Несколько демонов, не устояв на ногах лапах и щупальцах, нашли свой конец на дне ущелья, но остальные, разгоряченные погоней, лишь удвоили усилия.
— Давай! — едва серый дракон ступил на твердую землю, рядом тут же оказался господин Бин, и они вдвоем принялись рубить мечами канаты, на которых держался мост.
Только один демон успел добежать до конца — и был тут же обезглавлен. Уродливая, приплюснутая, похожая гнилую на репу, его голова, бешено вращая глазами подкатилась к госпоже И. И девушка брезгливо пнула по ней, скидывая в пропасть. Туда же отправились и остальные демоны — все, кто оказался на мосту в тот момент, когда последний из канатов оказался перерублен. С дикими криками срывались они вниз, а те из преследователей, кто остался на другом краю ущелья, сыпали такими скверными ругательствами и проклятьями, что хотелось заткнуть уши.
— Что ж, могло быть и хуже, — усмехнулся господин Гэн, слегка переведя дух.
— Нас могли убить? — спросила девушка, пытаясь привести себя в порядок.
Выглядели все они сейчас не лучшим образом: растрепанные, грязные, перемазанные кровью и мерзкой зеленоватой слизью.
— Не только, — отозвался мужчина и кивнул в сторону мечущихся от ярости демонов, — мы могли бы стать такими же.
— А действительно! — тут же подхватил господин Бин.
Отрезав лезвием меча длинную ленту от полы своей одежды он перетянул раненую руку, чтобы остановить кровь и теперь задумчиво смотрел вдаль.
— Будь наши прегрешения, действительно, ужасны, нас бы просто обратили во что-то подобное.
Господин в сером перевел взгляд на девушку.
— Что с вашей ногой? — спросил он ее, слегка хмуря широкие брови.
— Ничего страшного, только наступила неудачно, — произнесла она, но это не убедило мужчину-дракона (про себя она называла его именно так), только взгляд его стал еще тяжелее, словно он разозлился на нее за что-то.
— Позвольте, барышня, я осмотрю, — тут же предложил господин Бин, который сидел к ней ближе.
Девушка быстро кивнула, снова испытав облегчение: прикосновений этого человека она опасалась куда как меньше.
Гэн только усмехнулся — весьма холодно, — и занялся своими ранами.
Нога ее оказалась в порядке: лишь ушиб и растяжение. И через некоторое время они втроем отправились дальше.
Несколько чжанов госпожа И прошла сама, хотя потревоженная нога и беспокоила ее, а затем тигр-защитник взял ее под руку.
— Позвольте, барышня. Если не беречь себя, вам может стать хуже, тогда вы совсем не сможете идти.
И она позволила: быть бесполезной ношей ей не хотелось.
Господин Бин, как мог, развлекал ее — дивился ее смелости и решительности и делился своими наблюдениями о демонах. В его устах рассказ о битве становился сродни тем сказкам о героях, которые так любят слушать дети.
Господин Гэн в беседе участие не принимал, шел молча впереди, но девушке то и дело казалось, что он чем-то недоволен. Может быть, ему просто не нравилась их оживленная болтовня.
«Ох, ну недоволен и недоволен, — твердила она про себя, — мне-то что за дело, с чего бы мне об этом думать».
Дорога, которой они шли, опоясывала горы, поднимаясь вверх. Иногда она оставалась довольно широкой, иногда сужалась так, что приходилось идти по одному — тогда госпоже требовалась вся ее выдержка, чтобы не смотреть вниз: край пропасти оказывался слишком близко — прямо у ее ног — и голова начинала кружиться.
Они бы так шли и шли, если бы не камни. Сначала один из них, совсем небольшой, весело прыгая, покатился с вершины горы вниз, затем еще один и еще…
— Камнепад, — произнес господин Гэн. — Нужно где-то укрыться.
И они поспешили вперед — туда, где в горе имелся лаз, ведущий в небольшую пещеру.
Снаружи грохотало, гора то и дело вздрагивала, и госпоже И начало казаться, что это дело рук и лап их преследователей. Эти мысли тревожили, и она гнала их от себя.
— Вы заметили, что стало намного темнее? — спросил вдруг господин Бин.
И страх снова поднялся в груди, пальцы девушки задрожали, а левая рука сама собой легла на мужской локоть.
Господин Гэн оказался рядом с ней мгновением позже — и пальцы ее правой руки тут же вцепились в его рукав. И как оказалось, очень вовремя, потому что она снова ощутила это знакомое уже отвратительное чувство, когда земля уходит из-под ног, и они вместе падают вникуда — в огромное черное ничто.
Приземление вышло жестким — их почти швырнуло на камни. Госпожа И вскрикнула от боли — больная нога снова подвернулась, и теперь при любой попытке пошевелить ей боль каленой стрелой вонзалась от щиколотки до самого бедра.
Воздух… Он снова был тяжелым и затхлым, а вот тьма была не так уж непроницаема — кругом их окружали огни — сотни и сотни светящихся глаз.
— Посмотрите, кто к нам пожаловал! Разорвать их! Сожрать их! — демоны окружили их плотным кольцом, выставив вперед кто копья, кто секиры, кто когти или рога.
Мужчины быстро поднялись на ноги и обнажили мечи, готовясь дорого продать их жизни.
