Открываю глаза. Смотрю, как надо мной склонилась Алиса, пуская через меня ток, а моё тело подскакивает над полом от каждого разряда. Лис испугана, губы дрожат, бледная как мел.
— Винсент… скажи мне что делать!? Ну что мне делать? — бормочет на своём родном языке, на который переходит, когда очень волнуется. Я начал понимать.
А я лежу на полу.
Почему?
— Ты завалила меня, — улыбаюсь, а она, видя мои усмешки со всей дури…
УДАР! И какой! Искры из глаз, а у неё слёзы просто ручьём.
— Ты…! — начала она и споткнулась, не зная в чём конкретно меня обвинить. — Ты что творишь!?
— Я не специально…
Что это вообще было? Обморок?
— Чёртов Блэквелл! — рычит и встаёт, мечась по комнате. — Вот так загнёшься в один момент, а меня не будет рядом! Или буду, но позже, чем надо! Дети без отца, я — вдова! А чего ради? — не подошла, а скорее подплыла ко мне в плотную, гневно глядя. — РАДИ ЧЕГО, ВИНСЕНТ!?
— Чтобы быть тем, кем велела магия. Не ты ли, Алиса, была причиной всему? Я делаю это, чтобы быть с тобой. Нет ни одной другой причины, зачем бы я впрягался в этот ад.
Молчит, но я знаю, что внутри неё буря. Настоящая, всепоглощающая, которая велит черноте в её глазах выйти наружу, но Алиса держится из последних сил.
А слёзы всё капают. И нос шмыгает — это очень мило.
— Выходит? Быть со мной. Ну? — нет, не выходит. Шаг вперёд, два назад — это суть нашей семейной жизни. — В общем так… хочешь ты того или нет, я возьму на себя часть дел. И буду заниматься твоим расписанием вместе с Франческо, может тогда дети избегут безотцовщины! У тебя двенадцать человек в Совете, Винсент, и только один ты гребёшь на себя всё, как остервенелый! — она было развернулась спиной, но вдруг ещё что-то вспомнила. — И ещё готовь объяснения, почему меня не пускают в зал суда, почему мои запросы на присутствие на официальных мероприятиях отклоняются. И кем? Тобой.
Хлопок и её нет.
Наклоняюсь, чтобы застегнуть штаны.
Дьявол… я кончил и испачкался! Наверно, когда Алиса пропускала через меня разряд. Дебилизм какой-то, даже секс вышел невразумительно и до боли нелепо.
И как я буду объяснять Алисе, что это я никуда её не пускаю? Что толпы народа, вместо того, чтобы чтить свою Герцогиню, взвалившую на себя всю отравленную магию… они ненавидят её. Квинтэссенция снова осталась крайней, и ноги растут из бывшей Ксенопореи, где жителей резко лишили всех излишек, ведь они жили за счёт тех, кто умирал с голоду. Теперь эти «раскулаченные» твари берут в руки оружие и идут толпами, выкрикивая проклятия даже не в мой адрес, что логичнее, а в адрес моей жены. Охота на ведьм, и, если быть точным, то на одну единственную ведьму.
Напрягаются и Лорды. Поэтому я решил убрать Алису от греха подальше.
Мне страшно за неё.
Помощница долбится в дверь, открываю.
Ловлю себя на мысли, что смотрю на её зад.
Дьявол! Блэквелл, ты в своём уме!?
Стоп. И почему эта нимфетка в такой одежде? Уолтер, ясен пень, не заметил по причине слепоты.
— В Дум такая форма или это ваша личная инициатива в одежде? — спросил я холодно, а моя временная помощница повела себя ещё более глупо — начала флиртовать.
При том вполне отталкивающе, глупо. Слишком много улыбок не к месту, слишком много откровенных взглядов. И пусть я хочу секса, но не сунусь к такой, как она, в прямом и переносном смысле. Уметь быть развязной, пошлой и непристойной тоже надо уметь, чтобы это было соблазном, а не вызывало брезгливость и жажду отвести глаза.
Ой. Вот и тяжёлая артиллерия… она прогнула спину, стоя ко мне боком, и навалилась на стол, чтобы дотянуться до ручки. Хочет сзади? Хм…
— Эта мода родом из Ординариса…
Ммм… Ординарис!
— Вспомнил! Надо послать заявку в Ординарис. Мне нужна фотокамера-зеркалка, чем лучше, тем… лучше! — что у меня с речью?
— Что, простите? Фото… фото-что?
Ох, какая глупая попалась.
— Фо-то-ка-ме-ру. Запишите.
Мой желудок завыл. Когда я ел?
— Ваша милость, вам принести обед?
— Позже, после встречи.
— После встречи вы должны быть в Окс.
— Ну да… значит там и поем.
Вряд ли, конечно. Времени нет. Только я об этом подумал, как передо мной на столе появилась полная тарелка жаркого. Мясо-овощи-картофель. Обалденный соус. Не хватает только… приборов и чая, которые появились секунду спустя. И чистые брюки!
— Спасибо, Алиса! — улыбнулся я предусмотрительности и заботе жены.
— Приятного аппетита, Лорд Блэквелл! — нимфетка плохо сдерживала недовольство. — Через пять минут я, с вашего позволения, приглашу аудитора…
— Да-да…
Вкусно, чёрт возьми!
Глава 3
Звуковая дорожка: The Neighbourhood — Silver.
Сакраль далёкого прошлого.
С ухода Алька каждый день тянулся, словно вечность. Лето наступать так и не хотело, несмотря на то, что по графику должно уже вступить в своё царствование.
