марте и последняя в апреле. В каждой такой песне этот призыв был своего рода обращением к богине, ее зазыванием, чтобы она наделила теплом, добром, любовью, красотой.
Наши предки не просто так зазывали весну, это был настоящий ритуал, который преображал холод в тепло, освобождал от зимней скованности, дарил радость и улыбку. Леля, подобно звенящему ручейку, пробуждала душу от зимних оков, наполняя природу внешнюю и природу каждого отдельного человека красками и ароматами весны, живой водой – очищающей от мрака и гнета зимы, заряжающей силой жизни. А поскольку весну славяне представляли либо как молодую красивую девушку, либо как красивую девочку, то и призвать ее могла та, которая на нее более всего была похожа. Например, на ляльник, так назывался девичий весенний праздник, среди подруг выбирали самую красивую девушку, которую именовали Лелей или Лялей. Эту девушку усаживали на скамью из зеленой травы и чествовали хороводами, угощениями и песнями.
С образом богини весны связаны две птицы: одна – это ее священная птичка жаворонок, другая – волшебная птица из Ирийского сада, жар-птица. Верили, что жаворонок отпирает врата Ирия по весне и с его песнями богиня прилетает на землю. Потому на Руси на праздники закликания-зазывания весны пекли сдобных жаворонков с глазками из ягод. Этих вкусных жаворонков не только ели, угощались, но и оставляли на крышах, деревьях, чтобы красавица весна увидела и поскорее пришла.
Жар-птица – это другой образ богини, в который превращается сама красавица весна. Неслучайно жар-птица является воплощением небесного огня. Так гром и молнии – обязательные спутники весны. Каждое перо жар-птицы «так чудно и светло, что, ежели принести его в темную горницу, оно так сияло, как бы в том покое было зажжено великое множество свечей». Глаза ирийской птицы светятся, как кристалл. Питается жар-птица яблочками, да не простыми, а золотыми – молодильными. Оттого жар-птица да и сама Леля-весна никогда не стареет. Постоянно жар-птица живет в Ирийскому саду, но, когда спускается на землю (а делает она это частенько), то поселяется в тридевятом царстве, у Кощея Бессмертного, или в каком-либо другом царстве. Любит жар-птица летать по ночам, освещая своим прекрасным оперением все вокруг. Полетит по саду, весь сад сразу осветит! Когда волшебная птица поет, из ее клюва сыпется драгоценный скатный жемчуг. Одному ее перу цена – полцарства. А самой жар-птице и вовсе цены нет.
Итак, Машенька позвала весну, и весна откликнулась. Маленькая Маша правильно выполнила древний ритуал закликания весны, который сказка до нас доносит иносказательно. Сразу вспоминаются слова «по вере вашей да будем вам». Ребенок ближе к чудесам, ближе к волшебству, его чувства яркие, красочные и более живые, чем у взрослых, ребенок мыслит образно и далек от сухих абстракций. Он не может притворяться, он может только быть собой. Не зря предки верили, что божественная частица Лели-весны живет в каждой славянской девочке, вот потому искреннее чувство, с которым Маша обратилась к весне, тут же было услышано. Древнее знание, которое передавалось из уст в уста, от сердца к сердцу на протяжении веков, сохранилось живым в маленькой девочке, наследнице своего рода, и сделало ее способной говорить на одном языке со стихиями и природой, как когда-то говорили древние седобородые волхвы ее предков.
Солнце, Месяц и Ворон Воронович
Жили-были старик да старуха, у них было три дочери. Старик пошел в амбар крупку брать, взял крупку, понес домой, а на мешке-то была дырка, крупа-то в нее сыплется да сыплется.
Пришел домой. Старуха спрашивает:
– Где крупка?
А крупка вся высыпалась. Пошел старик собирать и говорит:
– Кабы солнышко обогрело, кабы месяц осветил, кабы Ворон Воронович пособил мне крупку собрать: за солнышко бы отдал старшую дочь, за месяца – среднюю, а за Ворона Вороновича младшую!
