Здание трясло всё реже, а вот гул вдалеке и не думал затихать. Это для нас происходящее растянулось в часы, а снаружи прошло всего лишь несколько минут.
Коридор до самого тамбура был чист, приоткрытая дверь так и манила проверить, что там за ней. Тем более, что кое-где в расстрелянных камерах ещё доносились стоны людей, которые упрямо не желали умирать. Я сразу же вспомнил про медсестру, которая располагалась совсем рядом, и её рабочий чемоданчик. Может, получиться хоть кого-нибудь спасти? Вряд ли одержимые вели прицельную стрельбу, они больше на кучность полагались.
Но Горький оказался другого мнения о дальнейших действиях. Разжившись оружием — тем самым пистолетом-пулемётом, что не дозарядила женщина, он окончательно почувствовал себя хозяином положения:
— Так, Каратист, сиди тут на стрёме, а я к соседям в гости метнусь. Эй, Степашка, подь сюды! Надо ещё чутка поработать.
Ключей у погибших при себе всё же не оказалось. Видимо, выпускать кого-то отсюда живым не планировалось. А без них попасть в остальные камеры можно было только тем способом, каким мы выбрались сами. То есть, при помощи очередного надругательства над «сопроматом».
Интересующая Горького клетка вычислялась без особого труда. Там, совершенно не боясь развеивающихся трупов, стояла давешняя демонесса в соблазнительном облачении из выделанной кожи, изобиловавшем ремешками и заклёпками. В комплекте шли наплечники с наручами, высокие сапоги, юбка из всё тех же кожаных полос, а на груди что-то вроде топика. Само собой, с декольте.
Экипировка так себе, больше подходит для ролевых игр, которые практикуют уставшие от долгой семейной жизни. Выглядит откровенно и вызывающе, однако в реальном бою польза от всего этого крайне сомнительная. Сейчас же она и вовсе сыграла отрицательную роль.
С мерзкой ухмылкой Горький подошёл к решётчатой двери, демонстративно поигрывая трофейным оружием.
— Ну привет, тёлочка! Не ожидала такого поворота?
— Удивил, — признала синекожая девушка с рогами. — Думала, вас всех тут как жертвенный скот забъют.
— Ага, сейчас ты ещё больше удивишься!
— Горький, стой.
— А?
— Не смей её выпускать.
Мои слова заставили замереть его притормозить и обернуться. Ведь я тоже стал счастливым обладателем пистолета-пулемёта, полностью заряженного и готового к работе. И сейчас оружие смотрело дулом точно в сторону недавнего сокамерника. У меня и раньше никаких иллюзий на его счёт не имелось, но сейчас он опасно близко подошёл к черте, переступать которую нельзя. Если не хочешь иметь проблемы со мной.
— Каратист, тебе чё, моча в голову ударила?! — с плохо скрываемой яростью поинтересовался он. — Проблем захотел?
— У меня к тебе ровно тот же вопрос.
— Не боись, я её выпускать не собираюсь, — пояснил свои действия Горький. — Сам уж как-нибудь… Войду, хе-хе.
— А что, если это она контролировала этих двух?
— «Мусоров»? Не, там внутри точно такая же приблуда висит. Не хлопни мы их, они бы и её тоже нафаршировали, вместе с остальными.
— То есть, ты решил просто поразвлечься?
— В точку! Если у тебя там обет безбрачия висит, то не ломай кайф другим…
Но я его уже не слушал, присматриваясь к тому, что творится чуть дальше по коридору. И в тот момент мог вполне безнаказанно получить пулей по лицу, но Горький при всей своей напускной простоте глупцом не был и верно истолковал мой взгляд:
— У меня что-то за спиной, да?
Братья Самохваловы дружно покачали головами, а вот я уверенно кивнул. Лампы в коридоре изолятора работали через одну, порождая причудливые тени. Которых точно не должно быть при люмисцентном освещении. Слишком тёмные, да и двигались они совсем не в такт движениям татуированного любителя экзотических удовольствий.
— Беги, — без всякой иронии посоветовала ему демонесса, уставившаяся в том же направлении.
Большинство на месте Горького сочли бы это обычной провокацией, на которых ловят только доверчивых идиотов, но видимо опытный сиделец и сам успел что-то почувствовать. Но вместо того, чтобы побежать к нам к нам, он резко прыгнул вбок и перекатился до ближайшей стены, где до сих пор торчала брошенная им карта. А уже там вскинул оружие и принялся выискивать притаившуюся опасность. Но все тени в коридоре теперь вели себя, как полагается. Кроме той, что была у него за спиной.
В какой-то момент ей надоело копировать все движения хозяина, и она стала отклеиваться от стены, обретая собственный объём. Я и глазом не успел моргнуть, как из груди Горького с влажным хрустом вырвалась угольно-чёрная рука, пробив его тело насквозь, вместе с одеждой. Заключённый захрипел, судорожно пытаясь вырваться, но вторая рука одним взмахом отсекла ему голову.
Самохваловы завизжали так, что у меня временно заложило уши, после чего галопом рванули прочь по коридору, в сторону тамбура. Тень же вновь втянулась обратно в стену и чёрной молнией метнулась им куда-то под ноги. Движение было столь стремительным, что мой взгляд за ним едва поспевал. Чего уж говорить про то, чтобы прицельно стрелять.
