Шансов у него против каменной сущности не было никаких, и только потрясающая регенерация не позволяла душе упорхнуть из размякшего тела. С первых же ударов горгулья отправила воина в глубокий нокаут и продолжала яростно молотить по упавшему, как по мешку с требухой. А судья при всём желании не мог остановить избиение.
Когда грохочущий побрякушками шаман прискакал обратно, несчастный боец оказался утрамбован в землю практически заподлицо с поверхностью и никаких признаков жизни уже не подавал. Но каменному жнецу душ было виднее, когда клиент окончательно готов к транспортировке на тот свет, поэтому методичное заколачивание продолжалось.
«Остановите его, мы согласны!» — захлёбываясь, проурчал ряженый.
— На что именно согласны, уважаемый? — с ленцой спросил я, попивая тёплый чай из термоса.
«Союз, подчинение, что угодно, только спасите сына вождя, иначе весь его род прервётся!»
— Хм, а как же боги?
«В пекло богов! Они бросили нас в умирающем мире, и лишь остаткам нашего великого народа удалось перебраться сюда».
Значит, точно беженцы, хоть и весьма агрессивные. С другой стороны, как ещё выжить в чуждом для себя мире? У нас тут тоже совсем не курорт для пенсионеров.
«Мы примем ваш уклад», — продолжал умоляюще булькать ящер. — «Только не истребляйте нас! Остановите ваше чудовище!»
— С радостью, — не стал я тянуть резину. — Да только Толя не успокоится, пока не получит чью-нибудь душу. Желательно, не одну.
«Мы пожертвуем, сколько надо!»
— Начните с ручных животных, — посоветовал я, вспомнив про наши запланированные эксперименты. — И поторопитесь, а то вашего наследника останется только землицей сверху присыпать.
Воодушевившийся кайман галопом умчался прочь, судорожно выкрикивая что-то на бегу. Переводчик на этот раз спасовал, а вот среди зрителей непонятливых не нашлось. Начался сущий бедлам — самки хватали своих детёнышей и в панике разбегались кто куда, воины подзывали всевозможных монстров и пинками загоняли их на арену. Некоторые не побоялись прыгнуть следом, чтобы направлять подручных и прикрыть от их злобного внимания дорогих гостей. Нас, то есть.
Мы преспокойно оттащили Егора за периметр, где ему заметно полегчало, и продолжили созерцать побоище со стороны. Так и видно стало лучше, и ошмётки сюда не долетали. Излишней крепостью ручные динозавры не отличались, поэтому обычно дохли с одного удара горгульи. Зато они брали числом и видовым разнообразием — просто мечта палеонтолога какая-то.
Мы с Талией задорно чавкали самодельными бутерами, обсуждая развернувшееся перед нами побоище, а бледный как простыня Папанин почти не отрывался от личной фляжки, присосавшись к ней, словно изголодавшийся младенец к любимой соске. То и дело он озирался на нас, приглаживая вздыбившиеся волосы, и сокрушённо качал головой. Осознал, видать, к каким упырям его занесло.
Егор безо всяких сомнений мыслил в подобном ключе, но пока что хранил многозначительное молчание. Только смотрел на залитую разноцветной кровью арену покрасневшими глазами, будто с дикого перепоя. Зато рогатая девушка в перерыве между борьбой за особо приглянувшийся бутерброд, соизволила меня похвалить:
— Знаешь, древолюб, а из тебя вышел бы неплохой дипломат. Умеешь ты… вразумлять.
52
Наши новоиспечённые союзники поведали много чего интересного.
Прежде всего — изначально у эмигрантов из чужого мира было целых три племени, которые смогли сообща открыть межмировой портал путём огромных жертв. Но выбора у них особо и не было — собственная планета стремительно умирала, а божественные сущности сбежали, даже не попрощавшись.
Тут поневоле задумаешься о смене места жительства.
Только остальные два племени уже успели пасть от рук людей. Точнее, от их коварного колдовства, не имеющего ничего общего с огнестрельным оружием и взрывчаткой. И с тем, и с другим людоящеры уже успели тесно познакомиться и выработать кое-какие меры противодействия. Но в случае с этой загадочной группировкой всё оказывалось бесполезным. Не помогали дикарям ни антимагические тотемы, ни бешеная регенерация, унаследованная от рептилий.
Колдуны-охотники оказались слишком сильны, и они не щадили никого, включая детёнышей. Спастись удалось лишь считанным единицам, которых приютила старейшина Сломанного Клыка. В обычные времена таким «счастливчикам» был гарантирован пожизненный статус изгоев, но мудрая самка понимала, что сейчас каждый соплеменник на счету, поэтому наделила их равными правами. Коренные жители побухтели немного, но вынуждены были смириться.
Само существование людоящеров как вида сейчас стояло под большим вопросом, поэтому наше появление пришлось как нельзя кстати. Хотя вождь едва не наломала дров на ровном месте, натравив на подозрительных пришельцев собственного сыночка. Хотела утвердить политическое влияние своего рода, а получилось строго наоборот. Но на её счастье кровожадная статуя насытилась душами безвинно убиенных зверушек, и Толян вернулся в прежнее состояние спящего младенца под два метра ростом. Бессознательного здоровяка бережно отмыли, после чего отнесли почивать в центральный шатёр, подальше от солнечных лучей.
