— Ведите его сюда прямо сейчас, — обрадовался Давид.
— Ага, счас семечки доклюю и сразу же побегу, — подавил в себе смешок. — К ней сначала нужно подобраться, понять, какие ниточки уже подергали и к кому они ведут.
Новость профессора расстроила, а я, наоборот, задумался. Обручева ни с того ни с сего свободно перемещается по Тобольску, будто ее освободили от службы. И не просто так она здесь остается. А мои ребята? Зачем она выбила их из колеи? Вопросы сыпались один за другим.
Возможно, кто-то там наверху за всем этим стоит или наблюдает? У меня реально заболела голова, достал лечилку из артефакта и осушил. Пока Давид делал какое-то зелье, я ждал.
Приперлись сами паханы. Довольные, что чуть лица не потрескались от гордости за свои подвиги. Мне принесли три костюма, обувь и другие элементы гардероба. По ощущениям, весьма дорогие вещи, даже лучше того, что я купил за тысячу рублей. Когда лишние свидетели ушли, переоделся в аристократа. Намного удобнее чем военная форма.
— Борис, у меня есть для вас хорошая новость, — отвлек профессор. — Я, основываясь на механизмах расщепления, магии и работы сока железы, смог стабилизировать субстанцию, способную трансформировать непоглощенную магию.
— Знаешь, Давид, никогда не считал себя дураком, но после всего, что ты уже на меня вывалил… Будь столь любезен простыми словами сообщить, что ты сейчас сказал? — мягко улыбнулся профессору.
— А-а-а… Ну… — растягивал Прохоров. — Я сделал зелье, подобное оборотному, которое уже изготавливал для вас, чтобы немного изменить внешность. Вот! А это поможет вашему телу быстрее вернуть истинное обличие. Но только не уверен в сроке действия. Оно как бы ускоряет, но временно.
Выдавливая по капле из него связные предложения, я добился нормального объяснения. Три бутылька. Если приму, то стану снова Солнцевым. Время действия: от минуты до пары часов. Это просто подарок. Очень пригодится в моих планах. Тем более, что поможет быстрее вернуть истинный облик.
А самое приятное, что на основании этого зелья Давид разработал средство, подавляющее силу жижи. Получается, остатки того, что я дал, и сок моей железы многое помогли изучить. Конечно, не стоит преуменьшать и работы помешанного.
Профессор даже использовал кровь, когда я истинную форму принял. Собрал с пола и как-то очистил, когда успокоился. Задержался еще на тридцать минут, пока он мне четыре бутылька противоядия сделал. Все наработки убрал в артефакт.
Улыбнулся. Ох, чую, скоро познакомлюсь с новой Обручевой поближе. К нам заглянул мужичок с коробкой из дерева, сделал мою фотокарточку. Когда я уже готовился выдвигаться, то у меня на руках были документы нового аристо с именем: Весемир Константинович Трутень.
Оставил Давида в трущобах, приказал ему занять старое помещение, пусть найдет себе там площадь по душе. Паханов напряг, чтобы они купили в городе все, что скажет профессор, привезли, подняли и установили.
На все это чеки для отчетности — мне. Кучу денег я так и оставил на столе, решил, пусть смотрят и думают. Отщипнул оттуда всего пятьсот тысяч на мелкие траты. Пока раздавал указания, выбил себе то, о чем мечтал еще в Охотничьем…
Машину с личным водителем на зарплате. Когда вышел из трущоб, обнаружил: транспорт с тем же мужиком, который возил меня с Прохоровым.
— Господин, — открыл он дверь.
— Можешь ко мне обращаться или Борис, или Борис Иванович. Давай без господ? — попросил я.
— Как скажете, Борис, — ответил водитель. — Меня зовут Железняков Прохор Васильевич.
Уселся в машину. Тем временем наступил уже поздний вечер. По моему плану, у меня сегодня две встречи. Надеюсь, обе пройдут нормально. Сказал, что можно не торопиться, сначала мы заедем в больницу.
Выехали на дорогу и уже через несколько минут двигались по центру. Смотрел на бутылек, который должен мне вернуть обличье Солнцева.
— Прохор, — позвал я водителя. — Имей в виду, что я могу, скажем так, поменять внешность. Да и со мной всегда бывают какие-то люди.
— Понял, господин… — посмотрел в зеркало заднего вида Железняков. — Простите, Борис Иванович.
Остановились около входа.
— Жди меня. Возможно, нам придется быстро уезжать, будь готов.
— Так точно! — по-военному ответил Прохор.
Около двери стояли четверо солдат. В голове дилемма: кого они могут знать лучше, Дария или Солнцева? В данный момент неважно.
Поднялся по ступенькам и уперся в рядового, который преградил путь.
— Документы! — потребовал он.
Я улыбнулся и протянул бумажки. Мужик долго изучал их.
— Это? — поднял он глаза.
— Конечно же, фальшивка… — подавил я смешок. — Посмотрите на меня, я пришел ограбить больницу.
Дружная компания уже сбрасывала ружья с плеч.
— Забудьте! — махнул рукой и пошел вперед, пока ребятки подвисли немного. Меня интересовала реакция на документы, и я ее увидел. Значит, должно сработать и дальше.
Подошел к регистратуре.
— Милая девушка, — улыбнулся я даме. — Не подскажете, в какой палате лежит старший сержант Говорунов Дмитрий Кириллович?
