Но проблема решилась сама. Эссейл, если звонил именно он, перестал это делать… и, скорее всего, его кончина тут не при чем. Наверное, он решил двигаться дальше… так поступают люди, когда их бросают. Вечная тоска по ушедшему встречается только в викторианских романах и, как правило, по женской части.
Нет, никакой речи о Мистере Хэвишем[5] на Севере штата Нью-Йорк…
Ее накрыло другое воспоминание, из разряда ненавистных. Хотя Бенлуи отменил задание, она все равно проследовала за Эссейлом в поместье, где располагался коттедж сторожа. Эссейл прибыл туда не ради заключения сделки. Нет, ради темноволосой женщины с роскошным телом, и он привычным движением уложил ее на тот диван. Занимаясь с ней сексом, Эссейл смотрел в окно, через которое Сола наблюдала за ним… словно устроил это шоу специально для нее.
Тогда же она решила прекратить слежку и никогда больше с ним не пересекаться.
Но у судьбы на этот счет были другие планы. Она превратила наркоторговца с серебряными глазами в спасителя.
Самое печальное — при иных обстоятельствах Сола могла остаться с ним в его стеклянном особняке. Но сделка с Богом сделала такой вариант развития событий невозможным.
Поднявшись на ноги, Сола еще немного постояла у перил, не понимая, что надеется там высмотреть. Потом она отвернулась, закрылась в кондо и сбросила шлепанцы. Бесшумно вышагивая босыми ногами, она пересекла гостиную и зашла в кухню. Бабушка придерживалась особых правил, по которым разрешалось не только поднимать еду с пола, также можно было хранить салат в любом выдвижном ящике, месить тесто в кухонных шкафах и нарезать стейк на полках.
Набор с инструментами хранился под раковиной, и Сола достала оттуда полноразмерный молоток.
По пути к двери она закинула айфон в пакет с замком от «Зиплок» и отключила сигнализацию перед тем, как выйти в коридор. Пожарная лестница располагалась справа, и она направилась к ней, прислушиваясь к звукам по привычке, а не по необходимости. В этом здании проживали сплошь пожилые люди, и того малого, что Сола видела, хватило, чтобы убедиться в правильности её выбора. Сюда заселялись «перелетные птицы», которым не хватало денег на миграцию весной и летом, поэтому кондоминиум никогда не пустовал.
И в доме было всегда полно свидетелей, и неважно, что их слух и зрение не отличались былой остротой. Ее соседи станут серьезной помехой тем, кто может прийти по ее душу.
К тому же, как всегда, при ней был компактный девятимиллиметровый с лазерным прицелом. Навсякийслучай.
На лестничной площадке было прохладней, но не менее влажно, чем снаружи, и Сола ушла недалеко. Она упаковала телефон в его небольшой целлофановый гроб, устроила на полу под свернутым пожарным шлангом и в последний раз проверила наличие пропущенных.
Потом приложилась по нему молотком. Раз. Второй. И третий.
Большего не требовалось, телефон был уничтожен.
Вернувшись в кондо, Сола повертела в руках останки, удерживаемые пакетом. Завтра утром она выйдет в сеть с защищенной линии и заблокирует абонента, навечно разорвав последнюю, пусть и тонкую, ниточку.
Сама мысль, что она никогда не узнает, что случилось с Эссейлом, была также ужасна, как и понимание того, что ей ни за что нельзя встречаться с ним.
Снова закрывшись изнутри, она решила отправиться в кровать, но в итоге вернулась к виду на воду и луну.
Она скучала по мужчине, которого никогда не должна была пускать в свое сердце, и словно лишилась частицы своей души, оставив его позади.
Именно так она себя чувствовала.
Судьба воистину была настоящей воровкой.
Глава 2
УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР БРАТСТВА ЧЕРНОГО КИНЖАЛА
КОЛДВЕЛЛ, НЬЮ-ЙОРК
Посмотрев на свои часы, Док Джейн продолжила расхаживать по коридору. Меряя шагами бетонное пространство за пределами своего смотрового кабинета, она четко ощущала собственное сердцебиение, что было немного странно, ведь по сути, она и живой-то не была.
В голове крутились слова Билла Мюррея: «Разве вы или ваша семья когда-нибудь видели привидение или призрак?»[6].
Почти каждый раз, когда смотрю в зеркало, доктор Венкман. Благодарю.
На этой мысли она подошла к дверям палаты и остановилась. Джейн смотрела вперед и ничего не видела перед собой, она чувствовала, что не может дышать и думала о том, что за все время в должности хирурга-травматолога у нее хуже всего получалось то, что должно было сейчас произойти. Независимо от образования, опыта или непрерывного совершенствования умений и навыков, овладеть этой самой важной частью своего призвания она так и не смогла.
И надеялась, что никогда и не сможет.
Эссейл, я не сумела тебе помочь, подумала она. Мне так жаль. Я сделала все, что было в моих силах.
