— Не, это соседские, наши за домом, и они не такие большие.
И Пимен повел меня, мы обошли дом, и мне открылся вид на три оливковые рощи и небольшой виноградник. Чуть поодаль была огороженная поляна, на которой паслись козы и коровы, а между ними важно ходили гуси, переваливаясь с лапы на лапу.
А чуть подальше видны поля с растущими овощами и зерновыми культурами.
— И где же здесь персики растут? — я еще раз огляделся.
— Отсюда не видно, пойдем, они рядом, — и Пимен двинулся вдоль сараев.
Выйдя на чистое пространство, я увидел два персиковых дерева мне по грудь, а чуть дальше были саженцы.
— Вот эти мы в прошлом году посадили, и они неплохо прижились, а вот новые уже, видимо, убирать придется, — и Пимен грустно вздохнул.
И саженцы действительно выглядели удручающе.
Нагнувшись к одному, я осмотрел его, ну что, дружочек, поможем тебе. И, сосредоточившись, выпустил силу жизни, направил в растение, моя сила благотворно влияла на растение, листочки перестали висеть вниз, и выпрямлялись. Да и растение стало смотреться веселей, что ли.
— Ты и с растениями тоже можешь, — удивленно протянул Пимен.
— Видимо, так вот у меня такое предложение к твоей семье. Я помогу с персиками, чтобы они прижились, а вы после продажи плодов отдаете мне треть заработанных с них денег, каждый год, пока я нахожусь здесь, — озвучил я свое предложение.
— Можно, конечно, да и отец, думаю, согласится, только, Яромир, я должен тебя предупредить, даже если они приживутся, персики не сразу плодоносить начинают, а только на третий год, иногда на второй.
— Хех, ты удивишься, но я, думаю, и в этом смогу помочь, — была у меня уверенность в том, что я смогу заставить плодоносить персики раньше.
— Пойду тогда, у отца узнаю, — и Пимен поспешил обратно в дом.
А я же занялся накачкой саженцев своей силой, так как был уверен в положительном решении, ведь без моей помощи растения помрут, и их останется только выбросить.
Каждое растение я немного наполнял своей силой, буквально на процентик от своего резерва, но в общем этого хватало, чтобы саженцы окрепли.
И, когда заканчивал, с девятнадцатым появились Пимен и Михаил.
— Яромир, спасибо, что вылечил меня, и извини, если где обидел, — произнес отец Пимена.
— Ничего, все хорошо, — произнес я, не отрываясь от растения.
— Сын сказал, что ты можешь помочь с урожаем и, чтобы деревья не погибли, за треть стоимости урожая ежегодно? — начал говорит Михаил. А сам вовсю начал приглядываться к уже обработанным мной саженцам.
— Именно так, что вы решили? — и я повернулся к Пимену.
— Согласен я, если деревья выживут, то треть с урожая твоя.
— Вот и хорошо, — и я вновь приступил к обработке персиков своей силой.
— Тут Ия мне сказала, у нас сосед заболел, они нескольких лекарей вызывали, но никто не смог помочь, возможно, тебе стоит к ним заехать и попробовать вылечить Диомида они смогут хорошо тебе заплатить.
Я же задумался над словами Михаила, а почему бы и нет, почему бы и не заехать, и не заработать пару монет.
За оставшийся день я еще обработал порядка тридцати саженцев, и оставшиеся силы решил поберечь, для лечения Диомида. В любом случае мне сюда еще пару раз придется наведаться, чтобы укрепить деревья, а после и поспособствовать их росту.
Мне нравилось возиться с растениями, это так спокойно, да и приятно чувствовать, как под воздействием твоей силы маленький росток растет и превращается в молодое дерево.
Ужин прошел достаточно тепло, лишь Михаил с завистью смотрел, как мы с Пименом вкушаем жареного гуся, начиненного луком, с хрустящей корочкой, и запиваем очень вкусным домашним вином. Его постная рожа только добавляла аппетита.
А утром, попрощавшись со всеми, мы с Пименом направились к его соседу, которому не смогли помочь лекари.
По рассказам Пимена, большая часть полей принадлежала как раз ему, у него имелась своя винодельня и сыроварня, так что мужчиной он был весьма зажиточным.
А, глядя на его поместье, я понял, что вот уж здесь, если смогу помочь, уж точно не откажусь от парочки золотых монет.
Слуга отказался пускать нас в дом, так что пришлось дожидаться одного из хозяев.
Из дома вышла симпатичная женщина и парень лет пятнадцати. Выслушав Пимена, она все-таки провела нас в дом, правда, с её лица не сходил скепсис.
И, зайдя в комнату к больному, в нос ударил неприятный запах и уже знакомое ощущение. Ощущение гнили, которое у меня было при встрече с гоблинами на испытании, только оно было не такое концентрированное. И вот это ощущение вызывало у меня неподдельную ненависть и злость в эмоциях. И я не мог понять, отчего так.
[1]Стартиоты — так назывались воины, набиравшиеся из свободных крестьян, обязанные служить, взамен получавший земельный надел.
Глава 11
Справившись со своими чувствами, я шагнул к больному, который лежал на шикарной кровати.
