В некотором царстве, в некотором государстве жил царь с царицею. Было у них тридцать сыновей в один рост, в один голос, в один волос и на одно лицо, все братья-близнецы. Как достигли юноши совершеннолетия, так попросили родителей, чтобы отпустили их погулять по белу свету, на других царей и царства посмотреть, себя показать. Родители не стали их неволить, благословили и отпустили.
И поехали тридцать добрых молодцев в путь-дорожку. Ехали-ехали, много верст проехали, реки, горы, поля, разные царства, пока не доехали до леса темного, леса темного, дремучего. Доехали до забора высокого в том лесу. Стояло там тридцать столбов, на всех кольца серебряные, а на одном железные. Слезли братья со своих коней и стали спорить: кому привязать коня к железному кольцу. А Василий-царевич говорит им:
– Не шумите, братцы, не спорьте, я привяжу своего коня к железному кольцу.
Вот он спор и прекратил. Привязали братья коней, пошли ворота искать, нашли и зашли на широкий двор. Привела их тропинка к избушке на курьей ножке. В той избе сама хозяйка почивала, Баба-яга – костяная нога. Увидела их старуха и говорит:
– Давненько я русского духу не слыхала, а нонеча русский дух сам пришел. И зачем вы ко мне пожаловали, тридцать молодцев-удальцов?
А они ей отвечают:
– Мы хотим жен найти по себе, тридцать красавиц-сестер.
– Эх, – говорит Яга, – жаль, но у меня только десять родных дочерей. Надобно вам к моей средней сестре ехать.
Проводила Яга братьев, со широкого двора указала дорогу и в путь отправила.
Ехали братья-царевичи, ехали по лесу, темному лесу, по лесу темному, дремучему, пока не доехали до забора, у которого все тридцать столбов стояло. На двадцати девяти столбах кольца были золотые, а на тридцатом серебряное. Вот слезли братья со своих коней и стали спорить: кому привязать коня к серебряному кольцу. А Василий-царевич говорит им:
– Не шумите, братцы, не спорьте, я привяжу своего коня к серебряному кольцу.
Вот он спор и прекратил. Привязали братья коней, пошли ворота искать, нашли и зашли на широкий двор. Привела их тропинка к избушке на курьей ножке. В той избе сама хозяйка почивала, Баба-яга – костяная нога. Увидела их старуха и говорит:
– Давненько я русского духу не слыхала, а нонеча русский дух сам пришел. И зачем вы ко мне пожаловали, тридцать молодцев-удальцов?
А они ей отвечают:
– Мы хотим жен найти по себе, тридцать красавиц-сестер.
– Эх, – говорит Яга, – жаль, но у меня только двадцать родных дочерей. Надобно вам к моей старшей сестре ехать, да только вот не знаю, вернетесь ли вы оттуда живы-здоровы. Живет моя сестрица у реки Смородины, что за Калиновым мостом.
Проводила Яга братьев, со широкого двора указала дорогу и в путь отправила. Ехали братья-царевичи, ехали по лесу, темному лесу, по лесу темному, дремучему, пока не доехали до забора, у которого все тридцать столбов стояло. На двадцати девяти столбах кольца были самоцветные, а на тридцатом золотое. Вот слезли братья со своих коней и стали спорить: кому привязать коня к золотому кольцу. А Василий-царевич говорит им:
– Не шумите, братцы, не спорьте, я привяжу своего коня к золотому кольцу.
Вот он спор и прекратил. Привязали братья коней, пошли ворота искать, нашли и зашли на широкий двор. Да только тот двор широкий колами усеян, а на каждом колу голова молодецкая надета. Тридцать колов на дворе стояло, на двадцати девяти колах было по голове, а на тридцатом ничего не было. Посреди двора стояла изба на курьих ножках. Зашли молодцы в избу, а там Баба-яга – костяная нога, которой уже шестьсот лет стукнуло. Нос у Яги в потолок врос, а губы на притолоке висят.
Увидела их старуха и говорит:
– Давненько я русского духу не слыхала, а нонеча русский дух сам пришел. И зачем вы ко мне пожаловали, тридцать молодцев-удальцов?
А они ей отвечают:
– Мы хотим жен найти по себе, тридцать красавиц сестер.
Усмехнулась Яга, улыбнулась Яга. Говорит:
– До чего все хорошо складывается. У меня как раз есть то, чего ваша душенька ищет. Ложитесь спать, утро вечера мудренее. А утром я вас с моими красавицами дочерьми познакомлю.
Накормила Яга царевичей, напоила и спать уложила. А поутру пришли дочери Яги смотреть на своих женихов. Так и встретились тридцать сестер-близнецов и тридцать братьев-близнецов. Сразу друг другу приглянулись.