А она не могла даже встать — так и сидела на земле, глотая слезы.
Битва была ожесточенной, но — увы — краткой — слишком много противников их окружало, и на место павших демонов сразу становилось несколько их соратников, горящих желанием первыми добраться до «наглых выродков».
Обоих защитников ее скрутили — она слышала их сдавленные крики, отзывавшиеся болью и липким, звериным страхом и злостью в ее груди. А её саму тут же окружили чудовища. Она снова попыталась подняться, но даже сейчас ничего не вышло — все, что она смогла — лишь встать на четвереньки.
Резкий удар ногой под живот вышиб из нее все дыхание и отбросил в сторону. Она завалилась на бок и могла только поскуливать от боли и страха.
— Разойдись! — рявкнул над ухом чей-то голос, — Ну-ка посмотрим, кто тут у нас…
Когтистая лапа схватила ее за волосы и приподняла над землей. От боли слезы побежали по ее щекам и она снова вскрикнула.
— Ну надо же какой улов…
Черное страшное рыло, похожее на кротовье обнюхало ее.
— Какой вкусный, какой густой страх… И чего же ты боишься больше всего?
Маленькие подслеповатые глазки смотрели на нее и наливались такой густой чернотой, что она прилипла к ней, как мушка к смоле. И эта чернота затягивала ее дальше и дальше, выворачивая ее наизнанку и заполняя все ее существо первобытным ужасом.
— Вот как? — чудовище посмеивалось довольно, словно увидело что-то очень интересное, а потом снова рявкнуло: — Отвести пленников к Утесу.
Демоны заверещали, потянули к госпоже свои страшные лапы. Схватили ее, кто за волосы, кто за ноги, кто за руки — и потащили куда-то. По пути она дважды лишалась чувств и все равно ей казалось, что путь этот продолжался целую вечность.
Наконец лапы разжались, а ее саму больно швырнули на пол, под ноги тому чудовищу, которое отдавало тут распоряжения.
Госпожа И приподнялась на разбитых в кровь локтях — руки дрожали от боли и страха — и смогла осмотреться — они находились на гладкой каменной площадке. Здесь было холодно и гулял сильный высотный ветер. А у самого края, со связанными сзади руками стояли на коленях ее защитники. И новый крик безысходности и жалости застрял у нее в горле — демоны вволю покуражились над своими пленниками: одежды их были изодраны в лохмотья и пропитаны кровью, волосы срезаны — криво и неровно, будто тупым ножом. Рты — заткнуты каким-то тряпьем. И все же глаза обоих мужчин светились злостью ижаждой мщения.
— Ну что, девка, я сегодня добрый, — снова схватив ее за волосы, похвастался главный демон. Черное рыло, будто усаженное извивающемися пиявками было настолько противно, что ее чуть не стошнило, — И пожалуй, убью сегодня только одного из них, — он ткнул черным корявым когтем в сторону мужчин. — Решай сама, кого. Не решишь — скину с обрыва обоих. Ну?
«Что? Как?..»
Мерзкие глубоко посаженные глазки чудовища смотрели на нее с издевкой. Демон всем своим телом подался вперед, наслаждаясь той паникой и смятением, которые охватили госпожу И.
Она думала, ничто на свете уже не способно испугать ее больше. Она ошибалась.
Ее затрясло, она вообще перестало хоть что либо соображать, в голове отчаянно билась только одна мысль: «Нет-нет-нет-нет-нет». Она заметалась-забилась и сама не заметила, как очутилась на ногах. Боль резанула — но даже она казалась сейчас далекой и ненастоящей.
«Только не это… я не могу… не могу-не могу-не могу»…
Демон ударил ее по ногам древком копья — и она снова рухнула на землю, даже не вскрикнув.
Успела только заметить, как напряглись плечи обоих мужчин, но демоны навалились на них сильнее, не позволяя вскочить на ноги.
— Эй, девка, ты меня слышишь?
Она не слышала, не желала слышать.
«Нет-нет-нет, я не буду выбирать, не буду… уж лучше смерть»
И она почти с надеждой посмотрела на оружие в лапах демона.
Теперь у нее появилась цель — глупая, но все же — и она почти перестала чувствовать страх.
Демон же начал злиться, он еще раз ударил ее палкой, а потом подошел ближе и попытался пнуть ее сапогом. Она ухватилась за его ногу изо всех сил, не обращая внимание на боль и попыталась подняться, держась за демона, как держится за опору упрямый вьюн.
Тот закричал возмущенно, запрыгал на одной ноге и стряхнул «эту бесполезную дурищу» подальше от себя — почти к самому краю обрыва.
— Скинуть этих двух вниз! — закричал демон-крот и госпожа И с ужасом смотрела, как толпа демонов с улюлюканьем и визгами подняла обоих пленников и, раскачав, швырнула в пустоту.
Можно ли оглохнуть от собственного крика? Оказалось, можно…
Она кричала, она точно кричала до кровавого привкуса в горле… Она звала, она называла чье-то имя… Но в голове ее окончательно помутилось — и она не слышала и почти не понимала того, что кричит. Ползком, боком она добралась до края пропасти — и когда перевалилась через него, когда тело ее вдруг стало почти невесомым, не испытала ничего, кроме чувства огромного облегчения.