Память наконец сложила куски пазла воедино…
— Стержень, слышал когда-нибудь, чтобы в зоне ответственности одного рода воплощали куски Плана другого рода?
— Да ну! — заулыбался парень, — кто же добровольно пустит к себе чужаков?
Потом он медленно окинул взглядом центр пустого пространства внутри мощной стены и вытаращил глаза:
— Стоямба! Ты что, хочешь сказать, что вот прямо тут, — Стержень ткнул пальцем в центр пространства, огороженного колышками, — директор хотел призвать что-то прямо из…
— Не знаю, Стержень, не знаю, — перебил я его, — пока в порядке бреда, но уж больно всё вместе складывается гаденько. Мы же до сих пор не знаем, с какого такого перепугу директор устроил эту резню на арене. Палач Императора импульсивностью не страдает, значит, был приказ. А приказывать ему мог только Император.
И пока Стержень разинув рот переваривал услышанное, я судорожно вспоминал то, что отпечаталось в моей памяти во время сопряжения Планов, когда Маришка стягивала и перекручивала пространства, вытаскивая в этот мир Долину-Туманного-Предела. На весь радиус охвата меня не хватило, но место, где мы сейчас стояли, было подсвечено на виртуальной карте. Именно сюда из реальности Башни-из-Слоновой-Кости проецировалось какое-то строение, буквально сиявшее от магии. Какая-то шахта с магически активным минералом, судя по всему.
Интересно. А ведь такая шахта в окрестностях города не одна, насколько я помню.
— Ты в других направлениях не искал чего-то подобного? — поинтересовался я у Стержня.
— Нет! Директорские горгульи только сюда летали, — ответил Стержень и тут же сделал стойку, — думаешь ещё есть?
— Поехали, время терять не будем, — я махнул рукой в сторону Малыша, резвящегося в сугробах за периметром стен, — сейчас тут осмотримся в округе, а дома я тебе примерную схему набросаю, где ещё нужно будет посмотреть. Раз уж у тебя так хорошо получается искать спрятанное. Есть подозрение, что это безобразие тут не одно.
В город мы возвращались в разном настроении. Стержень нетерпеливо елозил булками в седле, в ожидании реального дела, я же обдумывал ситуацию. В последнее время мне нечасто удавалось вот так спокойно, покачиваясь на спине огромной костяной химеры, мерно режущей снежную целину, как следует подумать.
Ещё совсем недавно, какой-то жалкий год назад, меня не существовало. Был Сашка Апраксин — старший из двух сыновей обычной семьи, проживающей в обычной России. Обычной, в моём понимании. И был Александр Апраксин, старший сын рода Апраксиных, рода-хранителя Екатеринбурга, уральской столицы Российской Империи. Бездарный, неспособный к магии. Лишённый титула наследника. Пария. Жили-были два Сашки и в одни совсем нехороший момент — умерли. Первого застрелили, второй умер на алтаре во время магического ритуала, отвергнутый магией и принесённый ей же в жертву родным отцом.
И на этом бы всё и закончилось, но вмешался, скотина такая, немёртвый маг с затерявшегося в Бездне многие тысячелетия назад Плана. Дотянулся до двух душ-близнецов и слепил из них меня.
Я помню свои первые мысли, когда очнулся в лазарете, весь перемотанный бинтами, словно мумия. Помню, как боялся, что меня отправят на опыты, если узнают о моём иномировом происхождении. Как таился, скрывался, боясь проколоться на незнаниях окружающей реальности. Наивный вьюноша.
Помню, как жадно впитывал информацию, зубрил всё, до чего мог дотянуться. Библиотека мясной школы была для меня храмом знаний. Рассказанное на занятиях — откровениями свыше. Глупый, наивный вьюноша.
Помню, как постоянно откладывал развитие собственных способностей, жертвуя развитием в пользу мимикрии под местного. Жадно впитывал накопленный Империей и выделенный для вассалов с окраин опыт противостояния Вторжениям. Уж они-то тут давно в этом варятся. Уж они то знают, как нужно выживать. Ну и кто я, после этого? Он самый, блин! Слепой, глупый, наивный вьюноша.
Вторжения. Ежегодные бедствия. Этакая культурная программа на летние каникулы. Вот только внеурочное повторение кровавой жатвы этой зимой было неожиданным для всех. Для школы, для прошлого директора, для рода-хранителя города. Но, город выстоял. Ровно для того, что случилось дальше.
Какая-то дикая интрига имперского рода и псих-индус Равана.
В мясной школе ответственно готовили к тому, к чему могли. А могли — только к тому, что уже случалось. Да что там мясная школа! Директор Сухарев, тот ещё зубр, и то оказался не готов к встрече с тем, о ком знал чуть ли не всё. Индус Равана, с треском сорвавший все планы Императора. А ведь ни в библиотеке, ни учителя в школе даже не предполагали, что «изображённое» индусом на арене было возможно. Допускаю, что такая информация могла быть известна, но хранилась где-то глубоко под грифом «совершенно секретно» в тёмных архивах каких-нибудь спецслужб или Имперских исследовательских институтов.