— Но… — ответила мне. — Я не могу… Просто он… в реанимации, и вас туда не пустят.
Из артефакта возникли деньги и материализовались в моей руке. Пятьсот рублей. Девушка открыла рот и посмотрела по сторонам. Глазки бегали то на купюры, то на меня. Грудь вздымалась.
— Я не могу… — сказала она и взяла деньги со стойки, которые ловким движением отправились в ее белоснежный бюстгальтер. Там дама их уложила и улыбнулась. — Третья палата. Через десять минут начнется обход, до этого времени вам, скорее всего, никто не помешает.
— Благодарю! — кивнул и подошел к карте больницы. Девушка не сводила с меня глаз.
А вот и еще одна проверка, которая мне показала, что к Диме мог кто угодно приходить и в любой момент. Имей деньги, и вот ты уже с тяжело больным. Стоило отойти от регистратуры, другие мед работки не обращали на меня внимания. Какой-то аристократ пришел к больному. Да и других посетителей хватало. Кто-то заходил в палаты, другие стояли около двери и передавали еду и вещи. Идеально. Не зря я посмотрел часы посещения, когда меня себя в первый раз привезли.
Поднялся на второй этаж, и тут вышла она… Тетя Зина. Судя по немного размазанной помаде и слегка сползшим колготкам, кому-то сейчас «повезло». Гигантскую грудь женщина поправила одной рукой и подошла ко мне.
— А вот и ты, мой мальчик, — жутко улыбнулась дама. — Я тебя всю ночь ждала. Знаешь, как рука устала? — облизнулась она. — Давай отойдем на минутку, а то ты же сбежал у нас. Я приголублю, пока на тебя смирительную рубашку надевать будут.
— Забудьте! — сказал я растерянно и убрал ее руку со своего паха.
Дама подвисла. Выдохнул. Странная… Следующий лестничный пролет я проскочил. Встал напротив двери с табличкой «Реанимация», а ниже еще одна: «Посторонним вход запрещен!».
Это же для кого-то другого написали? Дима — мой подчиненный и верный друг. Заглянул в третью палату. Да уж… Говорунов с перемотанной головой и животом, кровь до сих пор продолжала выступать через бинты.
Судя по запаху, ему внутривенно заливают лечилку, вот только она не работает. Подошел ближе, потряс паренька, эффекта — ноль. Ну, что ж, настало время проверить одну теорию.
Достал из артефакта зелье, которое должно подавлять действие жижи. Открыл рот Димы и влил. Посмотрел на часы: с учетом, что еще две палаты, у меня десять минут.
Сел рядом и наблюдал за пареньком. Ничего не происходило. Хм… Тут или я ошибся в своих предположениях, или Давид сделал что-то не так. Постучал пальцами по подоконнику.
Открыл шторы, и дернул окно. Несколько слоев краски оборвались, форточка ударилась.
— А-а-э-э-м-м-а… — прозвучало за спиной.
Повернулся и обнаружил стонущего Диму. Сработало? Вырвал капельницу у него из руки, достал десять лечилок, распределил их между ранами, еще пять — в рот. Паренек только сильнее стонал и кашлял, потому что давился жидкостью.
Я посмотрел на часы, сейчас начнется обход.
— От-пус-ти! — булькал мой друг.
— Дмитрий Кириллович, — улыбнулся я. — Я от Бориса Ивановича Солнцева, он просил вам помочь!
— Что? — прохрипел Дима. — Боря жив?
— Тише. Все с ним хорошо, он поможет. Вы, главное, пейте, — продолжал я вливать зелья ему в пасть.
— По… жди! Мне надо… его увидеть, — выплевывая жидкость, бормотал Говорунов.
В его глазах постепенно появлялись ясность и признаки сознания. Услышал, как зашли во вторую палату. Ну все, время у нас на исходе.
Взял Диму на руки и подпрыгнул с ним на подоконник. Сил сопротивляться у него еще не было, но он честно пытался. Посмотрел вниз: третий этаж. Не зря я практиковался?
Из земли выросли шипы, достали почти до второго этажа. Я изменил их форму и сделал неострыми, потом объединил в подобие столба. Прыжок.
— Нет! — пискнул Говорунов.
Приземлился, куда и рассчитывал, и потом мы опустились на землю, когда моя магия медленно развеивалась. Дима пытался дергаться, но я крепко его держал, затем поставил на ноги.
— Послушай меня! Я правда от Солнцева, и скоро ты это увидишь. Просто подожди здесь! В больнице тебя пытались медленно убить, а я спас, — сказал ему и побежал к машине.
В здании сработала тревога, военные, которые пришли в себя перед входом, забежали внутрь.
— Прохор! — крикнул водителю. — Поезжай за мной.
Он нажал на педаль, когда я еще не успел договорить. Дима пытался убежать, но с его еще не зажившим телом это выглядело забавно. Идиот! Машина остановилась.
Впихнул Говорунова и сел сам.
— Отпустите меня! — вопил парень.
Сформировал стрелу и упер ему в кадык. Это привело его в чувства и успокоило. Ну, что ж… Пора попробовать другую разработку профессора.
— Прохор, отвези меня на Гороховую, 7. Знаешь такой адрес? — обратился я к водителю.
— Да, Борис Иванович, — ответил он, а Дима вопросительно посмотрел на меня.
Выпил зелье, которое на время должно вернуть обличье Солнцева. Проблема в том, что Давид не в курсе, как уско