– Поэтому мы и здесь, – сказала она. – Если мы не можем положиться друг на друга, то на кого тогда?
Дети её не слушали.
Вернувшись из школы к тёте Марго, Нори первым делом позвонила домой. Никто не взял трубку.
– Пожалуйста, перезвоните мне, – сказала она автоответчику. – Я больше не могу тут. Правда не могу.
Она всё смотрела на телефон. Он не звонил.
Тётя вернулась домой как раз к ужину.
– Давай закажем пиццу, – предложила она. – С оливками возьмём? Или с пеперони?
Нори удивилась. По вечерам Хотон готовил полноценный ужин, обязательно с овощами, и они все вместе ели в столовой, положив на колени салфетку. Между ужином и десертом Нори и Далия мыли посуду.
– Опять пицца? – спросила она.
– Ты ешь мясо? – осведомилась тётя, глядя в меню. – Я вдруг поняла, что даже не знаю, ешь ли ты мясо, – она открыла холодильник. Там лежало немного фруктов и молока, но готовить ужин было не из чего. – Да, опять пицца. Определённо. Другое заведение, которое тоже доставляет еду на дом, – это роскошный японский ресторан, и нам это не по карману.
– Ты каждый вечер ешь пиццу? – спросила Нори.
Тётя Марго неожиданно покраснела.
– Тебе это не нравится? Я думала, что все дети мечтают есть пиццу на обед и на ужин.
– Я люблю пиццу, – заверила её Нори. – Всё хорошо.
Тётя заметно успокоилась.
– Можем съесть по яблоку, пока ждём доставку, – сказала она. – Это же витамины. Устроит?
– Конечно, – ответила девочка.
– Так что насчёт мяса? – снова спросила тётя Марго, поднимая трубку телефона, – Мясо – это отлично. От него много сил.
Тётя заказала маленькую пиццу с двойной порцией пеперони. Они сели на диван и молча съели свои яблоки в ожидании доставки. Нори делала домашнее задание по математике и английскому. Марго изучала на компьютере рабочее расписание на следующую неделю.
Нори хотелось поговорить с кем-нибудь о Пепер и бобротёнке, о слоноскунсе и Искорках, о том, как все ненавидели её в классе перевёрнутой магии, но она уже давно усвоила, что нельзя говорить дома о своих ненормальных способностях. К тому же она плохо знала тётю Марго, и та казалась увлечённой своим расписанием, поэтому Нори промолчала.
На первом этаже располагались только гостиная и кухня без столовой. Дом казался не очень опрятным, но и беспорядка тоже не наблюдалось. У Марго было немного вещей, и, очевидно, она не особенно увлекалась дизайном. В гостиной стояли потрёпанные книги, стол, заваленный бумажками с расписанием такси Марго, несколько удобных стульев и диван, но не было ни настольных игр, ни домашних питомцев, ни кистей с красками и никаких семейных фотографий. Не хватало той весёлой суматохи, которую устраивали Хотон и Далия в доме отца, и подобающе убранных, официальных комнат, где принимали гостей.
«Тётя Марго жила одна, пока я не переехала сюда», – поняла Нори. Конечно, она знала об этом и раньше, но теперь она неожиданно это почувствовала.
В дверь постучали, и тётя пошла расплачиваться за пиццу. Когда она вернулась с коробкой, они включили телевизор.
Ели без тарелок – у них был только рулон бумажных полотенец – и смотрели новости. Скука невероятная. Хотя тётя Марго, похоже, не скучала. Она наклонилась вперёд и почти без остановки отправляла в рот куски пиццы.
– Полёты с пассажирами очень выматывают, – сказала она, когда началась реклама. – В конце рабочего дня мне нужно много есть.
– О.
Они ещё немного посмотрели новости и доели пиццу. Потом тётя внимательно взглянула на Нори – впервые с тех пор, как девочка переехала к ней. Она выключила телевизор.
– Первый день выдался не очень приятным, да?
У Нори вдруг комок застрял в горле. Она кивнула.
– Суперотвратный или обычный неприятный первый день в новой школе?
Нори не хотела плакать. Она не могла заплакать перед почти незнакомой тётей, тётей, которая ещё и не подозревала, насколько Нори отсталая, тётей, которая была так добра, что забрала Нори к себе, когда её собственный отец от неё отказался. Она поджала губы, чтобы не зареветь.
– Тебя сейчас стошнит? – неожиданно забеспокоилась тётя Марго. – Ой, милая, только не на ковёр. Давай пересядем туда, где голый пол, – она нежно взяла Нори за локоть и отвела на островок, который не был покрыт ковром. – Ну вот, давай здесь. Не стесняйся, это зона свободной рвоты. Осторожней с обувью.
Нори расхохоталась.
– Меня не тошнит, – пояснила она.
– Нет?
– Нет.
– Правда?
– Правда.
Тётя Марго улыбнулась.
– Фух. Мне показалось, это выражение лица означает «меня сейчас стошнит».
– Нет.
– Я подумала, что двойная порция пеперони плохо на тебе сказалась.
– Нет, пеперони – это хорошо.
– Ты меня немного напугала, – сказала тётя. – Этим выражением.
– Нет, нет. Моё лицо означало «у меня был суперотвратный первый день», – призналась Нори.
– А. – Марго выжидающе посмотрела на неё.
