– Если бы. Я достаточно тебя знаю, чтобы уловить твой настрой: ты идёшь перебить всю стражу, а мне надо, чтобы ты сняла щит, найдя только одного, подчёркиваю, Алиса: ОДНОГО наёмника, на чьей крови возведена защита. С ним делай всё, что хочешь, а потом найди мальчика и стереги его, пока я вас не найду, – он требовательно посмотрел на неё, на что она закатила глаза, – Ясно?
– Предельно.
Блэквелл вытянул вверх руку, на которую Алиса поднялась, как на ступеньку, и он подставил ей вторую, а потом подбросил девушку вверх. Она почти бесшумной влезла в окно второго этажа и скрылась из виду.
– Думаешь правильно её в это впутывать? – спросил Флэтчер, когда охрана переместилась в другую комнату.
– Другого выхода нет.
– Как они про него узнали!?
– Я знал, что они выйдут на него, но нет так рано… он ещё слишком мал.
– Ох и характер у пацана!
– Он растёт без отца, чего ты хотел!?
Алиса больше не слышала того, что говорили мужчины внизу, потому что сконцентрировалась на происходящем внутри особняка. Отовсюду было множество мужских голосов, особняк был переполнен наёмниками, а найти надо было только одного единственного. Она нервно потёрла руки и тяжело выдохнула: перебить охрану одного за другим было не трудно, но заняло бы время и потребовало бы определённой аккуратности, перебить всех сразу было быстрее, но слишком рисково, хотя вполне реально, только грозило ранениями и могло сильно измотать. Но то, что требовал от неё Хозяин, было куда сложней: найти всего одного наёмника из полусотни в большом особняке, пользуясь только телепатией.
– С другой стороны… почему нет? – пробурчала она себе под нос и спустя несколько секунд коварно улыбнулась.
Спустя ещё несколько секунд план был полностью готов, и вот она уже превратила свою боевую одежду в грязное платье прислуги. Спрятавшись в большом дубовом шкафу с одеждой, Алиса сконцентрировалась на мыслях людей вокруг, расширяя диапазон телепатии шире и шире. Она слышала хор голосов, которые сложно было разобрать. Девушка поднесла руки к вискам и снова выдохнула, это позволило ей немного расслабиться и проникать в мысли каждого наёмника по отдельности. Спустя пару минут кропотливой работы, она нашла того, кто был ей нужен, но этот мужчина был далеко от неё. Она начала внедрять образ шкафа, в котором находилась, в голову этому человеку, навязывать идею о том, что он что-то в нём забыл.
– Твою мать… – фыркнула она, когда голова от напряжения закружилась.
Телепатия требовала серьёзной концентрации, а внедрение даже самого маленького образа в чужие мысли после первой в жизни Алисы самостоятельной телепортации казалось просто невыполнимой задачей, но она упрямо следовала своему плану, пока, наконец, не добилась успеха.
Ещё минуту она ждала реакции, и, наконец, услышала, как одна за другой двери комнат второго этажа открываются и закрываются: мужчина искал шкаф.
Три минуты пребывания в тёмном шкафу оказались ненапрасными, ведь Густав, так звали того наёмника, который был нужен Алисе, открыл дубовые дверцы и дневной свет ударил в глаза девушке, которая выглядела совсем иначе: она была очень уставшей и беззащитной, на глазах слёзы, зубы стучали. Она посмотрела испуганными глазами на Густава и замотала головой:
– Сир, пожалуйста… я ничего не сделала, я всего лишь прислуга… пощадите!
Её слова вызвали кровожадную улыбку у Густава, он властно взял Алису за предплечье и резким движением потащил из шкафа:
– Фортуна ко мне благосклонна! – победно произнёс мужчина, и повалил девушку на кровать, залезая сверху, – У тебя хорошенькая мордашка, девчонка, для прислуги даже через чур!
Алиса остановилась глазами на его свежей ране на плече и улыбнулась уже своей обычной надменной улыбкой:
– У вас кровь, – сказала она тихо.
– Да, это для обряда… я большая шишка вообще-то.
– Ну да, ну да… из полусотни наёмников десять Бэтта и все остальные Гамма, и вы из последних. Списанный материал.
Мужчина не успел до конца понять, что происходит, как Алиса уже вонзила в его сердце клинок с рубинами, а подушкой прикрыла ему рот. Она скинула труп с себя, вытащила из него клинок, приняла свой боевой вид, взяла яблоко с тарелки и высунулась в окно. Её волосы блестели на солнце, она кинула спелое сочное яблоко в Хозяина и, когда он его поймал, с игривой улыбкой скрылась.
– Пошли, – скомандовал Блэквелл и откусил плод.
Мужчины тихо вошли в поместье, прикрывая друг друга. С гостиной были слышны голоса стражи, куда и подбирался Блэквелл. Он остановился за углом, сделал крутящий жест ладонью, кольцо с изумрудом чуть блеснуло, и в руке появилось пламя. Мужчина тихо рассмеялся и кивнул напарнику, что было командой к нападению.
Они действовали быстро и точно, прошло не более десяти минут, с тех пор, как они ступили на порог поместья, но вся охрана была уже мертва, кроме лидера, которого Блэквелл обездвижил и привязал к колонне:
– Кто дал тебе наводку? – холодно спросил Блэквелл пленника.
– Идиоты! – смеялся он, – Я ничего не скажу, ни слова!