Василию-царевичу досталась младшенькая по имени Марья. Только все ее не просто Марьей или Марьюшкой величали, а Марьей Ягинишной. Уж больно умна была, больно сильна волшбою своею. Наследницею была она матушки своей Яги и преемницею, любимицей. Могла Марья Ягинишна и бурю наслать, и дождь вызвать, и на человека чары навести, и на зверя, хвори лечила, порчи снимала. Язык птичий знала. Глаза у Марьи Ягинишны как озера голубые, глубокие, а косы до пояса темные, будто ночь безлунная зимняя. Запала лесная красавица в душу Василию-царевичу. Глядит: грозная она, сильная, будто и не подступишься, а как в очи ей заглянет, там светло и ясно, как в солнечный день на полянке лесной. Каждому Ягинишна готова помочь, руку протянуть: и божьей коровке, и птичке-щебетунье, и мишке, и зайчику. Месяц братья с дочерьми Яги встречались – общались, миловались и вот наконец в купальскую ночь поженились. И радоваться бы им, веселиться, да только прибежала Марья к милому Василию с ужасом в глазах. Прижимает Марья Василия к сердцу ретивому и шепчет ему:
– Слушай, Васенька, недоброе матушка моя задумала. Передай братьям, что нынче она решила вас всех порешить. Как только вы спать ляжете, она всем отрубит головы, а чтобы в темноте не ошибиться, велит вам ночные колпаки на себя надеть. Вы те колпаки на себя не надевайте, а лучше в них чурбаки нарядите.
Как сказала Марья Ягинишна, так братья-царевичи и сделали. Ночью Баба-яга явилась и хотела всех братьев порешить, да только вместо братьев тридцати чурбанам верхушки отрубила. А поутру Марья велела всем братьям и сестрам отправиться свою тещу благодарить. Как увидела Баба-яга всех живыми и здоровыми, злобой изошлась. Поняла, что только Марья могла проведать ее планы. Еле-еле Баба-яга сдержалась, на своих зятьев не набросилась и сквозь зубы велела всем вечером приходить в баньке попариться. Поняла Марья, что та банька может последней в их жизни быть, и говорит Василию, мужу своему:
– Слушай, Вася, надобно нам бежать отсюда. Нынче вечером матушка вас всех в бане живьем сожжет, никого не оставит. Так что собирайтесь в путь-дороженьку.
Послушался Василий-царевич жену и всем братьям велел собираться. Как решили, так и сделали. Сначала на конях бежали, да только и кони устали. Бегут они, бегут дальше, да только Баба-яга стала их настигать. Обернулась Марья Ягинишна, кинула позади себя камушек. Шепчет заклятие:
– Станьте позади меня горы высокие, горы высокие, непролазные, от земли до неба ясного.
Как сказала, так и стало. Подъехала Баба-яга – костяная нога к горам и стала их ломать.
– Эх, – говорит Яга, – Марья, дочь моя, изменница, на свою голову я тебя волшбе научила.
Ломала-ломала Яга горы. А беглецы тем временем далече убежали, пока она горы ломала. Но вот горы она преодолела и снова начала их настигать. Бросила Марья позади себя щеточку. Говорит:
– Станьте позади меня леса дремучие, леса дремучие, непроходимые, чтобы ни пройти, ни проехать, ни пролететь.
Подъехала Яга – костяная нога к лесу заколдованному, стала его рубить. Рубила-рубила, дорожку прорубила и снова стала догонять своих дочерей и зятьев. Увидела Марья, что мать их нагоняет, и кинула позади себя платочек заколдованный. Говорит:
– Стань позади меня море широкое, разлейся море глубокое, чтобы ни переплыть, ни перелететь.
Как сказала, так стало. А Баба-яга подошла к морю, хотела выпить, да не осилила. Вернулась назад. А Марья с мужем в его царство дошли и жили там долго и счастливо.
Образ и символ Бабы-яги в русской сказке
Есть русская пословица, которая гласит, что Баба-яга – всем ведьмам наибольшая. Образ Бабы-яги не только сказочный, он подлинно мифологический, и, разбирая код данной сказки, есть возможность это увидеть. В. Даль описывает Бабу-ягу как «род ведьмы или злой дух под личиной безобразной старухи». Так ли это на самом деле? Давайте посмотрим.
Начнем с первого ее имени: Баба – так называли старшую представительницу рода по женской линии. Ласково мы и сегодня называем матерей своих отцов и матерей бабушками. То есть Баба-яга – старшая представительница своего рода. Но род этот не простой.
Баба-яга, как правило, выглядит довольно неприглядно – у нее старое тело, седые, лохматые волосы, большой нос, обвислые груди. Весь ее облик говорит о том, что она вышла из возраста деторождения и, как сообщают сказки, занялась поеданием людей и их детей. Часто ее называют Баба-яга – костяная нога, что говорит не только о нарочитой худобе, но и подчеркивает связь с миром мертвых. Так как кости – это четкий символ загробного мира.
