девушку.
- Показалось… что налетчики странные какие-то…
- В каком смысле?
- Ну, в смысле профессиональном. Вот вы и сами сказали, что проще бы в маске, а
они… Так вот, движения у них были… не отточенные какие-то, ну, не киллерские…
Видно было, что все это им впервые приходится делать…
Суровин снова посмотрел на Лобова. Тот молчал, глядя на Ксению.
- Продолжайте, - попросил он наконец. -
Как следовало из дальнейшего рассказа девушки, в тот момент, когда двое
нападавших бросились к машине, Рябич резко затормозил, но один из
нападавших (Ксения запомнила, что у него в руках был тяжелый молоток,
наподобие монтировочной кувалды) уже был у дверцы водителя. Он резко
распахнул ее и выволок профессора из салона. Другой в это время дернул за ручку
второй двери и вытащил наружу девушку. Она пробовала сопротивляться, но
тщетно: нападавший ударил ее по голове чем-то тяжелым, и девушка потеряла
сознание. Когда она очнулась, увидела жуткую картину: отец с проломленным
черепом лежит возле машины, а сумка с деньгами из салона исчезла. Тогда
Ксения вытащила мобильный телефон и вызвала милицию…
- Скажите, - спросил Лобов, - а намерение заехать за деньгами на дачу возникло у
вашего отца внезапно?
- Нет, конечно, - удивленно посмотрела на него Ксения. – Мы запланировали эту
поездку еще вечером, накануне поездки в банк. Отец сказал, что для первого
взноса гонорара не хватит. И тут же, помню, пошутил, что вовремя шведы
помогли, ибо отечественного гонорара не хватило бы даже на аванс для покупки
комнаты в коммуналке.
- Естественно, - буркнул Суровин. – Выходит, о поездке на дачу никто не знал?
- Думаю, нет, - подтвердила Ксения.
- Почему же нападавшие ждали вас именно здесь? – следователь в упор посмотрел
на девушку.
- Не знаю, - едва промолвила она. – Вы ведь следователь, вам и надо разобраться…
5
- Обязательно разберемся, - заверил Суровин. – И прошу вас, не беспокойтесь, убийц вашего отца непременно найдем. Вы-то в порядке?
- Более-менее, голова болит только, но это пустяки. Да что я! – Ксения махнула
рукой. – Отца… отца больше нет… Вы понимаете?.. А он у меня был один… больше
никого не осталось… - ее голос дрогнул, на глаза вновь навернулись крохотные
капельки.
Пока Суровин утешал девушку, Лобов внимательно осмотрел автомобиль.
«Лексус» был на диво хорош – статный красавец стального цвета, с высоким
клиренсом и хорошим обзором.
- Скажите, а сколько лет вашему автомобилю? – спросил он у Ксении.
Девушка посмотрела на него и не задумываясь ответила:
- Полтора года всего. Отцу привезли ее из-за границы. Помню, выплатил за нее
весь гонорар за перевод своей книги в Китае.
- Той же самой, что издана в Швеции? – поинтересовался Лобов.
- Нет, предыдущей. У папы много книг, он вообще очень творческий человек… -
вдруг она осеклась и едва выдавила: - Был…
- Успокойтесь, Ксения, - поддержал ее под локоть Сырцов и мягко осадил Лобова:-
Не спешите, Всеволод Никитич! Я думаю, все вопросы о работе профессора мы
зададим Ксении Васильевне немного позже…
- Ничего, ничего, - вступилась за эксперта Ксения. – Я уже ничего… Отец за всю
свою жизнь написал более тридцати книг. Вы, если хотите, можете со всеми
ознакомиться. Они есть у нас дома.
- Спасибо, мы непременно воспользуемся вашим разрешением, - поклонился
Суровин.
– А скажите, все книги вашего отца посвящены теме Второй мировой войны? –
снова вмешался Лобов.
Суровин, видимо, был наслышан об экстравагантном поведении Лобова во время
следствия, поскольку на этот раз никак не отреагировал на его вопрос, а только
внимательно посмотрел на него.
- Да, почти все, - кивнула Ксения. – За исключением двух-трех, да и те
рассказывают о событиях, связанных с войной: например, его монография о
предвоенных оборонных мероприятиях в Финляндии, о создании линии
Маннергейма. А незадолго перед… - она вздрогнула, но быстро овладела собой: -
Незадолго перед смертью отец задумал новую работу – о Катыни…
6
- Вот как! – воскликнул Лобов. – А вы, ненароком, не в курсе, под каким углом он
хотел раскрыть эту тему?
- Подробностей не знаю, но отец всегда говорил, что самая великая тайна,
которую хранит история, - это причины Второй мировой войны и события, так
или иначе с ней связанные. Он был убежден, что до конца никому не удастся
раскрыть эту загадку. Шутил даже, что все точки над «и» будут расставлены лишь
на Страшном суде.
Записав что-то в своем блокноте, Лобов спросил еще:
- И все-таки сам всю жизнь занимался расследованием этой тайны? Знал, что она
не раскрываема – и все-таки не опускал руки!
