– Поверь, если бы не тревога…
– И всё равно! Знаешь, что это доказывает?
– Что я обалденный мужик со стальными яйцами?
– Что наши отношения тебе дороже, чем грязный разовый секс. Но твоя трактовка мне понравилась больше.
– А… он был бы очень грязным? – как-то очень хрипло произнёс он. Секундой спустя помрачнел, будто я скормила ему гнилую крысу. На нём не было лица, и это как ни крути всё странно, – Али, ты ведь всё на свете можешь объяснить. – каждое слово он будто вымучивал, – Что происходит? Ты и я. Меня штормит. Ты вроде женщина, горячая, что очевидно. Я трогаю тебя и у меня встаёт. Но через секунду – ты уж прости! – но готов выблевать свои внутренности. Я реально порой хочу себе член оторвать, лишь бы вот это всё не ощущать по отношению к тебе. – и взгляд затравленного ненавистью к себе человека меня добил.
Он честен. Чертовски честен. И потому я на ложь права не имею:
– Давай разок затронем тему и больше не вернёмся. – я сама говорить об этом не могу, – Дело в магии. В сумасшедшей бесконтрольной магии, Арти. – слова от сердца, я так чувствую. И потому прижимаю руку к груди, вытаскивая эти ощущения, – Мы дадим ей время, пройдём через это, не наломав дров. Штормит не тебя, а меня.
– А почему я под раздачей? – заскулил, осторожно сжимая мою руку, – Алиса, останься для меня святой. – его голос охрип, он отвернулся, – Я не хочу тебя хотеть. Не хочу даже думать о том, о чём я думаю рядом с женщинами.
На душе скребут кошки. Надо ж было так вляпаться в магию, что порой реально подтекает крыша. Вот уже на святое посягнула своим безумием:
– Всё разрешится. Вот только решу свою проблему воздержания и наверняка всё встанет на свои места.
– Ты уже аккуратно решай, а! Я как-то морально не готов терпеть твоего любовника, я заведомо его ненавижу. – корчится, как ребёнок. Есть в этом что-то такое семейное, братское. Или мне кажется? Кажется или нет, но от нежности меня плавит.
Может стоило отдаться тогда Алексу Вуарно? Не пришлось бы сейчас ломать голову над его кристаллами. Не бросалась бы на моего любимого Риордана.
Первый кристалл я начала заряжать за четыре дня до этого разговора и каждый вечер я возвращаюсь к нему. Я не знаю для чего они Алексу, и очень страшно, когда такая сила оказывается в руках человека, которому не знаешь доверять или нет. Чтобы он не сделал, это будет моими руками.
А Артемис всё смотрит слишком внимательно. Буравит взглядом, мнётся, сказать что-то хочет и конечно же не выдерживает:
– Вляпалась ты, конфетка. Уж не знаю во что, но как пить дать.
– Есть немного. Разгребу.
– Я буду рад помочь тебе. Что бы не требовалось. Знаешь же! – неловкая улыбка, пятерня в коротких волосах, – Убить кого за тебя, или обаять своими мужскими чарами…
Ну да. Риордан соблазняет Вуарно. Гадость, а не картинка!
Риордан замахивается на Вуарно. Тоже так себе, учитывая силу последнего. Нет, не пойдёт.
– Тренируйся давай. – фыркаю, а сама всё время наблюдаю за Артемисом с невероятным трепетом.
Ради меня ему не надо убивать, соблазнять или строить интриги. Он уже делает больше, чем любой другой: он – моё ощущение жизни, семейного тепла. Вроде как дорога домой от безумной магии к мирскому, душевному.
Редко встретишь такого. Он из простой небогатой семьи, никакой не Лорд, но всем высокородным нос утрёт. Его отец Вартер Риордан присягнул Некроманту, потому что Ксенопорея забрала в заложники семью, в числе которой и мой Арти, его старший брат Констан, младшая сестра Вивиана и мать. Вартера шантажировали семьёй, и он служил пару лет сквозь зубы, а потом помог семье бежать, но в результате побега был убит, как и все, кроме Арти, которому было уже 14, и он полноправно пошёл новобранцем в Эклекею.
И с тех пор через тернии к звёздам. Сложностей встретил целую тьму, только ведь не бросает, лбом пробивает себе путь.
Самородок.
Война беспощадна и отнимает всё, вырывает сердце, выпивает кровь. Ни у кого нет ни времени, ни ресурсов разглядывать вот в таких вот Артемисах без роду и племени отличные кадры. И они часто умирают пушечным мясом.
Но не в этом раз.
Глава 4
Во сне я постоянно возвращаюсь в эту тёмную комнату, где стоит зеркало. Уже месяц я смотрю на своё отражение и пытаюсь понять, что же изменилось, иногда в отражении вижу обрывки каких-то картинок, но так или иначе большинство времени я смотрю на себя.
И я себя не узнаю. А точнее, я себя не знаю.
Когда просыпаюсь среди ночи, то с горечью смотрю на красную свечу рядом с кроватью, которая горела всего один раз, и я сломя голову понеслась в ту комнату без окон, где через минуту появился мой Хозяин. Это был наш первый более или менее реальный поединок, в котором он, конечно же, выиграл. Я старалась, – бог свидетель – но совершенно не могу думать, когда Он рядом!