А главное, мне стало понятно, что ощущение гнили, вызвавшее во мне бурю эмоций, шло от него.
Что же общего между гоблинами из далеких балтийских лесов и больным на границе Византийской империи?
Я же принялся рассматривать лежащего на кровати мужчину.
Если отец Пимена немного схуднул, то здесь более запущенный случай. Мужчина еще не напоминал мумию или жертву Освенцима, но был близок к этому.
Сам он лежал без сознания и метался в бреду. Еще и запах больного человека, а также пота и испражнений. Он был одет в простую тунику, а на открытых участках тела виднелись темные пятна.
И эти пятна вызывали чувство омерзения, мне не хотелось к нему прикасаться.
— Давно он заболел? — вырвался у меня вопрос.
— Дней десять, как ему начало нездоровится, мы и врачевателей вызывали, его травами поили, маслом оливковым натирали и в бани водили, все без толку, — всплеснула руками женщина.
— В доме кто-то, помимо него, заболел? — я продолжал осматривать больного, не прикасаясь к нему.
— Нет, никто, все здоровы, только Агапий, он как из города вернулся, так на следующий день ему и поплохело.
— И давно он в себя не приходит?
— Дня четыре уже, но врачеватели говорят, что он борется с болезнью и идет на поправку, — в голосе женщины слышалась надежда.
— Понятно, воды принесите и тряпку чистую, — бросил я, рискнув подойти поближе к больному.
Сами пятна были крупными, крупнее монеты.
— Возьмите, — одна из служанок протянула мне миску с водой и небольшую тряпку.
— Благодарю.
Смочив тряпку, я протер открытые участки тела и начал ощупывать темное пятно, расположенное на руке. На ощупь обычное тело, никаких уплотнений или чего-то иного я не обнаружил.
И начал более внимательно рассматривать темное пятно, в середине которого смог заметить черную точку, вокруг которой цвет был неоднородный.
Ну что ж, попробуем теперь силой жизни.
Выпустив свою силу, я услышал позади себя вскрик служанки и вздохи жены больного, а также успокаивающий шепот Пимена.
Направив силу в руку больного, я прикрыл глаза, и отдался своим ощущениям и попытался уловить хоть что-то. При переломе я уже легко чувствовал место слома кости, а при ране — несоответствие, здесь же ничего.
А темное пятно было просто пятном, казалось, от них нет никакого вреда, они всего лишь пронизывали тело больного вглубь. Но это все не то, в чем причина такого состояния, я не мог понять!
Только ощущение, что организм увядает, как природа осенью при приближении зимы. Если лето — это маленькая жизнь, то осень — маленькая смерть, а зима — сплошной покой. Только это я понял, а вот причину, по которой организм увядает, так и не смог понять или обнаружить.
Сосредоточившись, я попытался окутать всю руку больного своей силой, и вот здесь уже стало что-то понятно, легкий, едва ощутимый отток. Словно силу что-то поглощало, по капельке, почти незаметно, а наряду с ней уходили и жизненные силы больного.
И вновь я погрузился в ощущения и спустя пару минут смог понять, что темные пятна всему виной, они поглощали силы.
Что это, болезнь, вирус?
Я никогда с подобным не сталкивался, даже не слышал. А главное, чем я смогу помочь в данном случае? Просто наполнить организм своей силой, так причина в виде темных пятен никуда не уйдет, лишь даст больному немного времени. Вырезать пятна из тела, так они и кости, и органы наверняка задевают, да и не выдержит больной.
И вот тут меня накрыло.
Чувством беспомощности, я словно вновь стал калекой, который ничего не может изменить!
— Херова жизнь, — вырвалось у меня.
— Вы сможете помочь? — донесся до меня голос парня, сына этого умирающего мужчины.
Как мало я еще знаю и умею.
Пара мгновений вязкой тишины, и я смог принять решение. Если не сумею его вылечить, то хоть дам пару дней жизни с любимыми людьми!
Это все, что я смогу для него сделать.
И принялся наполнять силой жизни его тело, тратя свой резерв до донышка, иссушая источник, мощь текла из моих рук полноводной рекой, озаряя комнату изумрудным светом. И когда последняя капля силы сорвалась с пальцев, больной открыл глаза, он уже не был таким бледным, а его взгляд стал осознанным.
— Мирим, Демис, — сорвалось с его уст, и он протянул руку в направлении близких.
— Агапий, отец, — жена и сын бросились к нему. Мирим упала перед кроватью на колени и начала ласково его гладить, а Демис стоял за спиной матери и улыбался, глядя на отца.
Я же пошатнулся и, развернувшись, тихо вышел из комнаты, не забыв прихватить Пимена, дабы не мешать семье пообщаться.
Уселся на стул, и по телу растеклась слабость, ну, это и неудивительно, ведь я потратил весь свой резерв.
— Яромир, ты смог его вылечить, — произнес Пимен довольным голосом. — Не зря сюда приехали.
— Не зря, — тихо ответил я. А от слабости меня потянуло в сон, и, прикрыв глаза, я задремал, развалившись на стуле.
— Яромир, Яромир, — сквозь сон услышал я и почувствовал, как меня едва касается Пимен.