, которыми исчерпывался скромный арсенал синекожей заклинательницы душ. Ребята специально проверили, пока меня не было. Была ещё «Ментальная связь», но и там она не смогла достучаться до разума церебрика.
— У Наташи есть крутое призванное оружие, — выдвинул я встречный аргумент. — Видел бы ты, как она им мрачников гасила!
— Да, хлыст впечатляет, согласен. Я уже попросил его продемонстрировать. На ближней дистанции лучше не придумаешь, но оно может оказаться бесполезным против существ с сильной магической защитой.
— Это так, — неохотно подтвердила Талия, — Но древолюб дело говорит. Чего мы добьёмся, сидя под охраной? Тут скучно, и все вокруг хотят меня убить или просто — хотят меня. Даже не знаю, что из этого хуже…
— Да поймите же, я тоже хочу пойти! Правда. Но одних наших желаний всё равно недостаточно, даже при наличии пулемёта. Нас слишком мало для нормальной рейд-группы. Мы не сможем закрыть все направления в случае чего, а просто так людей нам никто не даст. Вы тут только лишь по той причине, что никто больше с вами дела иметь не хотел. А меня Терещенко было не жалко.
— Что, среди местных крестьян совсем нет авантюристов? — расстроенно поинтересовалась демонесса.
— Может и есть, только они не дураки, — покачал головой Беседин. — Никто из них не отправится за периметр с незнакомыми людьми и… Хм, не людьми.
— О, я на слово «нелюдь» совсем не обижаюсь, хотя даже эльфы в своё время наверняка произошли от них. Слишком похожи наши генотипы. Но сейчас за одну такую мысль можно заработать смертную казнь.
— Да уж, это нужно будет запомнить. На случай, если повстречаем других твоих сородичей.
— Им тут нечего делать, — пожала она плечами. — Сюда решатся прийти только изгои или беглецы, вроде меня.
— Кстати, вопросец тут возник! — встрепенулся я. — Этому поселению ничего не светит, случайно, за укрывательство политического преступника и всё в таком духе?
— Если за мной придут, то выжгут здесь всё дотла, — безразлично ответила Талия, будто дело касалось чего-то не особо важного. — В таком случае пощады не ждите, так что лучше вам эльфов никогда не встречать.
— Да что ж такое с вами… — простонал Егор, схватившись за голову.
— Ильич будет просто в восторге, — прикинул я реакцию старшего законника. — Так, а если тебя, допустим, сдать своим? Не за награду, а просто в знак доброй воли.
— Вас всё равно убьют, но менее болезненно и позорно. Даже за то, что вы просто общались со мной, положено серьёзное наказание. Не переживайте, если бы за мной кого-то действительно отправили, то он давно уже был здесь. Наши каратели не из тех, кто любит промедление, а с их возможностями не сравнится ни один ваш воин. Вы просто слишком мало живёте.
— Вот спасибо, успокоила…
Мы несколько минут переваривали новости, после чего Беседин выдал единственный разумный вердикт:
— Раз поделать уже ничего нельзя, оставим этот вопрос до лучших времён. Как и мечты о добровольцах в наш стихийный отряд самоубийц. В общем, скоро уже конец рабочей смены, дежурства у нас пока нет, так что мы можем заняться вашим размещением. Есть общежитие неподалёку…
— Подожди, что ты сказал про добровольцев? — перебил я его, поражённый внезапной мыслью.
— Мы только что это обсуждали. К нам никто не согласится пойти, забудь.
— Да-да, мы же вроде как идём на верную смерть. А как на счёт её адепта?
— Кого?
— Ну, Смерти. С большой буквы «Сы».
— Чугуй?! — вытаращился на меня Егор. — Тот каменный убийца? Скажи, что это ты так неудачно пошутил!
— Он был в состоянии аффекта, — принялся я оправдывать бывшего сокамерника. — И никого не хотел убивать, как мне кажется. После превращения его самосознание просто отключалось, а управление над телом перехватывал кто-то другой. Почти как с одержимыми, Наташа вот не даст соврать…
— Это не снимает с него вины за смерть стольких людей. Ты хоть знаешь, кто стал его первыми жертвами? Собственные родители!
— Да не он это творил, пойми! — я тоже невольно повысил голос. — Таша смогла до него кое-как достучаться вчера, и только тогда он начал себя контролировать. Добровольно помогал вам обороняться, хотя мог попробовать сбежать под шумок, когда стало совсем плохо. Кто бы его тогда задержал? А вместо этого он схватился с демоном один на один, чтобы тот не сложил всё здание нам с тобой на голову. Припоминаешь?
— Да. Спасибо ему, конечно, но обвинения снять с него может только суд. Если мы начнём выпускать всех направо и налево — само понятие закона встанет под сомненье.
Я коварно ухмыльнулся:
— А кто говорит о свободе? Пусть он под нашим строгим присмотром ходит, пока судебный процесс идёт. Мы же экспериментаторы, в конце концов, нам нужно всё исследовать и документировать, а он — отличный подопытный. Другого такого случая может и не представиться.
— Тебе бы в адвокаты идти… — проворчал Беседин, сдаваясь. — Что скажешь, Талия? Гарантируешь его контроль, если что?
— Думаю, во второй раз будет даже проще, — прикинула воодушевившаяся полукровка. — Но нужно помнить одну вещь — он не сможет перевоплотиться обратно, если не заберёт чью-то душу.
