— Добротно сделано, Семён, — похвалил я. — Как мост доделаем, сразу и опробуем.
Мы же с Петром перешли по брошенным на опоры доскам на другой берег и ещё раз осмотрели место, где собирались ставить кузню. Высокий берег, сухое место, ветром хорошо продувается — самое то для такой постройки.
— Вот здесь печь поставим, — я указал на площадку чуть подальше от воды. — А тут можно будет навес сделать под ящик, чтоб уголь хранить.
Пётр кивал, прикидывая в уме размеры будущей постройки.
— А дымоход как делать будем? — спросил он, щурясь от яркого солнца. — Из камня класть или из глины с соломой?
— С одной стороны из камня надёжнее, — ответил я. — Но мы будем из глины делать. Да не простой, а из белой. Она более устойчива к температурам будет.
Пётр задумчиво потёр подбородок.
— А где ж мы ее возьмем, если вся глина-то красная?
— А вот это уже другой вопрос, Петя, — я хлопнул его по плечу. — Её то нам еще и предстоит сделать. Из красной. Заодно и металлом разживемся.
Тот лишь в очередной раз удивленно посмотрел на меня, видать забыл о чем я под пиво рассказывал, а может тогда просто не поверил.
Мы ещё постояли на берегу, прикидывая, где будут стоять наковальня, мехи, полки для инструментов. Солнце припекало, но от реки тянуло прохладой.
— Эх, заживём, как кузню поставим, — мечтательно произнёс Пётр. — И подковы сами ковать будем, и гвозди…
— И не только, — я улыбнулся, представляя, как много всего можно будет сделать, имея собственную кузницу и металл в достатке. — Плуги новые сделаем, серпы правильной формы, топоры лучшие ковать будем…
Когда мы пошли обратно, подходя к деревне, я вдруг остановился, прислушиваясь. Издалека доносился скрип колёс и конское ржание.
— Кто-то едет, — я приложил ладонь ко лбу, вглядываясь вдаль.
Захар, который уже стоял на холме и, приставив ладонь ко лбу, вглядывался в даль:
— Вижу обоз, Егор Андреич! — крикнул он, поворачиваясь ко мне. — Десять телег, не меньше!
— Десять, говоришь? — я хмыкнул. — Ну значит, скупщики досок пожаловали, как и обещали.
Пётр оживился, глаза его заблестели.
— Надо быстрей мужиков собирать, чтоб помогли с разгрузкой-погрузкой.
— Погоди с разгрузкой, — я усмехнулся. — Сначала надо выяснить, точно ли это наши покупатели.
Мы направились к ангару, где хранились доски.
Туда же подтягивались мужики, прослышав о приближающемся обозе. Бабы высыпали из изб, прикрывая глаза от солнца ладонями, вглядываясь вдаль. Вся деревня пришла в движение — такое всегда было целым событием.
Первая телега уже показалась на окраине деревни. Я расправил плечи, одёрнул рубаху и пригладил волосы.
— Ну, с Богом, — тихо сказал я Фоме, и мы двинулись навстречу обозу.
Игорь Савельич, восседавший на передней телеге, уже издали махал нам рукой. Его рыжеватая борода поблёскивала на солнце, а лицо расплылось в довольной улыбке. Видать, поездка прошла удачно, и он настроен на хорошую сделку.
— Добрый день, Егор Андреевич! — поприветствовал он меня, снимая шапку и утирая вспотевший лоб рукавом. — Приехали, как вы сказали, с десятью телегами. Готовы доски?
— Да, всё как и договаривались, — ответил я, показывая рукой на ангар, где ровными штабелями до самого потолка высились свежепиленные доски. — Можете проверить — все сухие, ровные, без сучков, как вы и просили.
Игорь Савельич довольно крякнул, оглядывая мои владения. За прошедшие дни Уваровка преобразилась.
— Хозяйство у вас крепнет, Егор Андреич, — заметил купец, прищурившись. — Растёте не по дням, а по часам.
Я только плечами пожал, мол, стараемся.
Пока его работники под присмотром Фомы начали грузить доски, на которые я указал, я решил завести разговор о другом товаре.
— Скажите, Игорь Савельич, — начал я как бы между прочим, — а какая толщина досок вам ещё может понадобиться, кроме тех, что сейчас забираете?
Купец даже остановился, повернувшись ко мне всем корпусом. На его лице отразилось неподдельное удивление.
— А что, можно и разную толщину делать⁈ — в его глазах мелькнул живой интерес.
— Можно делать любой толщины, — я развёл руками, словно это было самое обычное дело. — И потоньше для обшивки, и потолще для настила. И даже бруски можно делать квадратные, если нужда есть.
Игорь Савельич потёр бороду, явно прикидывая в уме новые возможности для торговли.
— Вот ведь как… — протянул он задумчиво. — А я-то думал, все доски одинаковые с лесопилок могут выходить.
— Лесопилка — штука гибкая, — я подмигнул ему. — Как настроишь, так и пилит.
Купец заметно оживился, в глазах его загорелся тот особый блеск, который бывает у торговых людей, почуявших выгоду.
— Это ж какие возможности открываются! — он даже руками всплеснул от избытка чувств. — У артели спрошу, какие им нужны. Плотники-то разные доски используют, это понятно. Но доводить то их до нужной толщины приходится в ручную. Одни потолще нужны, другие — чтоб тонкие были, под резьбу или внутреннюю отделку.
— Спросите, — кивнул я. — Мы сделаем.