Стал старик собирать – солнце обогрело, месяц осветил, а Ворон Воронович пособил крупку собрать. Пришел старик домой, сказал старшей дочери:
– Оденься хорошенько да выйди на крылечко.
Она оделась, вышла на крылечко. Солнце и утащило ее. Средней дочери также велел одеться хорошенько и выйти на крылечко. Она оделась и вышла. Месяц схватил и утащил вторую дочь. И меньшей дочери сказал:
– Оденься хорошенько да выйди на крылечко.
Она оделась и вышла на крылечко. Ворон Воронович схватил ее и унес.
Старик и говорит:
– Идти разве в гости к зятю.
Пошел к солнышку, вот и пришел. Солнышко говорит:
– Чем тебя потчевать?
– Я ничего не хочу.
Солнышко сказало жене, чтоб настряпала оладьев. Вот жена настряпала. Солнышко уселось среди полу, жена поставила на него сковороду – и оладьи сжарились. Накормили старика.
Пришел старик домой, приказал старухе состряпать оладьев, сам сел на пол и велит ставить на себя сковороду с оладьями.
– Чего на тебе испекутся! – говорит старуха.
– Ничего, – говорит, – ставь, испекутся.
Она и поставила. Сколько оладьи ни стояли, ничего не испеклись, только прокисли.
Нечего делать, поставила старуха сковородку в печь, испеклися оладьи, наелся старик.
На другой день старик пошел в гости к другому зятю, к месяцу. Пришел. Месяц говорит:
– Чем тебя потчевать?
– Я, – отвечает старик, – ничего не хочу.
Месяц затопил про него баню. Старик говорит:
– Темно, бывать, в бане-то будет!
А месяц ему:
– Нет, светло, ступай.
Пошел старик в баню, а месяц запихал перстик свой в дырочку, и оттого в бане светло-светло стало.
Выпарился старик, пришел домой и велит старухе топить баню ночью. Старуха истопила, он и посылает ее туда париться. Старуха говорит:
– Темно париться-то!
– Ступай, светло будет!
Пошла старуха, а старик видел-то, как светил ему месяц, и сам туда ж: взял прорубил дыру в бане и запихал в нее свой перст. А в бане свету нисколько нет! Старуха знай кричит ему:
– Темно!
Делать нечего, пошла она, принесла лучины с огнем и выпарилась.
На третий день старик пошел к Ворону Вороновичу. Пришел.
– Чем тебе потчевать-то? – спрашивает Ворон Воронович.
– Я, – говорит старик, – ничего не хочу. А ты что делать собираешься?
– Я спать иду.
– Куда?
– На седала (насест).
– А с тобой можно?
– Отчего же нельзя? Ну, пойдем со мной спать на седала.
Ворон поставил лестницу, и старик залез. Ворон Воронович посадил его под крыло. Спрашивает его ворон:
– Все ли ладно?
– Пойдет, – отвечает старик, а сам уже засыпать начал.
Как старик заснул, они оба упали и старик разбился. А Ворон Воронович встрепенулся, проснулся, видит – дело плохо. Надо старика спасать. А дочка старикова стала слезы лить, причитать, батюшку оплакивать.
Полетел Ворон Воронович за мертвой и живой водой на самый край света. Из сил выбился, а живую и мертвую воду добыл. Налил на старика мертвой воды, то, что разбилось, сразу срослось. Полил его живой водой ворон, и старик воскрес-пробудился.
– Ой, говорит, – это я спал, что ли, так долго?
– И еще дольше бы проспал, кабы не я, – отвечает Ворон Воронович. – Ты, дед, больше на седала не лезь. Лучше внизу на своем месте спи.
О сказке «Солнце, месяц и Ворон Воронович». Высоко взлетел, больно падать будет, или Каждому – свое
Эта удивительная сказка повествует о том, как обычный человек, старик, выдает своих дочерей замуж за светила – солнце, месяц – и волшебного ворона Ворона Вороновича. Несмотря на ее внешнюю простоту и немногословность, волшебный код этой сказки очень глубок.