- Вы, наверное, встречали истинных ученых – самозабвенных, увлеченных? Так
вот, отец был из разряда таких людей. Мог обходиться самым малым, почти все
средства тратил на книги, зарубежные поездки. Машину эту, - Ксения кивнула в
сторону «Лексуса», - я настояла купить. До этого у нас была «шестерка», но я
захотела выучиться водить, сдала на права, а кататься в наше время на такой…
сами понимаете…
- Понимаю, - согласился Суровин и обратился к Лобову: - Всеволод Никитич, вы, если хотите, тоже можете осмотреть тут вокруг. По горячим следам, так сказать.
Вдруг оперативники чего не досмотрят…
Глотнув из термоса, Лобов еще раз внимательно осмотрел место рядом с
машиной, потом обочину, дорогу.
«Надо будет непременно почитать книги покойного, - решил он для себя. – И
познакомиться с коллегами и учениками профессора… Уж больно все это крепко
засело в моей думалке».
В зависимости от разных стадий мыслительного процесса Лобов называл голову в
по-разному: «соображалка», «догадалка», «сомневалка», «понималка»,
«догонялка» и так далее, до бесконечности.
Сейчас, пока он копался в траве и зарослях на обочине, его «выяснялка» старалась
не упустить из виду ни малейшей зацепочки, могущей пролить свет на это дело.
Прошел немного по дороге в сторону дачи, вернулся, еще раз осмотрел салон
автомобиля. Вернулся к Суровину и девушке.
- Ничего нового, - отчитался он. – Я думаю, что девушку ударили чем-то мягким, например, замшевым мешочком с мелкой дробью. При таком ударе никаких
следов не останется, а человек отключается на полчаса и более.
- Голова все еще болит? - спросил Ксению Суровин.
7
- Ноет как-то, тянет, будто мозги выворачивает, - поморщилась девушка. – Очень
неприятно.
- Позвольте-ка, - Лобов прикоснулся к голове Ксении и ощупал пальцами ее
макушку и темя.
- Небольшая гематома имеется. Так больно? – спросил он.
- Боли как таковой вообще нет, - поморщившись, ответила девушка. – Просто ноет
неприятно… Вот вы прикоснулись, и словно давняя боль проснулась, выплыла
откуда-то издалека…
- Понятно, - кивнул Лобов. – Именно удар чем-то мягким и вызывает такие
ощущения…
- Если хотите, наши люди отвезут вас домой, - предложил Суровин. - Отдохнете.
Сожалею, но не обещаю больше не беспокоить вас. Думаю, дело серьезное, и вы
помогли бы нам пролить свет на могущие возникнуть вопросы.
- Конечно, можете располагать мной, - мучительно улыбнулась Ксения. – К тому
же вы хотели прочитать папины книги. А насчет отвезти домой… Нет, пожалуй. Я
поеду с вами. Вы ведь еще не собираетесь заканчивать рабочий день?
- К сожалению, нет, - ответил Суровин. – Первым делом мы хотели бы наведаться
на вашу дачу.
- Вот и прекрасно, - решительно кивнула Ксения. – В таком случае я с вами. Если
не возражаете, конечно.
- Не смею возражать, - улыбнулся Суровин. – Вы в состоянии вести машину?
- Пока нет, - ответила девушка. - Да и вам, наверное, она еще нужна для осмотров, протоколов?
- Хорошо. Всеволод Никитич, - обратился он к Лобову, - вы уж все
сфотографировали, что нужно?
Лобов кивнул.
Суровин оставил у машины двух оперативников. Дежуривший милиционер из
районного отдела неуверенно топтался возле накрытого трупа.
- А вы, - сказал ему Суровин, - вызовите пока машину, пусть увезут тело в морг.
- Ну что, поехали? - Суровин приоткрыл дверцу фургона и пригласил Ксению в
салон. - Показывайте, где ваша дача.
Суровин сел рядом с водителем, следственная бригада разместилась в салоне, Лобов устроился на ближнем к двери месте, и машина тронулась.
8
Не успели отъехать и сотни метров, как переехали деревянный мостик над
быстрой и чистой речкой Купавой. Лобов вытащил из кармана записную книжку
и записал в ней несколько слов.
2.
Дача была обыкновенной, совсем не элитной, без особенных удобств и вовсе без
роскоши. Первый этаж был выложен кирпичом, второй представлял собой легкую
летнюю деревянную мансарду, которая не отапливалась и потому годилась для
обитания лишь в теплое время года. Оперативники разместились в небольшой
прихожей, на старом скрипучем диване, а Суровину и Лобову Ксения предложила
осмотреть кабинет отца. Они поблагодарили и прошли в небольшое помещение, в
котором размещался лишь письменный стол с компьютером, книжный шкаф, до
отказа набитый специальной литературой, да крохотная софа, разложить
которую, впрочем, места уже не оставалось.
- Вот в этом кабинете отец написал свои лучшие книги, - Ксения провела ладонью
по столешнице, посмотрела на пальцы, стряхнула с них пыль, с извиняющимся
видом добавила: - Он не сидел за ним, наверное, недели полторы, пока был занят
гонораром и выбором квартиры.
- А здесь есть все его книги? – поинтересовался Лобов, пробегая взглядом по
полкам.
- Нет, не все. Лишь ранние работы. Поздние, зрелые вещи отец хранил дома. Но