Я не позволю.
– А ты, Риордан, ничтожество. Был, есть и будешь. Без гроша за душой.
– Зато… – сплюнув кровь, отозвался бедолага Риордан, – …Душа будет. Не как у вас скотов! Выживу – найду вас и прикончу!
– Душа у него будет! – передёрнул самый плечистый из палачей, – Так мы её из тебя выбьем!
Удары посыпались с новой силой, а я разозлилась так, что подошла в упор к этому уроду, который шире меня в три раза и выше на голову. Вытащила из его ножен меч и рубанула по его связкам на ногах со всей силы так, что он обмяк как чучело, набитое сеном. Хороший приём, беспроигрышный… рукояткой меча я ударила чётко в затылок ближайшего ко мне мужчину, который был многим ниже своего заводилы, тот упал в бессилии и тёр голову. Подножка, ещё один страж падает. Осталось четверо, и они были настроены решительно. Наконец, восприняв меня всерьёз, как боевую единицу, они вынули оружие и понеслись на меня, но я выставила перед ним палец, а второй рукой занесла меч над их трусливым командиром, который тут же приказал им:
– Пошли отсюда! Меня, меня заберите! – они взяли его под руки и понесли прочь, а я выждала несколько секунд, убедилась, что они не вернуться, и села на снег рядом с этим непутёвым Риорданом.
И момент, когда протянула к нему дрожащие руки, меня чуть не убил. Внутри всё сжалось до боли, в груди нарастал крик, сумасшедшая мука, будто я теряю целый мир. Положила его голову себе на колени и посмотрела в лицо…
Интересно как долго я сидела и разглядывала его, потому что он за это время открыл глаза и тоже смотрел на меня, а потом глупо улыбнулся:
– Я тебя знаю! Тебя привёз Герцог на прошлой неделе, да?
Дурак. Лежит кровью истекает, а находит время на беззаботные реплики и улыбки. Какой же дурак!
Странное чувство облегчение разлилось по жилам: я успела, я помогла, не сдрейфила. Этот говнюк жив, не вполне здоров, но оклемается.
Риордан, какой же ты… Риордан!
Я ни с кем не говорю, потому что это мой стандартный и излюбленный метод самообороны. Глупо выглядит наверно, но так мне кажется, что я в безопасности. Смотрю его громадную шишку на голове и прикладываю к ней снег, а мой новый знакомый так мило щурится. Хочу поцеловать его в лоб, но сдерживаю порыв. У меня неудержимое желание о нём заботится, лечить его раны и кормить. Гиперзабота? У меня!? С ним уж точно лучше молчать, а то всё это странно… смотрю в его большие серо-зелёные глаза и понимаю, что срочно надо уходить, потому что он мне нравится. Это плохо, это очень-очень плохо.
Его обаяние ломает мою оборону в пух и прах. Скотина, он знает как улыбаться, чтобы расположить, очаровать – точно знает!
Я опять зависла, разглядывая его, но, опомнившись, начала вставать, как и он. Весь избит… помочь встать? Не сахарный! Отхожу в сторону и смотрю, как он собирает себя по кусочкам, чтобы горделиво расправить изрядно побитые плечи выпятить грудь до боли – там точно поломаны пара рёбер, но Риордан бодрится при мне.
– Слушай, я тебе благодарен, но не привык, когда меня девушки спасают… как-то некомфортно, знаешь ли! – он робко улыбнулся и посмотрел на меня исподлобья, – Как тебя зовут? – спросил он снова. Его совершенно не смущала моя молчаливость даже наоборот подзадоривала, потому что он стал не просто самоуверенным, а даже наглым, но мне почему-то это сильно нравилось.
И, чёрт подери, это снова пугает! Я медленно ушланазад, не смотря ему в глаза.
Пришла в свою комнату и долго злилась на саму себя. Парень вызвал у меня целую прорву эмоций и какую-то неведомую слабость, я так хотела вернуться к нему, хотела болтать с ним, а вот это вообще уже за гранью нормального!
На следующий день я шла с кухни и наткнулась на него прямо в дверях. Он был в форме стражи, скрывающей почти всю его кожу, но на шее виднелся тёмный синяк, от вида которого мне хотелось прижать к себе этого непутёвого стражника и пожалеть. Крыша поехала на фоне одиночества? Возможно.
– Никто не знает, как тебя зовут, – сказал он мне задумчиво и пошёл за мной, а я шла очень быстро, – Ты раб Блэквелла, да? Быстро ходишь… хорошо дерёшься, много молчишь… ты лесбиянка?
Я подняла брови и улыбнулась. Смешной! Он преградил мне путь и, будь он не таким очаровательным, я бы ударила его, но… не хочу.
– Я заставил тебя улыбаться! – он смеётся и поднимает вверх руки очень забавно, отчего я ещё шире улыбаюсь, – Выходит, что ты меня понимаешь, и что ты не лесбиянка, скорее всего… ладно, давай я угадаю твоё имя?
Я киваю и поднимаю бровь, а он продолжает:
– Начинается на букву… «А»? – пальцем в небо угадывает он, и я киваю, – Адриана? Ариадна? Агнес… Альфин, Аспер, Анна, Аделаида, Алекта, Анжелика, Арета… чёрт, я больше придумать не могу! Афродита?
Я всё-таки пихнула его в грудь и ушла, так ничего и не сказав.