Итак, начнем с первого зятя старика – солнца. Учитывая, что наши предки были солнцепоклонниками, переоценить значимость такого союза человека и солнца крайне сложно. Солнце Красное – великий, могучий богатырь. И имен у него далеко не одно – солнечный диск называли Хоросом или Хорсом, отсюда все «хорошее» – значит «солнечное».
Наши предки солнце почитали каждое время года. Рождалось Солнце Красное зимой на зимний солнцеворот. И тогда его величали младенцем Колядой. Весной на древнюю Масленицу мальчик Коляда становился горячим парнем, юным весенним солнцем Ярилой, сильным, красивым, яростным, несущим плодородие и процветание земле и природе. Говорили «вздел Ярило зиму-Марену на вилы, значит, победил старую зиму». На летний солнцеворот богом солнечного колеса становился Купала. Поговорка гласит: солнце на зиму, а лето на жару. Осенью золотой на осеннее равноденствие, или осенины, солнце снова меняет свой облик, становится старше и превращается в рыжебородого Усеня (Таусеня) – бога осеннего солнца. С каждом днем осени Усень стареет, пока в самую темную ночь в году не превращается в сгорбленного седобородого старца и умирает. Время, когда солнце умирает, самое опасное в мире Яви. Но вскоре на зимний солнцеворот солнце снова рождается, приходит в наш мир младенцем Колядой.
Верили, что у Солнца Красного есть любимая сестра, прекрасная златовласая Заря-Заряница (по другой версии, две сестры – Утренняя и Вечерняя Заря). Каждый день Заря-Заряница начинает, и каждый день она провожает. Выезжает Хорс на своей золотой колеснице, запряженный белоснежными конями. Каждое утро Заря-Заряница выводит солнечных коней брату своему Хорсу и поит его священной божественной розово-золотой сурицей.
Первым на рассвете после боя с Ящером-Коркодилом пьет ее солнечный богатырь Хорс. А на вечерней заре, когда Хорс покидает мир Яви и Прави и отправляется биться с богом Ящером в его подводный чертог, коней он своих золотых отпускает, и Заря-Заряница их снова в стойло ставит. Каждую ночь происходит битва Солнца с Ящером, и каждый день Солнце побеждает грозного водного владыку.
Месяц Ясный – второй зять – мужская ипостась Луны-Луницы. Также был очень важный персонаж в мифологии, фольклоре и магии славян.
Третий зять старика – Ворон Воронович, наиболее загадочная фигура сказки. На Руси врагов и могильщиков часто сравнивали с воронами. Верили, что ворон живет триста лет и владеет черной магией. На своих черных крылах ворон мог приносить в сказках живую и мертвую воды. А царь-ворон живет в гнезде, свитом на семи дубах, и охраняет великое сокровище. Появление ворона могло быть приметой смерти. А крик ворона мог предвещать неудачу.
Неудивительно, что, взобравшись на седала, старик разбился и умер, так как Ворон Воронович – иносказательный символ смерти.
Занимательный факт, что после того, как старик гостит у своих зятьев, он начинает перенимать их обычаи. Пытается обрести их качества: хочет, чтобы старуха пожарила на нем оладьи, как это делала его дочь на своем муже солнце. Или осветит баню без света, как это делал месяц. Эти игры в богов, естественно, у человека выходят плохо. Так как старик стремится перенять внешние качества, а не духовные. Но человек от своей природы не может обладать такими качествами, и, даже породнившись с богами, он не может таким образом стать богом. Игры в бога прекращаются только в царстве-чертоге Ворона Вороновича. Именно там старик, подражая ворону, взобравшись на седала, падает с них. Как говорится, не взбирайся высоко, больно падать будет. Старик получает урок, что простое внешнее подражательство не является правильным во взаимодействии с божественными силами.
(В оригинальной версии сказки, упав с высоты, ворон и старик умирают. Но если учесть, что вороны, согласно русским поверьям, живут до трехсот лет и наделены магической силой, то поверить в такой исход сложно. Скорее всего, сказка была упрощена.)