Он что, в нас самое слабое звено увидел?
Дален уже был готов вскочить и кинуться в драку, поняв все по тону араба, еле успел положить ему руку на плечо и удержать.
Я пустил свои силы в руки. От правой начали исходить волны воздуха, разгоняя духоту в камере, и рука слегка осветилась голубым. В левой же зажегся зеленый огонь. А я поднялся, смотря сверху вниз на араба.
— Ты, верно, смерти ищешь?
Он отпрянул от меня в ужасе. И что-то зашептал на своем языке. Проводив его взглядом, я спокойно уселся на свое место и прикрыл глаза, проваливаясь в легкую дрёму.
Ночью просыпался пару раз, и спать было неудобно, да и от количества народа стало душно, так что я призывал силу ветра и разгонял спертый воздух.
А утром меня разбудил спасенный охранник, резко подскочивший со своего места и начавший вертеть головой.
— Да сядь уже, — и я показал на его место.
Он внимательно на меня взглянул, но все же послушался.
Из небольшого окна уже лился предрассветный свет. И я смог его внимательно разглядеть. Ему не было еще тридцати, черноволосый, с ухоженной короткой бородой и темными глазами, от правого глаза вниз шел уродливый шрам.
— Елена, где она? — он с вопросом смотрел на меня.
— Елена — это твоя госпожа?
Он просто кивнул.
— Была жива, — после моих слов он вздрогнул. — Когда мы выбежали из корчмы, нас встретила стража и повязала, а её отогнали в сторону, ты разве не помнишь?
— Так, значит, мы в тюрьме, то-то смотрю, место знакомое. Значит, она жива, это хорошо, — он выдохнул и облокотился о стенку. — Нет, не помню, я помню, как в меня ткнули ножом, а после перед глазами все поплыло, еще помню, как вон тот парень меня подхватил, а потом я очнулся здесь. А где рана, я же должен был умереть, — и охранник начал осматривать свой живот и еще не до конца затянувшуюся рану.
— Вон того парня, — я указал на Далена, — который вас вынес на своих руках, зовут Дален, мог бы сказать спасибо. А рану твою я вылечил, а то и в правду помер бы, — я с ехидцей на него взглянул.
— Врешь, рана не могла затянуться за одну ночь, — он с недоверием на меня смотрел. — Ни один лекарь не смог бы такое чудо сотворить.
— А я смог, у меня сильный лекарский дар, — и я выпустил силу жизни.
Он удивленно уставился на зеленый свет, который исходил от моей руки.
— Ты одаренный божьей милостью, да, ты бы смог залечить такую рану. Прости меня за недоверие и спасибо, что спас мою жизнь и вытащили из таверны.
Я ему кивнул, принимая благодарность.
— Меня зовут Влас, — и он протянул мне свою руку. Которую я пожал, а хватка у него была крепкая.
— А меня Яромир.
— Думаю, если с Еленой все в порядке, она вытащит нас отсюда или её жених, — с уверенностью проговорил Влас.
— Было бы хорошо, не нравится мне здесь, воняет, да и общество не лучшее, — и я обвел взглядом камеру.
— Ага, — он был полностью согласен со мной.
— А что вы в таверне-то делали? Я сомневаюсь, что твоя госпожа часто по таким местам ходит.
Влас ответил не сразу.
— Госпожа с женихом условились там встретиться, его на границу послали, и он должен был быть здесь проездом. Вот она и решилась с ним увидеться, а мы ее сопровождали.
— Понятно, — и я вновь прикрыл глаза, погружаясь в дрему.
А спустя час меня разбудил скрип двери, и в камеру прошел стражник и рослый воин в ламеллярном доспехе со светлыми длинными волосами и бородой, заплетенной в косу. Он внимательно вглядывался в узников.
— Ты Влас? — он обратился к моему соседу.
— Да.
— Собирайся, и вы тоже, — он кинул взгляд на нас с друзьями.
Вот, видать, и то самое обещанное спасение.
И мы двинулись за этим воином, на выходе из здания нам вернули наши пояса с оружием.
Выйдя из тюрьмы, я увидел Елену в окружении воинов. Рядом с Еленой стоял второй охранник, который был рядом с ней в корчме, я его узнал только по одежде, так как его лицо было сплошным месивом.
Среди стоящих воинов выделялся молодой парень слегка за двадцать лет с чисто выбритым лицом и черными волосами, он был в богатом доспехе и с алым плащом.
— Вот и твой охранник, Елена, а ты беспокоилась и говорила, что он ранен и умирает, — воин с неодобрением покачал головой. А после обратился к Власу: ты не смог защитить свою госпожу, но пусть твою судьбу решает её отец, мне до тебя нет дела.
— А вы, — и он посмотрел на нас своими карими глазами. — Благодарю, что не дали в обиду мою невесту.
И воин, что забирал нас из тюрьмы, протянул кошелек с монетами.
— Благодарю, — я взял кошель, — но мы не ради благодарности помогли. И Влас действительно был серьезно ранен, — я решил вступиться за него.
— Да ну, что-то я не вижу на нем ран, — усомнился молодой парень в моих словах.
— Это так, рану я залечил, а у него остался шрам на животе, — и в который раз за сегодня я продемонстрировал свою силу.
— И что ты вот так за ночь можешь залечить любую рану и спасти от смерти? — он задумчиво меня осматривал.