Одна луна умерла и родилась снова, краснея. Квин взглянула на небо и поёжилась, тая в сердце леденящую тревогу. Время тянулось словно издеваясь, то и дело небеса плакали холодным дождём, а девушка была словно каменная статуя, забывая порой о том, что нужно заниматься делами. Когда умерла вторая луна, на третью родилась и вовсе кроваво-красная, зависая очень низко над горизонтом. Сердце шестнадцатилетней девушки билось часто, а глаза всё время искали на юге всадника или же образ идущего брата, но никого не было.
Она всё ждала и ещё черед несколько бесконечно долгих дней среди ночи послышался топот копыт где-то вдалеке, но Квин не спала и вскочила с кровати, выдвигаясь навстречу путнику. Она в надежде искала черты брата, но вдруг поняла, что это не он.
— Здравствуй, Квин! — крикнул Тарк и подъехал на повозке ближе. — Я пришёл сюда с вестями об Альке.
Его голос не нёс эмоций, а вид был сосредоточенный. Квин судорожно осматривала повозку, с которой Тарк не приехал, загоняя лошадей, если бы в ней не лежало что-то важное. Через перекладину из дерева виднелась только толстая грязная ткань, а сверху сидели грифоны, которые в северных землях не обитали.
— Шу-шу! — прогонял птиц Тарк, недовольный тем, что птицы клевали его поклажу, от которой пахло очень неприятно.
Он молчал, а Квин в полуобморочном состоянии смотрела, как грифон взлетает, держа в клюве глазное яблоко, и тогда в голове сошлись нестыковки и всё встало на свои места.
Она упала без сознания, а очнулась уже в своём доме на руках у Тарка, который ещё не успел положить её на кровать.
— Я горюю вместе с тобой, моя милая Квин, — прошептал он и оставил её на кровати. Он пошёл к тазу с ключевой водой и смочил в нём ткань, которую положил на лоб девицы, а она лишь лежала не моргая, устремившись взглядом перед собой. — Твой брат был добрым другом.
— Как это случилось? — хрипло спросила она и поспешила сесть, потому что чувствовала себя некомфортно, лёжа на кровати перед мужчиной.
— На него напали в дороге. Собирался куда-то… — Тарк задумался, смотря в это время на Квин.
Она больше ничего не говорила, лишь встала и пошатываясь пошла к той злосчастной повозке, в которой лежало исклёванное тело брата. Она забралась туда, убрала ткань и замерла, увидев Алька обезображенным и разлагающимся. Сев рядом с телом, она нагнулась над ним и начала что-то шептать под нос, безутешно качаясь взад-вперёд, а в это время над севером сгущались свинцовые облака. Тарк стоял рядом и по обычаю юга испытывал страх перед грозовым небом, но уйти не смел, ведь его одолевало любопытство. Звёзды скрылись за тучами, а солнце, которое намеревалось взойти, будто испугалось предстоящих событий.
Квин нависла над Альком и вдыхала из его губ что-то, напоминающее тёмный туман. Снова и снова она делала это, но туман снова возвращался. Попытки продолжались несколько минут, в итоге она начала нервничать и поддаваться истерике, но не плакала, а злилась, стуча по груди брата с гневом. Тарк подошёл к телеге и хотел было взять девушку на руки, чтобы унести подальше от трупа, но она ударила его по руке:
— Квин, ему не помочь. Ты должна знать, что он всегда относился к тебе с нежностью.
— ОН ОБЕЩАЛ! — крикнула она, а небо вторило ей вспышками молний и последующими раскатами грома, который сотрясал всё вокруг. Тарк никогда не слышал такой оглушающий крик неба. — ОН ОБЕЩАЛ ВЕРНУТЬСЯ КО МНЕ!
— Он вернулся, — тихо ответил южанин с болью в глазах. — К тебе.
Она молчала, глотая застилающие глаза слёзы, не знала какие слова кричать, чтобы всё исправить.
Проливной дождь продолжался сутки, образуя реки. Квин лежала, положив голову на грудь мёртвого брата почти до самого конца, а потом уехала на телеге куда-то.
— Ты где была? Я волновался! — негодовал Тарк, когда она вернулась. Вид её был замученным, а телега пуста. Кожа Квин сплошь была в грязи, даже лицо перепачкано.
— Он теперь с отцом и матерью.
— Здесь есть кладбище?
— Не совсем кладбище… просто место для трёх могил, — она задумалась. — На юго-западе моих земель.
Тарк ждал, что она поест, но она отказывалась, смотря сквозь своего гостя пустым взглядом.
— Я не верил, — начал мужчина. — Не верил, что та девочка, которую я встретил четыре года назад — Акаша. Ну не могла ты быть молнией во плоти, не могла быть проклятой энергией. Не верилось.
— Чаю надежды, что сейчас ты понимаешь, что ошибался, — бесцветным голосом пролепетала Квин. — Я проклята.
— Тебе надо отвлечься, — сказал он и посмотрел на неё серьёзно, сидя напротив. — Давай я привезу тебе что-нибудь? Книги? Платья? Украшения? Засахаренные фрукты?
— Не нужно. Уезжай и не возвращайся, — сурово рыкнула она. — Немедленно!
Она вытолкала его наружу, а там уже его встретили рычащие огромные волки, которые не отступали от него ни на шаг, пока он не покинул север.
Mani Beats — N&N.
Наши дни.
Поместье Пемберли-Беркли очаровывало своим уютом и простотой, вписанной в удивительную по красоте природу. Горная гряда, разделяющая Мордвин и Пемберли-Беркли рождала облака, воздух казался таким же свежим, как и в столице Сакраля, только не солёным, ведь Крайнее море отсюда находилось далеко.