— Стойте!
Но они меня не слушали, пока внезапно вспучившаяся тень не отсекла Михаилу правую ногу под колено. Если до этого он орал, то теперь издаваемый им звук был похож на верещание животного на скотобойне. Правда он очень быстро сменился на хрипящее бульканье, а вот второй Самохвалов продолжал нестись вперёд, не сбивая дыхания. В сторону кузена он даже не повернулся. Но у меня были серьёзные сомнения в том, что он успеет добраться до тамбура. На нас открыла охоту тварь куда опаснее, чем целый десяток сонамбулических марионеток с пулемётами. И ещё непонятно, навредят ли ей пули даже при удачном попадании.
Но другого выхода отсюда не было. Нужно как-то сражаться прямо здесь, прежде чем мне тоже сделают не задокументированное отверстие в организме.
Я уже хотел было отступать в камеру, где продолжал валяться здоровяк, когда меня окликнул звонкий голос демонессы:
— Эй, друид без палочки! Жить хочешь?
— Желательно, лет до девяноста, — кивнул я, присматриваясь к теням вокруг себя.
— Столько не обещаю, но сегодняшнюю ночь ты точно переживёшь. Только меня освободи!
45
— О, как заговорила, — не удержался я от нервной усмешки. — Раньше тебя вся эта вакханалия особо не трогала.
— Просто вашим примитивным оружием меня не убить, — пояснила заключённая демонесса. — А вот мрачники, это совсем другое дело. Но у нас сейчас нет времени на лекции. Решайся!
Эх, как же в такие моменты не хватает моей счастливой монетки… Хотя синекожая права — следующий оборвавшийся вопль вполне может стать моим.
— Ладно, рога только втяни, — посоветовал я, направив на неё оружие.
Она понятливо пригнулась, тряхнув рыжими кудрями, и пистолетные пули весело забарабанили по потолку её камеры. Заодно напугав до полусмерти спрятавшихся по углам тёток.
Общение со сталкерами не прошло для меня даром — я быстро нашёл переключатель режима огня, выполнявшего заодно и функцию предохранителя. После чего одиночными выстрелами превратил блокиратор в решето. Поливать очередью по примеру одержимых было лишь бесполезным расходом патронов. Ни о какой точности там и речи идти не могло. Угловатая машинка и так дёргалась в руках, будто хотела вырваться и убежать куда подальше.
— Поздравляю, ты свободна.
Раз время поджимает, не стоит тратить его на взлом решётки. Если демонесса не сможет выбраться оттуда самостоятельно, значит и пресловутых «мрачников» ей не одолеть. Я по-прежнему не доверял рогатой, но упоминание противников во множественном числе склонило чашу весов в её пользу. Тем более, что тогда за Горьким шевелилось сразу несколько тёмных пятен.
Чего же они ждут?
— Не отводи глаз от своей тени! — предупредила синекожая девушка, будто прочла мои мысли.
Я и раньше старался не упускать её из виду и не наступать на чужие. Только вот из-за нескольких источников освещения она была у меня далеко не в единственном числе. А вскоре к ним прибавилась новая, разом затмив все остальные.
Демонесса хлопнула в ладоши, после чего резко развела руки в стороны. Но теперь из центра её ладоней выходила яркая фиолетовая нить, утолщающаяся прямо на глазах. Девушка ловким движением обернула её вокруг замка на двери в камеру, после чего дернула на себя, затягивая петлю. При соприкосновении с магической верёвкой металл с шипением начал плавиться и я понял, что передо мной ещё одно призванное оружие. Почти как у Ольги Ерёменко, только не меч, а какая-то удавка.
— Я же сказала!
Она выпустила один конец петли и со свистом рассекла ей воздух в моём направлении. Будто киношный Индиана Джонс со своим верным кнутом. Перед самым моим носом резко щёлкнуло, но вроде бы от меня ничего не отвалилось. А вот подкрадывающийся ко мне со спины мрачник потерял руку по локоть.
Засмотрелся я на диковинное оружие, каюсь. А яркий свет от него позволил шустрой твари втянуться в единственную оставшуюся за мной тень. И не успела амутированная конечность чёрной кляксой шлёпнуться мне под ноги, как остальная фигура вновь стала бесплотной. Но уйти ему не дала всё та же плеть, стеганувшая по плитке из керамогранита. Во все стороны брызнули мелкие осколки, а конец кнута и вовсе ушёл куда-то под пол.
Будто заправская рыбачка, демонесса резко подсекла и выудила барахтающегося мрачника обратно. Теперь его и сам интерфейс опознал, причислив к фракции Тьмы, только больше там рассматривать там было нечего — вылепленная словно бы из дёгтя фигура, с непропорционально длинными конечностями. Ни лица, ни какого-то намёка на половую принадлежность. Вокруг его короткой шеи туго обмоталась призрачная леска, переливающаяся всеми оттенками фиолетового. Монстр пытался ослабить хватку лассо единственной оставшейся в строю рукой, но следующий рывок оставил его ещё и без головы.
Гибкое тело моментально истаяло до небольшого комочка чёрной слизи, испачкавшего раскуроченную плитку. Горький был полностью отомщён, хотя от него самого уже осталась только присыпанная прахом одежда. Быстро он что-то истаял, всего за неполную минуту. Видать, давно прогнил изнутри.