— Нет, не любую, от смерти нельзя вылечить, но многие раны я смогу излечить, — я спокойно отвечал.
А сзади меня переминались с ноги на ногу Гостивит и Дален, не понимая, о чем мы говорим. А я им говорил, учите речь здешнюю.
— А еще что умеешь и можешь? — на меня смотрели уже с неподдельным интересом, что-то прикидывая.
— Биться могу, стреляю из лука неплохо. И дар воздуха еще у меня есть, — и я пустил волну ветра от себя.
— Хех, — улыбнулся парень. — Юхан, давай ты.
Уже знакомый нам воин топнул ногой, и спустя секунду рядом с ним из земли вылез земляной шип мне по пояс и толщиной с мое бедро.
О как. Одаренный, и я с уважением на него посмотрел, а он ухмыльнулся и подмигнул мне.
— А они что могут? — и парень кивнул на моих друзей.
— Биться могут, Гостивит хорошо следы читает, а у Далена удар сильный.
— Ну-ну, — только и проговорил парень.
— Пойдете ко мне в Букеларии? — спросил парень, продолжавший нас разглядывать.
Чего? Какие Букеларии?
— В личную дружину зовет, соглашайся, парень, — прозвучал голос Юхана возле моего уха.
Личная дружина, а ведь это неплохо, и я осмотрел стоящих рядом с ним воинов. Опыта наберусь, ведь жизнь у меня явно мирной не будет, и посмотреть изнутри на византийскую армию не помешает, да и знакомств заведу, что тоже весьма хорошо. А на Царьград и потом можно посмотреть.
— Друзья, нас в личную дружину зовет вот этот знатный ромей, я думаю, стоит согласиться.
— В личную дружину? — удивились друзья.
— И доспехи такие же дадут? А что, можно, — согласился Дален. А Гостивит вовсю осматривал броню воинов, словно уже ее примерял.
— Мы согласны.
А после знатный ромеец кивнул Юхану. И, перестав обращать на нас внимание, начал разговор с Еленой.
— Вы не прогадали, — протянул Юхан. — Значит так, дружиной у Андроса командую я, и подчиняться будете еще и мне, ясно?
— Платить будут и сколько? — я решил сразу расставить все по местам.
— Будут, не переживай, тебе по пять солидов в месяц, как осененному божьей милостью, — и он хмыкнул в бороду, — а твоим дружкам по два солида. Хорошая плата, не как в гвардии, у императора, но тоже неплохо.
— Доспехи тоже обеспечит Андрос, как и кормежка за его счет, через три дня мы покидаем этот город, так что с рассветом через три дня жду вас. Мы остановились в доме Никифора Кайлицы, там и найдете нас. Ну, все тогда, идите.
— А почему он нам предложил вот так просто без проверок? — я задал еще один интересующий меня вопрос.
— По дороге из Константинополя на нас напали, и пятеро полегли, игрища у ромейцев такие между собой, — и Юхан скривился. — Вы Елену спасли, к тому же показав, что можете, и, в отличие от её охранников, целы, к тому же ты лекарь и можешь быстро лечить раны, а такой всегда пригодится. А твои друзья просто довеском к тебе пошли, вот и все.
Я что-то подобное и думал.
— Все? Или еще какие вопросы есть? — Юхан сложил руки на груди.
— Ты ведь не ромеец, верно?
— Ага, svīar[1] я. Больше вопросов нет, а то у меня дела еще.
— Нет, и спасибо за совет и ответы.
На что Юхан только ухмыльнулся.
— Ну что, перекусить и в баню? — задал я вопрос.
— Конечно, вчера так и не поели толком, — поддержал меня Гостивит.
— Надеюсь, наши вещи на месте, и их не уперли, а то у хозяина той корчмы морда была хитрая чересчур.
— Ха, да даже если и упёр, мы теперь в личной дружине у Андроса, а не просто какие-то непонятные люди.
Прошли в зал таверны, который уже привели в порядок, вот только столов вчера было здесь больше.
— О вот и вы, — хозяин корчмы выглянул из-за одного стола. — А я подумывал, ваши вещи уже спрятать у себя. Они на месте в ваших комнатах.
— Это хорошо, нам бы пожевать чего, — и мы уселись за один из столов.
— Есть жареное мясо и арабское зерно[2], — предложил хозяин корчмы.
— Пойдет, — я кивнул, — и вина еще какого-нибудь слабого.
Пока несли еду, я метнулся в комнату, отперев крышку сундука, обнаружил свои вещи на месте и, порывшись в них, нашел свой кошелек, все деньги были сохранны. Достав из-за пояса мешочек, подаренный мне Андросом, я высыпал монеты на ладонь, одиннадцать золотых, а я становлюсь богатеньким.
Повесив на пояс кошелек с мелочью, я спустился вниз, где Гостивит и Дален вовсю предавались обжорству. Покончив с едой, я подошел к хозяину корчмы.
— Как тебя звать-то? — я решил поинтересоваться его именем.
— Кефалом можешь звать меня, — ответил старый ромей.
— Кефал, подскажи, где у вас баня? — решил я у него узнать.
— Какая именно баня, у нас их пять в городе, — с ухмылкой ответил мне старый ромей.
— Самая лучшая и жаркая, — я улыбнулся ему в тон.
— Тогда вам в старую надо, там лучшая, жаль только, гимнастический зал там прикрыли, но доступные женщины остались, — и он мне весело подмигнул.
Все включено, вот это сервис.