Блэквелл потёр виски и, не глядя в испуганные глаза пленнику и пустил на него огненный поток. Запахло жаренной плотью, а пламя всё лилось и лилось из рук Блэквелла, пока все трупы по комнате горели. В момент пламени просто не стало, а на месте мёртвых охранников были только горстки пепла.
– Ну и что мы имеем, Винс? – тихо спросил Флэтчер, – Кроме жуткого запаха, конечно…
– Они не имели ни малейшего понятия кого поймали. Кайл им ни слова не сказал, а на след они вышли случайно.
– Как узнал?
– Ментальной защиты не было. Это не наёмники, а горстка «активистов» бывших военных. Часть беглых с Фисарии и Мерлокс, судя по всему, Картер говорил о дезертирах из его Бэтты.
– Предатели…
– Были таковыми. Теперь это просто пепел, – Блэквелл невинно пожал плечами.
– Слава Богу! Тогда мы здесь закончили? Только прах надо убрать, догадаться, что это твоих рук дело, ничего не стоит… Никогда не видел такого владения стихией, мальчик мой, отец бы гордился! – сказал Флэтчер и постучал Блэквелла по спине, – Я зачищу следы, а ты проверь пацана.
Блэквеллу была приятна похвала его любимого учителя, и он украдкой улыбнулся. В действительности Огонь начал раскрываться ему в своей сути только последние несколько месяцев, будто он ожил, или Блэквелл стал лучше его понимать… В любом случае это было приятно, это открывало второе дыхание.
Поднимаясь по большой лестнице, он услышал тихий голос своей подопечной, напевающей что-то вроде колыбельной. Он не понимал смысла, ведь Алиса пела на своём языке, но слушать было так спокойно и приятно, что он невольно остановился у прикрытой двери и заслушался. Щёки Блэквелла вспыхнули, прежде чем он приоткрыл дверь, и он не отдавал себе отчёта почему. Заглянув внутрь комнаты, ему открылось очень необычное зрелище: на большой кровати с балдахином спокойно спал один из самых недоверчивых и непослушных детей на свете, голова которого лежала на плече у самой непокорной рабыни, которая когда-либо ступала на порог Мордвина. Алиса гладила каштановые волосы мальчика, едва касаясь, а он беззаботно сопел. Девушка замолчала, увидев в дверях Хозяина и серьёзно посмотрела. Он медленно подошёл и сел на край кровати рядом с мальчиком, и влил ему в приоткрытый рот пару капель зелья, отчего спящий Кайл зевнул, потянулся и крепко обнял девушку руками и ногами.
– Эффект должен был быть немного другим… – спокойно сказал Блэквелл, – Я смотрю, ты нашла к нему подход.
– Я вам говорила, что лажу с детьми.
– Кайл тебе что-нибудь говорил?
Девушка очень внимательно всматривалась в лицо Хозяина.
– Ничего такого, чего бы я не знала. Он не спал уже сутки от страха, что он посчитал всех охотников, что «дядя Винсент» придёт его спасать.
– То, что здесь произошло, то, что ты видела этого мальчика, должно остаться между нами.
– Разумеется.
– Ты поэтому решила проникнуться к нему в доверие? Наверно подумала, что он может повлиять на твой свободу?
– Каким образом? – она подняла брови, – Захочет реквизировать меня у Великого и Ужасного Герцога в качестве няньки? Он пока лишь мальчик, хоть и с богатой родословной.
– Ты ведь не думаешь, что он мой?
– Вы к нему привязаны, но он не ваш, – Алиса посмотрела на мальчика мягким взглядом и слегка улыбнулась, обводя пальцами его спящее личико. Её рука остановилась на ухе, – Редкая форма ушной раковины. Видела однажды её у одной уважаемой при этом хамоватой Графини, но её бёдра узковаты для рожавшей женщины. Они вообще узковаты… это сын её погибшего брата, верно? Наследник великого Графства, которое много лет держит нейтралитет, хотя все считают, что оно у Ксенопореи в кармане. Выходит, не так всё очевидно.
Блэквелл ничего не ответил, потому что не знал, что в этой ситуации делать. Сама картина, происходящая на его глазах, буквально расслабляла и приковывала взор каким-то неведомым ему притяжением, голос девушки был тихим и вписывался в общую атмосферу, полностью выключая разум, но говорила она то, что Блэквелл не мог проигнорировать.
Она обо всём догадалась буквально за пару минут, и он видел, как она задумчиво смотрит, сопоставляя все факты. Блэквелл терпеть не мог глупость своих подчинённых, но с Алисой ему было ещё сложнее, потому что она с лёгкостью разоблачала вещи, которые он так тщательно скрывал. Его пугало это.
Вот и сейчас она посмотрела уже на него понимающим взглядом, потом аккуратно расцепила руки спящего мальчика, высвобождаясь из его объятий, поправила ему подушку и нежно поцеловала в лоб.
– Я должна возвращаться…
Это было логично, и, несмотря на опасность полного разоблачения, Блэквелл не хотел её отпускать.
– Ты любишь детей так же, как они тебя, – зачем-то сказал Блэквелл.
– Да. Мне легко с ними. Они… неограниченны.
– Завидуешь?
– Вопреки вашему тонкому каламбуру, я ограничена куда меньше, чем вы, Милорд. Я скованна только вами, а вот вы должны двум мирам, – она поправила прядь своих волос и встала, – Семь с половиной миллиардов оков в лице каждого человека Сакраля и Ординариса, других существ и зверушек накиньте. И кто после этого раб?