А то, что сотворил я сам? Когда у меня на глазах погибали последние родные мне люди. Уверен, такого нет даже в самых глубоких и тёмных архивах. А уж то, что сотворила Маришка, получив всю силу и мощь Воплощения Рыцаря Смерти, я вообще не могу ни понять, ни осознать. Как и она. Нам с ней ещё предстоит разгрести последствия этого безрассудного Воплощения Долины-Туманного-Предела и буквально впаянных кусков других реальностей. Но для этого нужны знания, которых нет ни в библиотеках, ни в головах наставников. Это только чтобы понять. А чтобы использовать, нужна сила, которую нам не даст вообще никто. Просто потому, что никто не может. А если бы кто-то и мог, то точно бы не дал. Убил бы, чтобы не плодить конкурентов.
Тут с этим строго. Это я уже понял. Законы, правила, договоры, уложения — это всё для более-менее равных. Но, если ты сильнее — всё меняется. Кто сильнее — тот и прав. И твоя правда весит столько, сколько у тебя силы. Твоё слово весит столько, сколько мощи есть в твоём роду. И таких потенциально сильных, как Равана, стараются убить до того, как цена их уничтожения выйдет за рамки разумной. Или осознание их силы не заставить отринуть меркантильность и бросить на попытки их уничтожить вообще всё, что есть, пока они не стали необоримыми. Вот Равану Император и его верный палач упустили. Мне не повезло увидеть это своими глазами. Или повезло, даже не знаю. Сложно осознать цену, которую пришлось заплатить роду Апраксиных и Екатеринбургу, за это знание. Но, цена уплачена. Знание получено. Ящик Пандоры вскрыт.
Тут как в магазине, чёрт возьми. На замызганном куске картона, чёрным маркером, прописными буквами, кривым почерком выведено предупреждение: «Нижнее бельё и знания обмену и возврату не подлежат». И имеет этот кусок картона силу закона мироздания. Купили — носите себе на здоровье!
Или вон Вермайер, тоже хороший пример. Конечно, он не Равана. Силёнки у него не те. Но! То, каким его помнил Палач Императора, когда медицинская комиссия списывала Августа Пантелеевича по инвалидности многие годы назад, и то, каким Палач Императора его увидел тут, заняв пост директора школы, заставили вновь начать с ним считаться. Учитывать его мнение, позицию и даже заплатить за невмешательство в грязное убийство членов моего рода. И Вермайер всё сделал так, как его просил Император, устами своего младшего родственника. И у него теперь есть очень интересный актив. Пока — ненужный, даже опасный, дюже неудобный, неподъёмный, но, бесспорно, актив. Слово Императора — это не индюк чихнул. Это серьёзный козырь, которым можно когда-нибудь воспользоваться. И как смеялся Вермайер, когда я ломал голову, пытаясь найти практическое применение слова Императора, использовать этот козырь можно очень многими способами, и одно из таких использований — просто молча владеть этим козырем.
А ещё у меня в подвале томится в какой-то мере живая принцесса. Вермайер и ещё два врача из центрального госпиталя, пытаются не дать ускользнуть ей на тот свет. Как мне докладывали — получается. Медленно, трудно, но получается. Ожоги, полученные принцессой, оказались неожиданно обширными, повреждения — опасными. А затруднённый доступ к родной для неё мане, оказался почти фатальным. Повезло только то, что изначально мана её родного Плана нейтральна, поэтому энергия Долины-Туманного-Предела не сожгла девушку во время первичного лечения. И повезло, что Маришка всё-таки притянула сюда за хвост чёрный ход в План Башни-Из-Слоновой-Кости. Блондинка-наследница на рефлексах тянет по чуть-чуть родную ману, на этом и держится в этом мире. Теперь она лежит в медицинской коме, её организм пытается адаптироваться к новым реалиям. А Вермайер и два врача из центрального госпиталя, а это всё, что осталось после Армагеддона, делают всё возможное, чтобы она справилась.
Вопросов к ней накопилась — уйма. Она — ключ к информации о произошедшем. Ключ к причинам, побудившим Императора отдать приказ на уничтожение вассального рода. Вполне возможно, она же — ключ к недостроенному форту рядом с Тальковым ключом. И как мне подсказывает чуйка, эти вещи могут оказаться связаны. Мерзкие грязные тайны! Тьфу! Оклемается — поговорим. Главное, чтобы перестройка Воплощённой Долиной-Туманного-Предела не свернула ей мозги набекрень. А то, роду Апраксиных ещё с родом Сухаревых разговаривать. Аргумент нужен. Живой свидетель беспредела тоже нужен. Род Апраксиных ещё недостаточно силён, чтобы выставлять претензии без аргументов и свидетелей. Мы пока ещё не очень сильны, чтобы даже с аргументами и свидетелями на Имперский род тявкать, но даже одно понимание этого — уже благо.
Чтобы получить плату по долгам — не нужно быть своим и много знать. Нужно быть просто достаточно сильным.
Ещё одна проблема ждала своего часа. Дикие и их, не побоюсь этого слова «дикая» амуниция. Винтовки, гранаты и, главное, зачарованные кольца и амулеты.
Эх… А ведь нас учили в школе, что наличие этих предметов у диких было просто немыслимо. Но, они были.
Ещё одна «неточность» в обучении. Ещё одна, чуть не стоившая нам жизни. Сколько их ещё таких в том объёме знаний, которыми пичкают головы молодого мяса? Чего мы ещё не знаем об опасностях, что ждут нас завтра? Дикие — не угроза, говорили нам учителя. Побирушки, идущие следом за Вторжением и собирающие крохи мусора цивилизации. Осколки технологичных изделий. Обработанный чужими руками ресурс. Соблюдайте правила и дикие к вам не полезут.