Эта старая женщина удивительным образом соединяет в себе оба мира, одной, живой ногой она в мире Явном, а костяной – в мире Навьем, потустороннем. Имея вид человека, Баба-яга между тем человеком (в то время, когда сказка сказывается) не является. Живет одинокая Баба-яга в своей избушке на курьей ножке в дремучем лесу. Окружена избушка либо забором из костей, либо тыном с черепами, у которых по ночам светятся глаза. В своем чертоге она творит волшбу, летает на железной ступе и живет жизнью, очень не похожей на жизнь нормального социального человека своего времени. Баба-яга либо аскет, либо отшельница, так как добровольно избегает или игнорирует общество людей. Вдали от людей они творит свои колдовские, неведомые людям дела. Так, Василиса Прекрасная в одноименной сказке, находясь на службе у Яги, обращает внимание, что волшебница весь день занята и прилетает только поесть и отдохнуть.
А еще Баба-яга похищает детей, испытывает героев, насылает бури, имеет непомерный аппетит, может одарить волшебными подарками, которые навсегда меняют жизнь главного героя. Как правило, встреча с Бабой-ягой навсегда меняет жизнь героя, и потому она является чем-то вроде поворота судьбы. И оказалось, не случайно.
Лесная ведунья часто прядет пряжу, ткет холсты, делает волшебные путеводные клубки, которые меняют судьбы людей. Что роднит ее с образом Великой Пряхи Судьбы – Макоши (Мокоши, Макуши), богини рукоделия, ткачества, женской магии, которая также является богиней земли и урожая. В образе костяной ноги она ближе другой богине – славянской богине смерти и зимы черноокой Марене. С Мареной Бабу-ягу роднит и ее описание как повелительницы вьюг. Например, исследователь и собиратель сказок А. Афанасьев называет ее богиней вьюг и метелей. «Летает седая ведьма над полями да лесами в зимнюю стужу, космы ее седые ветер теребит». Возможно, образ лесной отшельницы вобрал в себя черты более древних славянских богинь, заменив их собой, и благодаря этому сохранился и после принятия христианства и дожил до наших дней.
Древнее язычество, религия предков оказалась изгнанной из обычной жизни в дремучие леса, за тридевять земель, за синие горы, за глубокие моря, туда, где найти его могут только ищущие. Из богини, которой поклонялись и почитали, она превратилась в страшную лесную тайну, но все же осталась ведьмой, ведающей лесной матерью. А потому именно она дает героям путеводный клубочек, ведущий к счастью и знанию.
По поводу обозначения слова «яга» много разных обоснованных и необоснованных версий. Вплоть до фантастической связи с индийским словом «йога». Но, например, на языке коми слово «яг» означает «бор» или «сосновый лес». А именно на территории Республики Коми наиболее широко распространены легенды о Бабе-яге как лесной ведунье и целительнице. И скорее всего, соединение двух слов, «Баба» и «яга», как раз и обозначает старую женщину, живущую в лесу. Подлинные обряды и ритуалы, совершаемые реальной, а не сказочной Бабой-ягой, конечно, до нас не дошли, но то, что она, как и древние волхвы славян, могла менять реальность, повелевать стихиями, не вызывает сомнений. И уже только от сказителя зависело, как будет представлен образ лесной ведуньи, что будет добавлено в описание. Будет ли она доброй или злой, покровительницей или разрушительницей.
А вот в сказке многое зависело от самого героя. Если он чист сердцем и душой, если он приветлив, добр к людям и природе, то и древняя Баба-яга его встречает приветливо. Накормит, напоит, спать уложит. Если же все складывается не лучшим образом, то от Яги можно и ног не унести. Она или помощница, или тяжкое испытание, но всегда та, кто меняет судьбу.
О сказке «Баба-яга и Марья Ягинишна». Добрая Яга против злой, или Почему важно, чтобы добро победило
Особенность данной сказки в том, что главная героиня не сама Яга, а ее любимая дочка Марья, которая даже отчество имеет не по отцу, а по матери, что явно указывает на матриархат в роду лесных волшебниц. Остается только гадать, кто отец дочерей Яги и какова была его судьба в лесном женском царстве. Сказка об этом нарочито умалчивает.
И все-таки тридцать дочерей такой мистической матери удачно нашли себе подходящих мужей-царевичей. И все могло бы сложиться наилучшим образом, если бы мать семейства не была против. Но… старая Баба-яга против. Оказывается, она недовольна и собирается всех отправить к праотцам. И только бдительность прекрасной и доброй Марьи спасает тридцать царевичей и молодые семьи. Невольно напрашивается мысль, а не постигла ли подобная участь когда-то давным-давно отца девушек?
Марья тоже своего рода Яга и дочь Яги, но она добрая и хочет любви и счастья не только для себя, но и для ближних – своих сестер, их мужей. Она хочет покинуть дремучий лес и вырваться из их матриархального лесного скита. И несмотря на то, что она любимица матери, Марья понимает, что, только покинув чертог матери, она сможет обрести счастье с любимым. В дремучем лесу, в чертоге Яги для ее любимого мужа и его братьев нет места, как, скорее всего, когда-то не оказалось места для ее отца. Марья – это добрая Яга, ее лучшая версия, а потому она должна вернуться к людям, чтобы нести им знания и волшебство, помогать миру меняться. А другая, злая Яга остается в старом мире и утрачивает свою семью, так как условия жизни в обществе, в семье – это любовь и забота о ближнем, а не уничтожение.