Повисла тишина. Вдруг Нори выпалила:
– Я обидела девочку – ненарочно – и теперь не знаю, как извиниться. А потом я превратилась в бобротёнка и погрызла несколько книг, и все подумали, что я странная. Потом за обедом я превратилась в слоноскунса, и столовую даже пришлось закрыть – запах стоял такой, что ты и представить не можешь. И ещё на меня злится Элиот, и Искорки тоже, и весь мой класс на меня злится, и они считают, что я самая отсталая в классе для отсталых.
Тётя Марго присела на краешек дивана.
– С ума сойти, – наконец сказала она. – Думаю, это самый отвратный день из всех самых отвратных.
– Да уж.
– Ладно. Чем я могу помочь?
Отец всегда говорил детям, что они сами должны решать свои проблемы. Он ничего не мог сделать для них, как-то облегчить им жизнь. Они должны справляться в одиночку – так они научатся самостоятельно преодолевать трудности. Нори думала, что он, наверное, прав, но было приятно услышать сейчас от тёти эти слова.
– Я не знаю, – сказала Нори.
– Тогда давай полетаем, – предложила Марго, доставая из кладовки пальто. – Ну же. Одевайся.
– Разве ты не устала?
– Больше нет. Я отдохнула. Поела. Вот, надень перчатки.
Они оделись и вышли на задний двор. Потом вместе взлетели вверх, не очень высоко, и стали медленно парить над Данвидделом. Марго показала Нори аптеку, улицу с ресторанчиками и магазинами, парк и пруд, где плавали утки. Мимо пролетело несколько других Летунов, наслаждавшихся вечерним ветерком. Один из них выгуливал канарейку на длинном поводке. Остальные летали в одиночестве, поскольку мало кто мог возить с собой пассажиров. Марго помахала им и крикнула:
– Это моя племянница, Нори! Я вам о ней рассказывала! – Нори тоже помахала, а Летуны помахали в ответ. Казалось, Марго гордится своей племянницей. Или, по крайней мере, рада, что она у неё есть.
Они полетали вдоль извилистой речушки, которая протекала через город. Потом пронеслись над бассейном и площадкой для флайбола возле школы для старшеклассников.
Позже они вернулись в дом тёти Марго. Приняли горячий душ и надели пижамы, а потом Нори пошла спать, на своей маленькой железной кровати, в комнате со светло-зелёными стенами.
К своему удивлению, она чувствовала себя хорошо.
Следующий день в школе оказался таким же ужасным, как и предыдущий.
– Сегодня у нас будет математика, география и литература, как и у всех остальных, – сказала мисс Старр. – Но мне нравится экспериментировать с уроками литературы, – она улыбнулась. – Мы не просто будем читать стихи и писать сочинения. Мы будем переводить стихи в танец.
– Что? – удивился Элиот.
– Понимание собственных эмоций – важный момент в процессе обучения в классе перевёрнутой магии. Если вы разберётесь в своих чувствах, то не будете, скажем, превращаться в бобротёнка. Или в булыжник. Или вызывать грозу, когда вы этого не хотите. Или уменьшать чью-то машину. Класс ПМ поможет вам не просто контролировать ваши чувства, а понять их!
– Да без разницы, – проворчал Бэкс, – у меня нет чувств.
И превратился в булыжник, так что пришлось его везти к медбрату Райли. Мэриголд водрузила Бэкса на тачку, которую мисс Старр специально для этого и прикатила сегодня в класс.
Остальные читали сказку «Покинутая русалка». Мисс Старр включила запись со звуками моря – и позвала всех перейти на ковер.
– Она не может найти родителей! Почувствуйте её грусть! – воскликнула мисс Старр. Она упала на колени и стала размахивать руками, как будто плыла. – Почувствуйте её панику! Её ужас! Почувствуйте всё, что эта сказка заставляет вас чувствовать! Пропустите её через себя!
– Я на это не подписывался, – простонал Андрес с потолка.
– Ты только попробуй, – сказала мисс Старр. – Если хочешь, можешь быть голодной акулой! Или злой креветкой! Или непоколебимой скалой. Хотя, если подумать, не надо становиться скалой. Мы же не хотим смеяться над Бэксом.
– Русалок не бывает, – недовольно проворчала Уилла.
– Неправда, – возразила мисс Старр. – Никто не видел их больше ста лет, но они существуют.
Себастьян катался по ковру, очевидно, проявляя свои чувства.
Пепер свернулась кольцом, засунув голову между коленей.
Нори изображала грустную водоросль. Она раскачивалась вокруг Элиота, размахивая руками над головой.
– Мне правда-правда очень стыдно, – сказала она ему. – Из-за слоноскунса. И твоих друзей-Искорок.
– Уходи, – сказал Элиот. – Не видишь, я изображаю рыбу-каплю.
– Рыбу-каплю? – Нори внимательно посмотрела на Элиота. Он прислонился к стене и не двигался.
Вжавшись в стену, мальчик стал ещё больше похож на каплю.
– Да. И я чувствую раздражение. Интересно, догадаешься почему?
– Потому что рыбы-капли выглядят как тесто? – с надеждой спросила Нори.
– Нет, не поэтому, – он нахмурился. – Ты же не превратишься теперь в каплю-котёнка? В каптёнка?
Нори вздрогнула. Как грубо.
– Ничего не могу обещать, – сказала она. – Но я очень постараюсь не превращаться.