Мы играли часа полтора, и за время, которое я тратила на каждый ход, Хозяин нервно обходил эту маленькую тёмную и пыльную комнату по меньшей мере раз по десять, даже двигал диван вместе со мной туда-сюда из-за обилия тестостерона, отжимался на одной руке, потом на другой, пока с психу не поставил шах и мат.
Один единственный вывод за урок:
– Плохо.
И тогда он исчез, растворившись в воздухе вместе с пламенем огня.
А я ведь тренировалась каждую ночь! Бесконечно носила с собой набор шахмат, не упуская ни одной возможности сыграть с кем-то, но здесь это не самое популярное увлечение.
– Алиса, у тебя хорошо выходит! – в очередной раз твердил мне Бальтазар, когда я ставил ему мат, каждый раз сокращая время партии всё сильнее.
– Плохо, – вторила за Хозяином я.
Каждый раз за ужином играла с Расулом.
– Блестящая партия! – через несколько дней заявил Расул, когда я в первый раз его обыграла, – Ты быстро учишься.
– Недостаточно, – вновь говорила я.
Это стало моей одержимостью, я не могла себе позволить прожить день без шахмат. Под утро я видела сон из карусели картинок: бриллианты, шахматы, красная свеча, телепортация, крепость, раскаты грома. Мозг взрывается от этих навязчивых идей, я не высыпаюсь совершенно.
Артемис оторвал меня от игры беспардонно, в этом весь он! Схватил меня за руку и потащил за собой с летней веранды во двор.
– Что тут за суета? – не выдерживаю я.
– Матильда приехала с какими-то бумагами от Блэквелла, – он трёт затылок, как будто ему неловко.
У меня ёкает в сердце от одного упоминания о том, что пленил моё тело контрактом Лимбо.
– То есть он её тоже сослал? Почту можно и более быстрыми способами передавать, даже в Ординарисе.
– Ну это для тебя ссылка, а для неё скорее путёвка, выигранная в лотерею.
– То есть горы трупов из «черни» её уже не ввергают в этот отвратительный показной обморок?
– Она же их не разгребает и, тем более что ей трупы. Ой, ты посмотри на её лицо! – он показывает мне на Матильду и смеётся, – Однако, при всём при этом, у неё отличная фигура…
– Это ты к чему?
– Да просто… я б её…
Меня на секунду сконфузило.
– Риордан, она спит с богатыми папиками. Не зря же так долго свободы добивалась.
– Ну да… у Блэквелла она работала как… как же правильно выразиться? Ночи на пролёт, на полную глотку, не жалея себя! – смеётся он.
А вот мне как-то не смешно.
– Осторожно с шутками, я тоже так-то в его гареме числилась.
Он осёкся и посмотрел на меня серьёзно:
– Ты с ним была?
– С чего ради такие вопросы!?
– Ходят слухи.
– Веришь?
– Нет.
– Умница.
– То есть лгут? – с надеждой в глазах спросил он.
– Точнее сказать фантазируют.
– Так и думал.
– Почему?
– Как мужчина, я бы на его месте сделал бы всё, чтобы тебя уломать, но он, в первую очередь, правитель и при этом очень мудрый. Ты опасна для таких игр, он правильно делает, что тебя привлекает к таким крупным проектам. Просто переспать с тобой… хм. А если ты влюбишься? Что может быть опасней, чем отвергнутая женщина?
– Ну не знаю… Некромант с армией инфернов, замок Дум, восстания и деградация вымирающего населения, чума, сбои в поставках лекарств…
– Это да. Но ты всё же задумайся. Такие женщины как ты – мечта для любого мужчины, но иногда мечте лучше оставаться несбыточной.
Улыбаюсь. Обижаться на его слова – верх глупости, это очевидно! Женщин привлекает сила, а мужчин наоборот отталкивает. Поэтому на меня могут заглядываться, меня могут вожделеть, но максимум, что меня ждёт это разовый секс, который хоть и прельщает снятием напряжения, но противоречит моим принципам. Чем сильнее я, как маг, как воин, тем меньше у меня шансов на женское счастье. А самое противное, что я не знаю, что мне нужно больше, потому что я абсолютно не знаю себя. Я каждый день в себе сомневаюсь всё больше, когда понимаю, как мало во мне человека.
Артемис совершенно хамовато рассматривает Матильду, которая и в правду не обделена красотой. Но меня она раздражает, я почти ненавижу её, хотя это слишком глубокое чувство, так что вряд ли…
– Не пялься, Артемис, сейчас же подойдёт, фу!
Как в воду глядела. Идёт. Ну не иначе царица, да. Идёт всего чураясь, дышит через платок, брезгливо корчится.
– Риордан, не проводишь меня внутрь стены? Тут ужасно не удобно в таких дорогих одеждах, и устала я с дороги, – она театрально кладёт ему голову на плечо.
Ясно дело я в игноре, меня как и нет! Тем лучше.
– Нет, не провожу.
Она отстранилась и смотрит на него с оскорбленным видом.
– Артемис, ты набрался всякой дряни! Не удивительно, учитывая общество пьяниц и рабов, в котором ты в последнее время прибываешь!
– Дрянь может быть только у тебя в волосах, так что иди скорей, пока тебе ещё туда птицы не нагадили…
– Просто хозяин… – она осеклась, – Лорд Блэквелл разглядел во мне благородную кровь. Поэтому я здесь, и я свободна.
Пожимаю плечами.
Она нервно одёргивает платье и удаляется, пока я пребываю в раздражении. Да, меня всё это задевает, да – глупо, обидно, бесит.