Только теперь Юти заметила, что в глазах Фромвика блестят слезы. Ярл быстро заморгал, а когда девочка замолчала, спросил:
— И что же тот Наместник? Что с ним стало?
— Я бы хотела сказать, что он сошел с ума или умер от горя, — с горькой усмешкой произнесла Юти. — Но с ним ничего не произошло. Когда пришел Император, Наместник присягнул ему на верность. Он правит до сих пор.
— Может, у него просто не было выбора? — сжал кулаки Фромвик.
— Если у человека есть две руки, ноги и голова, то странно говорить о вопросах выбора, — ответила Юти. — Перед ним открыты все дороги и города. Надо лишь сделать первый шаг.
— Я не хотел всего этого, — злобно прошипел ярл, как змея, на которую наступили. На мгновение Юти показалось, что именно ныне Фромвик настоящий. И теперь, с искаженной гримасой злости на своем лице, стал более красивым, чем когда был прилизанным и старался понравиться. — Знали бы вы, каких усилий стоило уговорить отца, чтобы он отправил меня на учебу в Конструкт.
Ярл опрокинул кубок одним махом и испуганно замолчал, глядя на вошедшего в залу слугу с парой кувшинов. Фромвик продолжил только, когда они остались наедине.
— Меня с детства тошнит от всех этих дикарских обычаев. Вы знали, что перед сражениями раньше пили волчью или медвежью кровь, чтобы стать такими же сильными, как эти звери? Хвала Аншаре, что столько лет Империя находится в мире, иначе меня бы просто вывернуло от одного вида…
Фромвик не договорил, схватившись за рот и явно сдерживая рвотные позывы. А Юти хмыкнула. Как многого еще не знает ярл. Если имперские легионы будут сокрушены, то война довольно скоро докатится и сюда.
— Но у меня есть долг. Я единственный сын отца. И теперь неважно, чего я хочу.
— А чего вы хотите, ярл? — неожиданно даже для самой себя спросила Юти.
— Я… я… — Фромвик не сразу нашел нужные слова, глядя на яства перед собой. И только после долгой паузы поднял взгляд на Одаренную. — Еще в Конструкте я познакомился с несколькими девушками, которые обладали удивительными талантами.
Ерикан хмыкнул, а Юти с укором посмотрела на учителя. Но Фромвик, увлеченный воспоминанием, насмешки не заметил.
— Они были самых простых кровей. Многие жили достаточно просто и небогато. Но что они творили своими руками! Будто Аншара поцеловала при рождении этих кудесниц. Их пальцы порхали над всем, чего они касались, будь то бархат, шерсть или лен. И так я начал потихонечку шить.
— Что делать? — показалось Юти, что она ослышалась.
— Шить. И постепенно достиг определенных успехов в этом. Больше всего мне нравилось придумывать одежду, которой я прежде не видел. К примеру, все это, — Фромвик указал на себя, — я сделал сам. Красил пряжу, ткал, сшивал.
— И почему вы отказались от всего этого? — спросила Юти.
— Ты смеешься надо мной, прекрасная Ютинель? Я Фромвик, сын Лендрика, в моем роду было больше воинов, чем водится рыбы в Черном Озере. С самого рождения я шел к тому, кем являюсь.
— И кем? — спросила Юти. Однако именно этот вопрос внезапно разбередил старую рану.
— Мой отец был Железноруким, а меня воины прозвали Крепкоруким, — горько усмехнулся Фромвик.
Юти удивленно поглядела на Ерикана и учителю пришлось объяснить.
— В северном языке у некоторых слов есть скрытые значения. Если перевести на имперский, то получится именно «крепкорукий». На местном наречии подобное может значить и человека, частенько удовлетворяющего себя.
— Я знаю, что все они смеются за моей спиной, — продолжил Фромвик. — Мне сорок три года, у меня ни жены, ни детей, лишь это унылое поселение и куча деревень вокруг. Они слушают меня только из-за памяти об отце.
— Если вы уже позор семьи и всех, кто вас окружает, то, может, стоит принять это. И заниматься тем, что нравится.
— Но ведь я…
— Самый ужасный ярл, которого я видела, — призналась Юти. — Хотя, сказать по правде, видела я их не очень много. Извините, Фромвик, но у нас на юге принято говорить начистоту. Правление людьми — это не ваше. Может быть когда-нибудь вы и станете сносным ярлом, если к тому моменту не упадете случайно с крепостных ворот или не подавитесь куском мяса, но, как говорила Аншара, не надо биться головой в стену, если можно обойти дом.
Ерикан удивленно посмотрел на Юти, но та отвела взгляда от учителя. Она знала, что богиня никогда не произносила подобное. Просто выражение очень уж хорошо пришлось к слову.
— Но если я отрекусь… Что будет с памятью моего отца?
— Ваш отец навсегда в этих стенах, в рассказах людей, чтущих его доблесть. Лучше подумайте, что станет с памятью вашего отца, если вы останетесь?
— Истинная валькирия, — с придыханием произнес Фромвик. — Твой ум может посоперничать лишь с твоей красотой. Когда я впервые увидел вас двоих, то сразу понял, кто меня спас.
— Это все мой учитель, а вовсе не я, — вспомнила Юти о предупреждении Ерикана и вероятной женитьбе. Какова бы призрачна не казалась эта возможность, выйти за ярла-портного, тогда как цель девочки видна у горизонта, Одаренной хотелось этого в самую последнюю очередь.