Он тут же, не теряя времени, задал главный вопрос:
— А почём будут разные-то доски по толщине? Чай, потоньше — подешевле, а потолще — подороже?
Я сделал вид, что задумался, прикидывая что-то в уме, хотя решение уже принял заранее.
— Знаете что, — наконец проговорил я, — цена останется прежней, вне зависимости от толщины досок. Восемьдесят пять копеек за штуку, как договаривались.
Игорь Савельич даже рот приоткрыл от удивления.
— Даже за тонкие? — переспросил он недоверчиво.
— Даже за тонкие, — подтвердил я. — Их сложнее делать. А вот за большие бруски будем торговаться отдельно. Там уж как сговоримся.
Купец расплылся в широкой улыбке, вспомнив, видимо, наши прошлые торги.
— Ох и хитёр вы, Егор Андреич! — он покачал головой, но в голосе его слышалось уважение. — Ну да ладно, по рукам!
Мы ударили по рукам, скрепляя договорённость. Работа тем временем кипела — мужики сновали между ангаром и телегами, укладывая доски ровными рядами, крепя их верёвками, чтобы не растерять по дороге.
Солнце уже перевалило за полдень, когда погрузка близилась к завершению.
— Откушайте с нами, Игорь Савельич, — пригласил я купца. — Дорога неблизкая, силы беречь надо.
Но тот, к моему удивлению, отказался.
— Благодарствуем, Егор Андреич, да только до вечера хотим хоть какую-то часть пути перекрыть, — он глянул на небо, прикидывая время. — Дни летом длинные, успеем ещё вёрст десять-пятнадцать пройти. А заночуем в лесу, костры разведём.
Я понимающе кивнул — действительно, каждый час дорог для торгового человека.
— Тогда у меня к вам будет просьба, — сказал я, видя, что купец уже собирается в обратную дорогу. — Когда следующий раз приедете, купите и привезите с собой штуки четыре-пять самок кроликов и одного самца. И можно ещё пару хрюшек, да мешков пять зерна. Всё равно пустыми телегами будете идти, а за доставку с вами рассчитаюсь.
Игорь Савельич задумчиво потеребил бороду.
— Кролики, говорите? — он прищурился, словно что-то прикидывая в уме. — Ну что ж, привезём. Нынче на рынке всякой живности полно. А с доставкой сочтёмся, не впервой.
Он кивнул своим людям — мол, пора собираться. Те уже заканчивали крепить последние доски на телегах, проверяя, чтобы всё держалось крепко.
— Хорошо, барин, — добавил купец, надевая шапку. — Через седьмицу или чуть больше ждите. С кроликами приедем и со всем остальным, что просили.
Мы распрощались, и обоз медленно тронулся в обратный путь. Я долго смотрел им вслед, прикидывая в уме выручку и новые возможности, которые открывались передо мной. Десять телег досок по восемьдесят пять копеек за штуку — хороший прибыток. А если наладить производство разных по толщине досок да брусков, можно будет ещё больше заработать. Да еще и кролики. А ведь кролики — «это не только ценный мех», улыбнулся я старой шутке, про которую тут еще не знали.
Когда обоз скрылся за поворотом дороги, я окликнул Петьку.
— Слушай, Петро, — начал я, когда тот подошёл, — возможно, придётся переделывать каретку, добавив ещё две пилы. Таким образом увеличим количество добываемых досок с одного бревна, а сами доски будут тоньше.
Пётр почесал затылок, осмысливая мои слова. Потом медленно кивнул:
— Можно сделать, Егор Андреич. Только крепления придётся усилить да брусочки новых размеров сделать.
— Вот и делай, — я похлопал его по плечу. — Думаю, у тебя все получится. Купец заинтересовался досками разной толщины, надо ему предложить в следующий раз.
— Сладим, — уверенно кивнул Пётр. — Если что — вы подскажете.
Он ещё немного постоял, переминаясь с ноги на ногу, будто хотел что-то добавить, но потом просто кивнул и пошёл обратно.
Я же направился к дому, где наверняка уже ждала Машка с обедом. По пути встретил Захара с его служивыми — те несли свежесрубленные брёвна для избы.
— Как торговля, Егор Андреич? — окликнул меня Захар, опуская тяжёлое бревно на землю и утирая пот со лба. — Сговорились?
— Сговорились, — я довольно кивнул. — Всё продали, что припасли.
— Добро, — кивнул тот. — Значит, и нам на жалованье хватит, — добавил он с усмешкой.
Я только рассмеялся в ответ. Дела и впрямь шли в гору — лесопилка работала исправно, новые дома строились, купцы сами приезжали за товаром. Даже медвежье нападение не сумело нарушить наш размеренный быт. Если так дальше пойдёт, к зиме Уваровка будет уже не та захудалая деревенька, какой я её застал, а крепкое, зажиточное селение.
С этими мыслями я вошёл во двор, где уже хлопотала Машка, накрывая на стол.
До вечера мужики успели сделать пару ходок, вновь наполняя амбар досками. А на первой избе уже заканчивали устанавливать стропила.
А ночью зарядил дождь. Я проснулся от раскатистого грома, который, казалось, сотрясал стены избы до самого основания. Молнии вспыхивали одна за другой, на мгновение превращая ночь в день, а потом снова погружая всё во тьму, ещё более глубокую от контраста. Дождь барабанил по крыше так яростно, словно кто-то высыпал сверху мешок с горохом.