— На диких территориях с этим делом проблем нет, — напомнил я ей. — Если даже демон ему подошёл.
— Он был когда-то человеком, до перерождения. Это другое.
— А что на счёт животных? Или каких-нибудь отродий?
— У большинства души есть, но всё нужно проверять на практике, — задумчиво улыбнулась Талия, снова продемонстрировав нам немаленькие клыки. — Самой стало интересно, ух! Не думала, что учёным быть так весело.
— А если ничего не подойдёт?
— Ой, да скормим ему кого-нибудь из заключённых и прочих отбросов, делов-то…
— Чувствую, я с вами не соскучусь, — сокрушённо покачал головой Егор. — Ладно, некогда титьки мять, скоро вечер. Схожу-ка побеседую с начальством, а вы пока загляните к вашему протеже и поинтересуйтесь у него, готов ли он поработать во имя науки?
50
Не знаю, как происходило общение с начальством, а вот нас послали в пешую эротическую прогулку буквально с порога.
— Быстро вы в «мусоров» переобулись, — под конец укорил нас Толя, даже не привстав с нар.
Опасного заключённого наконец-то поселили в одиночестве, оснастив его камеру сразу двумя артефактами-блокираторами в защитных кожухах из сварной арматуры. Сломать такую конструкцию без подручных инструментов теперь уже точно было невозможно. Хорошо, что надзиратели раньше до такого не додумались, иначе нас всех бы вчера передушили, как цыплят.
Но резко-негативное отношение заставило меня усомниться в идее с привлечением добровольца. А ведь я специально перед общением просмотрел дело и убедился, что в прошлом Анатолий Чугуй не был представителем криминалитета. Спокойно работал в автосервисе, ходил в местную качалку и ни в каких противоправных деяниях замечен не был. Пара штрафов за превышение скорости не в счёт.
— Ты сам уголовника из себя не строй! — парировал я в ответ, заходя к нему в камеру. — Сейчас все эти понятия в прошлом остались. Есть только люди и все остальные, кто — нет.
Нам выдали ключи, как новоиспечённым сотрудникам, но один из надзирателей всё равно дежурил в коридоре с оружием наготове. И судя по недовольному выражению его лица, он предпочёл бы запереть нас всех троих вместе.
— Что-то я особо не заметил перемен, — поделился наблюдениями хмурый здоровяк. — Как были все при своих, так и остались. Морды только сменились, а лозунги те же. Вперёд к светлому будущему!
— Так что ж в этом плохого? — пожал я плечами.
— Всё! Не может у нас быть ничего светлого. Ни завтра, ни через год, никогда! Люди только и делают, что разрушают то, к чему прикоснутся. Всех ждёт вымирание.
— Тогда ответь мне на один вопрос — почему ты нам помогал, когда пришёл в себя? Мог бы просто сбежать.
— Нельзя мне, — проворчал он, отвернувшись к стене. — Такие, как я, не должны жить в первую очередь.
— Ты требовал, чтобы тебя залили бетоном, — процитировал я строчку из его дела. — Почему?
— Меня уже пытались убить обычным способом. Хрен что вышло! Эту тварь…
Он сжал кулаки так, что побелели толстые костяшки, но всё же смог совладать с собой и продолжить:
— Я чувствую, как она шебуршит внутри меня, скребётся наружу. Даже здесь, с этими штуками. Так что, если хотите всем сделать одолжение — лучше закопайте меня поглубже!
— Не выйдет, — развела руками Талия, придя мне на помощь. — Ты жалкий смертный, а вот сущность в тебе — вечная. Скорее всего она просто перейдёт к другому носителю, если ты себя умудришься в гроб загнать. И всё повториться по новой, только уже с другими действующими лицами.
— Значит, снова будут умирать люди, чтоб эта тварь жила?
— Именно!
От таких новостей мужчина посмурнел ещё больше. Но пока его взгляд не потух окончательно, демонесса добавила с лукавой улыбкой:
— Но есть один способ тебе помочь. Не победить, так хотя её бы сдерживать. Или думаешь, она не пробудится, если ты здесь будешь торчать до старости? Всем сущностям нужно питаться, и чем чаще, тем лучше. Если поступления душ не будет, в дело пойдёт уже твоя собственная. А как та подойдёт к концу — она полетит искать себе следующую жертву…
Анатолий крепко задумался, как и я сам. Слова полукровки удивительным образом совпали с тем, что мне уже доводилось слышать раньше. Подобная фраза постоянно крутилась в моей голове, силясь воплотиться хоть в какую-то дельную идею.
«Если нельзя победить, это не значит, что нельзя бороться».
Но как сдерживать первозданную стихию, которая игнорирует большинство физических законов? Чем её удерживать?
И вот на этом слове у меня, наконец, щёлкнуло. Я поднял взор к потолку, где крепился один из артефактов, и едва подавил желание сорваться с места. Очень хотелось опрометью броситься к Атаману и с пеной у рта упрашивать его на срочный рейд прямо к черноте, чтобы проверить свои догадки. Отсюда по прямой до ближайшей поражённой территории всего ничего — шестьдесят километров. Маленькое чернильное пятнышко потихоньку разрасталось в Тимашевске, грозя в будущем слиться со «старшим братом». На транспорте смотаться туда-обратно — дело нескольких часов, но сначала нужно хорошенько всё обдумать.