Как предположила Талия, такая реакция на свет могла быть связана с исключительно ночным образом жизни горгулий, которые днём предпочитали отсиживаться во всяких гробницах и склепах. Наверное, поэтому двигалась каменное существо с каждой минутой всё медленнее. Если поначалу оно активно молотило всё, что попадалось под руку, то под конец едва ковыляло и уже не могло ворочать корпусом и головой. А с каждым новым хрустом на землю обильно сыпалась каменная крошка.
Пожалуй, не произойди в тот момент обратная метаморфоза, Толя вполне мог окончательно превратиться в жутковатое изваяние. И не факт, что с приходом темноты чудище сбросило бы оковы неподвижности. Впредь нам следовало учитывать эту слабость на случай полной потери контроля. А ещё запастись комплектом запасной одежды и, желательно, не одним.
После того как старейшина убедилась, что её отмутуженый отпрыск будет жить, она тут же исполнила обещание. Даже слишком поспешно, будто боялась, что мы внезапно передумаем. С этим она почти угадала, так как немного оклемавшийся Егор совсем не горел желанием взгромождать на себя такую ответственность. Однако, этого от него и не потребовалось — система адресовала запрос прямиком лидеру поселения. То есть, самому Атаману, который почти сразу его подтвердил, к нашему всеобщему удивлению.
Я ожидал, как минимум, попытки выйти на связь, хотя радиоэфир всё ещё был наглухо забит помехами. А как максимум, паузы до нашего возвращения. Въедливый до мелочей Донец не мог просто так на автомате принять необычное оповещение, не вчитавшись толком в его текст — даже мне это было предельно ясно. Случай ведь беспрецедентный, как ни крути.
Но, так или иначе, на карте рядом с названием станицы появилась приписка о союзниках. Аналогичная ситуация была и со стойбищем, которое отобразилось посреди безымянного лимана. Других изменений пока что не имелось, даже в пояснялках интерфейса.
И если мы терялись в догадках, почему Атаман не взял время на раздумья, то ящеры сразу же повеселели. Да настолько сильно, что решили на радостях закатить пирушку в нашу честь. Благо, с мясом никаких проблем не имелось — половина арены была им завалена, только успевай свежевать, пока окончательно не рассыпалось. Дикари потеряли в заварушке почти половину скота, но такая жертва их вполне устраивала. Главное, что не пришлось отдавать на растерзание собственных соплеменников.
Так как нам отводилась роль почётных гостей, отвертеться от этого стихийного мероприятия было категорически нельзя. Поэтому мы решили провести время с пользой и попутно расспросить разумных рептилий про их житьё-бытьё. Те охотно делились информацией, хотя часть её приходилось постоянно угадывать из-за неточного перевода. Да и разница в некоторых терминах вносила ту ещё сумятицу.
Каждую непонятную фразу мы подолгу обсуждали, будто знатоки из игры «Что? Где? Куда?». А в итоге выяснялось, к примеру, что существенных различий между подводным миром и сушей для людоящеров не существует. Им одинаково комфортно в любой среде, и поэтому таких слов как «берег» или «прибой» у них попросту нет. Да и остров на их языке именовался обычным холмом.
Первым делом мы, конечно, спросили про черепа.
Они действительно изымались у поверженных существ, которые проявляли несомненную агрессию в сторону племени или отдельных его членов. Регенерация позволяла выработать нечто вроде кодекса чести, диктовавшего никогда не нападать первыми. А вот правую щёку людоящеры уже не подставляли, отрывая нападавшим голову.
Так же строгому запрету подвергались набеги на мирные поселения или гнездовья, если ни с кем не ведётся кровная война. Приветствовалась только честная битва один на один. Причём, поспешный выстрел из ружья и последующее бегство под эту категорию не попадали вообще. Людоящеры несколько раз пересекались с залётными охотниками и рыбаками, которые принимали их за очередных чудищ, но к таким перепуганным бедолагам относились с пониманием, не свойственным обычным дикарям. Даже если те умудрялись кого-то ранить по чистой случайности, их старались не трогать и спокойно отпускали, как недостойных схватки. Тот же Коля Папанин мог быть несколько раз съеден, пока бежал к своему мотороллеру, однако, его пощадили именно по этим соображениям.
Победа над слабым противником не считалась достойным поступком, так что племя огрызалось лишь на явное нападение. А таковые время от времени всё же случались. Ведь за это время даже самые непонятливые поняли, как нужно прокачиваться, и выкашивали всё живое на своём пути.
Девиантов в округе хватало с избытком, как и везде. У кого-то ехала крыша от вседозволенности и быстрой прокачки, а кто-то и до прихода Волшебства являлся опасным социопатом. Особо ушибленные личности действовали в одиночку, не желая ни с кем делиться опытом, и не видели особой разницы между монстрами и людьми. Что уж говорить о хвостатых болотниках, которые одним своим видом не внушали ничего хорошего. Мы оказались первыми за всё время, кто не попытался их истребить во славу человеческого рода или собственной шизофрении.