Так прошла неделя. Правил игры еще никто не объяснял, сторонятся меня как прокажённую. Моё одиночество скрасили периодические подмигивания издалека от моего знакомого, который каким-то образом прорвался в мою душу, и целая библиотека. Я дала себе слово изучить этот мир как можно больше, пока есть время. Благодаря книгам я значительно усовершенствовала своё произношение, помимо того, что открыла для себя целую бездну новой информации. Обычаи, ритуалы, законы… но всё ещё впереди!
Глава 5
День начался с жуткого переполоха в замке Мордвин. Всё свалилось как всегда одновременно: приезд гостей с Юга, жуткая метель, сносящая на своём пути деревья, и, как назло, пропал любимый конь Лорда Блэквелла по имени Люцифер. Его поиски возглавил сам Хозяин замка, а на встречу гостям послал группу верных наездников. Все стояли на ушах: Люцифер одно из немногих существ, из-за которых Блэквелл мог потерять рассудок. Конь никого к себе не подпускал, поэтому таким подозрительной оказалась его пропажа. Его каким-то образом запугали или заколдовали, может украли, а может просто выпустили. В общем, целый отряд выдвинулся на поиски.
Лорд Сальтерс со своими спутниками пережидал метель в восточном лесу зло ругаясь на паршивую погоду и на дурацкое приглашение в такую заснеженную даль. Все сидели вокруг большого костра и пытались согреться, но холодная вьюга не жалела их, колыхая вековые деревья, и зловеще завывая. К Сальтерсу обратился один из спутников:
– Джон, почему бы не найти замок с помощью магии?
– Потому что на нём защита Блэквелла, птенец! А для её снятия нужно быть как минимум таким же сильным магом как он, а назови мне хоть одного мага такого же уровня! И то я вовсе не уверен, что это даже с такой магией возможно. – бешено осёк молодого Мэтью Айвори он.
– Некромант тоже не смог бы? – ответил уже молодой рыжий парень, еще прыщавый и явно угловатый.
– Тише!!! Мэтью, заруби себе на носу: у всего есть уши, даже у леса и скал! Стисли, несмотря на силу, глуп как пень, а другой… Вуарно держит нейтралитет лучше многих никогда бы не покусился открыто на владения Герцога, – Сальтерс перешёл на шёпот и начал подозрительно оглядываться, – Что до последнего, то он многим сильнее, как говорят, однако до сих пор Мордвин не нашёл, словно целый кусок с карты вырезали и переметили в другое место, а это кое-чего да значит. Я и сам был в этом замке не меньше пяти раз, но, если Блэквелл не хочет, чтобы его нашли, то никто и не найдёт. Будь этот засранец слаб, ноги бы моей у него в замке не было! – задумался о чём-то он, зловеще глядя в огонь, и чуть позже продолжил, – Так что, олухи, можете не надеяться на самостоятельный поиск замка. Нас либо найдут, либо мы замерзнем в этой чертовой ледяной глуши!
– Если б Уоррен… – начала было Карл Сальтерс, но его перебил отец:
– Даже не начинай! Я убить вас готов, грязные вы ублюдки! Добрались бы до замка, и только потом бы нажирались, как свиньи! Между тем, Уоррен от холода не умрёт, ведь он пьян и спит распрекрасно, ну а мы точно замёрзнем!
– Бедная Анна… она совсем окоченела! – заботливо заговорил Мэтью, поглядывая на карету, стоявшую рядом.
– Меня больше интересует то, что она доложит старому Графу, если мы выживем. Не хотелось бы накликать на себя его гнев.
Мэтью Айвори подкинул дров в огонь, от чего посыпал столп искр. Сквозь пургу он смутно увидел очертания приближающего всадника.
– Нас нашли, поверить не могу! Смотрите, вон там… – показал он на всадника.
Присмотревшись, он ужаснулся: конь просто невероятных размеров, чёрный как смоль, с огненно-медной гривой и хвостом, по размерам раза в полтора больше фриза, по стати южанин… даже более того, араб! Такого коня он никогда не видел, хоть эта порода в Сакрале была известной, и, тем не менее, весьма редкой, подобный жеребец был уникальным даже для своих соплеменников.
– Ксефорнийский жеребец… – заворожено прошептал молодой человек, не сводя глаз с подобного монстру коня, – Уж не знаменитый ли Герцоргский?
Но всадник поразил ещё больше, ведь шутка ли женщине управлять таким исполинским зверем? И, тем не менее, в седле мелькнула светловолосая девушка, облачённая в бирюзовое с золотой вышивкой пальто. Красивое румяное лицо утопало в молочно-бежевой опушке капюшона и объёмном вязанном шарфе по самый нос – лишь светлые глаза пристально изучали дружную замёрзшую братию.
Конь подлетел к потерянным гостям как молния и встал на дыбы, но девушка держалась уверенно. Удивительная. Её потрясающие светлые волосы, торчащие из-под капюшона, развивались по ветру, будто гравитация не могла их покорить. Тонкие черты лица, матовая, похожая на фарфоровую, кожа, поцелованная зимой. Девушка вновь оглядела встревоженных и приготовившихся обороняться господ, застряв взглядом на адских гончих, которые были впряжены в кареты, и изящно наклонила голову в знак приветствия.
– Моя дорогая, ты явно здешняя. Я и мои спутники – гости Герцога Мордвин. Так проведи же скорей нас до замка, пока мы все не замерзли заживо! – Сальтерс оглядывал девушку слишком откровенно, даже не пытаясь скрыть свой интерес, его не смущали ни рамки приличия, ни ледяной ветер со снегопадом.