Лязг металла заставил ее повернуть голову. В дальнем конце длинного коридора учебного центра, вдоль которого расположились учебные классы, комнаты для отдыха и допросные, широко распахнулась дверная панель из армированной стали, отделявшая подземный объект от многоуровневой парковки. Рейдж, один из молодых отцов Братства Черного Кинжала, вошел в коридор и отступил в сторону.
Двое темноволосых мужчин, что шли вслед за ним, являлись, как она понимала, аномалией для расы вампиров. Идентичные близнецы рождались не так часто и лишь немногие из них доживали до совершеннолетия. Однако Эрик и Эвэйл оказались исключением из многих правил.
Например, они казались не живее ее самой. Судя по эмоциям, которые мужчины когда-либо проявляли, они больше походили на киборгов. Безжизненные глаза смотрели на мир со всей яркостью матовой краски. С другой стороны они, вероятно, многое повидали. Много всего сделали. И судя по тому, что она знала о войне, это отдалило их от окружающего мира, в котором они не доверяли никому.
Даже самим себе.
Рейдж показал путь, хотя ее присутствие служило очевидным пунктом назначения, и, когда близнецы шагнули вперед, за ними показался Джон Мэтью, он тоже присоединился к процессии.
Где же Вишес, подумала она. Предполагалось, что они с Рейджем будут сопровождать близнецов.
Вытащив телефон, Джейн глянула на экран. Ни смс, ни звонков от ее супруга, и мгновение она подумывала о том, чтобы набрать его номер.
Покачав головой, Джейн отложила телефон и снова сосредоточилась на работе. Ей нужно было пережить этот разговор, прежде чем решать свои личные вопросы.
Близнецы шли по направлению к ней, и по мере приближения они не становились живее ни в малейшей степени. Чем ближе они подходили, тем крупнее казались, и, когда они остановились прямо перед ней, Джейн подумала, что бессмертие — это не так уж плохо. Они были убийцами, эти двое, и хотя в профессиональном плане они делали для Братства исключение в силу общих интересов, сейчас она радовалась своей «призрачной» сущности.
Особенно с учетом того, что она должна была им сообщить.
— Спасибо, что пришли.
Мужчина, стоявший слева — тот, у которого… да, это была родинка за ухом, поэтому должно быть его звали Эрик, а не Эвэйл — кивнул. И больше никакой реакции. Ни приветствия. Ни нервозности. Ни гнева. Ни печали, хотя они точно знали, почему она попросила их прийти. В этом эмоциональном стоицизме, с их черными волосами и платиновыми глазами, мощными телами, холодные как глыбы льда, они были похожи на пару Глоков, смертоносных и бесчувственных.
Джейн понятия не имела, как все пройдет.
— Оставите нас? — попросила она Рейджа и Джона Мэттью.
Брат покачал головой.
— Мы тебя не оставим.
— Я ценю вашу заботу, Рейдж, но конфиденциальность пациента здесь в приоритете. Если нет особых возражений, может, вы подождете возле кабинета? — Она указала им на место, хотя они и так прекрасно знали, куда их посылают. — Разговор на самом деле должен быть приватным.
Она понимала, что нельзя отказывать кому-либо из Братства или бойцам в выполнении такого рода обязанностей. Для них она была шеллан Вишеса, и даже ее продвинутые научные степени и владение каратэ не значили ровным счетом ничего. Даже если близнецы и их родственник проявляли лояльность к Королю и никогда не позволяли себе неблагопристойного поведения в ее отношении, они все равно были свободными мужчинами рядом с женой связанного Брата.
Таким образом, ее собирались охранять, словно она стояла полуголая, на высоченных каблуках и в мокрой футболке.
Глупо, конечно, но строить из себя Глорию Стайнем[7] в этой ситуации — лишь тянуть время. И реальная озабоченность врачебной конфиденциальностью должна была помочь решить проблему до конца. Так и вышло.
— Мы просто побудем там, — тихо сказал Рейдж. — Прямо вот там. Почти рядом.
— Спасибо.
Когда они оказались вне пределов слышимости, она обратилась к близнецам:
— Можно поговорить в моем…
— Здесь нормально, — произнес Эрик со звучным акцентом Старого Света. — Как он?
— Не очень хорошо, и я не думаю, что мы движемся в сторону его выздоровления. — Она скрестила руки на груди, а затем опустила их, потому что не хотела выглядеть так, будто она что-то скрывает или защищается. — Его неврологические функции нарушены и не восстанавливаются. Я говорила с Хейверсом и поделилась с ним всеми снимками, а также видео о поведении и эмоциональных реакциях, в том числе об изменениях, произошедших неделю назад. С наступлением кататонического состояния[8], он менее опасен для себя и окружающих, но еще далеко до реакции…
— Пришло время его отпустить.
Док Джейн моргнула. Во время перехода от роли человеческого хирурга к целителю вампирской расы ей пришлось привыкать ко многим вещам. Новая анатомия для изучения, новые реакции на лекарства и побочные эффекты, о которых нужно было знать, принципиально иная система кровообращения, а также проблемы с гормонами и беременностью, с которыми она никогда раньше не сталкивалась.