— Нет, — покачал головой Фромвик. — Сразу, как я заметил серое кольцо на руке, то понял, кто убил всех моих обидчиков.
Юти скрипнула зубами. Она стянула лохмотья с правой руки, чтобы перемотать на всякий случай рану от стрелы. Да и что там было прятать — единственное кольцо элементи? Но вот предательский серый кругляш, путешествующих по пальцами и доставшийся после смерти многочисленных сиел, скрыть не смогла.
— Вы правы, Ютинель, нельзя занимать чужое место. Надо следовать за своим сердцем.
Вот здесь девочка вновь напряглась. Уж не ее ли Фромвик имеет в виду? Однако ярл немного успокоил Одаренную.
— Я буду заниматься тем, что у меня лучше всего получается. Мои платья и костюмы станут носить самые известные люди в Империи. Спасибо вам, друзья, спасибо огромное. Вы спасли меня дважды. Там, у Поющих Скал и здесь. Могу ли я отплатить вам чем-нибудь?
Юти с Ериканом коротко переглянулись, причем девочка не могла скрыть торжествующей улыбки. Она не знала, как более мягко и ненавязчиво перейти к цели своего визита, но в итоге все обернулось даже лучше, чем Одаренная могла себе представить.
— Мы ищем человека. Раньше он называл себя Шантал Келлиган. Мужчина зрелых лет, имперец, то есть, здесь будет выделяться, — скороговоркой произнесла Юти. — Это все, что мне известно.
— Старина Шантал? — изогнул тонкие брови Фромвик. Юти даже подумала, что они чересчур ровные, волосик к волосику, будто ярл за ними ухаживает. — Конечно я его знаю. Он может достать самые редкие товары. Но, к сожалению, появляется не чаще пары раз в год. И был у меня две луны назад.
— А куда он мог отправиться? — подобралась девочка.
— На восток, сначала во владения Лендерика, потом к Крегсону.
— Спасибо, — просияла Одаренная. — Мы искали крупицы меди, а нашли слиток золота.
— Мне кажется, что я недостаточно отблагодарил вас… — на лице ярла отобразились муки раздумий. Впрочем, совсем ненадолго. — Решено, так и сделаем!
Юти вздрогнула. Говорливый Фромвик ей не нравился, но вот этот, решительный, с беснующимся огнем в глазах, пришелся по душе еще меньше.
— Завтра с утра мы созовем тинг, где я перестану быть ярлом. Придется, правда, прибегнуть к хитрости, но теперь я уже готов на все. Поразительно, стоило подумать об этом и в голове будто все выстроилось само собой. Восхитительное чувство. Да, так и поступим. И когда я стану обычным человеком, то смогу проводить вас.
— Спасибо, не стоит…
— К тому же, Лендерик мой старый приятель. Наши отцы дружили, и мы с ним росли вместе!
— Я думала, что вам будет ближе по душе Конструкт, — пыталась найти Юти хоть какие-то аргументы.
— В Конструкте много ткани, но мне нужны впечатления для новых идей, — вскочил на ноги Фромвик. — Я создам платья, основанные на северных мотивах! Многие считают, что культура нашего народа скудна, но я докажу обратное!
Ярл продолжал распаляться, рассказывая и уже больше не особо воспринимая окружающее. Чем воспользовался Ерикан.
— В какой-то момент я подумал, что научил тебя искусству ведения беседы, — негромко произнес старик. — Ровно до тех пор, пока ярл с твоей помощью не ощутил Наитие и не собрался путешествовать с нами.
— Может, он еще передумает? — пожала плечами Юти.
— Нет. Ты дала ему то, чего у Фромвика никогда не было. Надежду и цель. Он отступится только если угодит под копыта лошади или неудачно упадет на меч.
— Ну вдруг нам еще повезет… — мрачно ответила девочка и сделала третий глоток вина за вечер.
Глава 5
Только человек, лишенный всех благ, начинает с подлинной признательностью принимать все, что дает ему жизнь. Эта мысль была не новой для Юти, но с каждым пройденным испытанием все крепче утверждалась в голове.
После скитаний по прекрасному и суровому даже в это время года (Одаренная не могла и представить, каково жить в Землях зимой) Северу, девочка приняла жесткую койку и шерстяное колючее одеяло как высшее благо, которое только может существовать. Уже засыпая, Юти подумала, что, наверное, лишь истинные последователи Аншары могут так остро чувствовать мир, как вообще возможно. Сегодня ты пьешь пряное вино на солнечном побережье Фаарина, а завтра пробираешься по снежным пикам Хребта Дракона.
Утро пришло к Юти в виде большой лохани с теплой водой и недовольным прислужником Фромвика. Найда, кажется. Видимо, ему представлялось не самой лучшей затеей таскать и греть воду. Впрочем, Юти не испытывала никаких угрызений совести — не она отдала приказ. Потому встала и с явным удовольствием помылась, почти не обращая внимания на ноющую боль в руке. Рана почти зажила. Было бы еще отлично надеть на распаренное тело чистую одежду, но воин должен жить не грядущим, а настоящим. И быть благодарным за все, что дает ему судьба.
Правда, на этом щедрые подарки судьбы закончились. Вместо завтрака девочке предстал нахмуренный Ерикан, потянувший ее за собой.