Подхватив мальца, я опустил его на землю и помог забраться на спину медведя Соловке. Медведь же покосился на меня и горестно вздохнул, или это мне показалось?
Так что до обеда я катал малышню, не знаю, кто больше получил удовольствия, они или я. Ведь это действительно было смешно и забавно. Отведя бедного косолапого обратно, я направился на обед, после которого у меня состоялся деловой разговор с дядей Колояром и Димитром, в ходе которого я озвучил одно предложение. Обсудив его, стороны пришли к согласию.
Вся суть свелась к тому, что дяде было предложено на следующий год взять ладьи, которые принадлежат Димитру, с собой в Византию, товар для продажи мы с Димитром обеспечим, а дядя гарантирует их сопровождение, и самостоятельно набирает команды для кораблей и продает наш товар в Византии, его выгода в данном деле составит четверть от полученных денег.
И для этого дела мне придется в Устку отогнать одну из ладей, чтобы дядя там смог набрать людей для этого дела и ему не пришлось дополнительно нагружать свои ладьи для перевозки сюда людей.
Можно было и в Новгороде набрать свои команды, а дядя их просто сопроводил бы, и никакой мороки, но ему будет спокойней, когда людей отберет он сам, все-таки путь неблизкий и доверие играет роль.
В путь я решил отправиться вместе с дядей завтра, так что предупредил своих, что мы отбудем в Устку и у них там будет время проведать родичей, и те, кто желает и не потратил все деньги, могут сходить в Новгород на торг и прикупить гостинцев для близких.
Оставшийся день я посветил Божене и играм с сыном.
С утра мы отправились в Устку, двадцать человек пришлось посадить на ладью, подсократив команду на драккаре. Главным на ладье я поставил брата Могуту, пусть тренируется.
До Устки добрались вполне спокойно, встречные суда предпочитали обходить нас по широкой дуге.
Прибыв на место, помогли дяде поставить ладьи в сараи до зимы, да и ладью Димитра там притулили. Ромейцев я оставил на драккаре, а остальных людей распустил, дав на все дела три дня.
Дядька Колояр вернул мне мой белый плащ из шкуры волка, который был подарен мне наставником Валуем за его спасение.
Съездил проведал родителей, увидеть меня были рады все, кроме Нежданы, которая при виде меня скуксилась, но на ее мне было плевать. Погостив у родителей, я вернулся к прадеду, где провел оставшееся время за разговорами с ним и рыбалкой с Кероном.
Из Устки мы направились в Волин, надо было узнать у дядьки Зорена, удалось ли ему распродать янтарь, к тому же Димитр просил прикупить еще соли.
Зорена я встретил на торге возле одной из лавок, где он проверял недавно купленный товар.
— Здрав будь, дядя, — я незаметно подошел к нему сзади и похлопал по плечу.
— А, — он с непониманием обернулся и, узнав меня, улыбнулся и полез обниматься. — Яромир, частым гостем ты здесь стал.
— А как по-другому, дела торговые, — развел я руками. — Вот соли прибыл купить, подсобишь в этом деле.
— Конечно, подсоблю, тебе сколько надо?
— Бочонков десять, — задумчиво протянул я.
— Пойдем тогда, — и он повел меня по торгу, чтобы спустя пару минут остановиться возле одной крытой лавки. На столе которой стояли мешочки с солью.
— Мал, соли нужно десять бочонков, — обратился он к продавцу.
— Хм, — глянул на него торговец и погладил свою бороду. — По два золотых и три серебряных за бочонок, — протянул тот.
— Да ты что, окстись, я для родича беру, а не на продажу, — эмоционально протянул дядька и принялся торговаться и сбивать цену. Сюда бы прадеда Рознега, еще и Димитра, тогда бы мне эту соль вообще бесплатно отдали, лишь бы отделаться, мелькнула у меня мысль.
Сторговавшись, мы перенесли соль на драккар, а потом дядька утащил к себе на подворье, как же без посиделок.
Перекусив, Зорен заговорил о делах:
— Янтарь я распродал, — медленно проговорил он. — Удалось по хорошей цене продать. Только тут такое дело, — немного замялся дядька.
— Говори уже, — с улыбкой кивнул я.
— Здесь были торговцы из Кордовского халифата, хороший у них был товар. Здесь они редко бывают, так что я на часть твоих денег для тебя три ковра у них взял, ты не серчай, посмотри сначала. Если не понравятся, их всегда можно продать, с руками оторвут.
— Все хорошо, — кивнул я, успокаивая нервничающего родича. — Что же здесь серчать, если ты хотел как лучше, пошли покажешь.
Зорен отвел меня в один из сараев, что использовался как склад, и вместе с холопами вытащил оттуда три больших ковра.
Ковры были длинными, метров пять в длину и в три ширину, ворс мягкий и рисунки красивые, явно стоящая вещь, а не ширпотреб какой.
— Ох, порадовал, дядя, как есть порадовал, — протянул я, рассматривая изделие кордовских ткачей.
— О то ж, я в товаре разбираюсь. Каждый в двенадцать золотых обошелся, и еще тридцать семь золотых и сорок серебряных осталось.
— Благодарю, дядя, за помощь твою, — серьезно глянул на него и отвесил поклон.
— Знаешь, я тут с десяток мечей францкой работы приобрел, пять могу тебе уступить по шесть золотых, — задумчиво протянул дядя.
— А показывай, — махнул я рукой и спустя пару минут рассматривал эти мечи.
Они были сделаны из качественного железа, а ручки и ножны были украшены серебряной нитью. Хорошие мечи, ромейские, конечно, получше, но сойдет. Будет чем людей награждать, думаю, оценят.
— Беру, — и мы с дядей ударили по рукам.
На следующее утро мы отчалили из Волина, зайдя в Устку. Захватив два ковра, я отнес их прадеду, один предназначался ему, а второй он должен был передать отцу.
Прадед, их разглядывая, довольно хмыкнул и с едва скрываемой гордостью на меня глянул.
Распрощавшись с прадедом, мы двинули в Новгород. Проходя мимо прусских берегов, я приказал идти рядом с берегом и внимательно приглядываться, высматривая небольшие поселки пруссов.
— Яромир, — толкнул меня в бок Говша. — Вон туда глянь, — он указал рукой в сторону берега, — там дымок вьется, присмотрись.
И действительно, там, куда указал Говша, вился едва различимый дымок, поднимающийся над деревьями.
— Правь к берегу, — отдал я указания, — поглядим, чего там интересного.
Глава 11
Глава 11
Как только драккар клюнул носом в берег, я первым спрыгнул на землю, и остальные посыпали вслед за мной.
— Тавр, Курша, — выбрал я двоих из тех, кто отлично ходит по лесу, прирожденные охотники и разведчики, — гляньте, чего там интересного есть, — и я кивнул в сторону, откуда поднимался дымок.
— Поглядим, — кивнул Курша, и вместе с Тавром они скрылись за кустарником и деревьями, которые произрастали на берегу.
Бойцам же, которые излишне громко начали разговаривать и ржать как кони, я погрозил кулаком, они заткнулись, и над берегом разлилась тишина.
Разведчики вернулись через полчаса.
— Ну? — сразу спросил я.
— Поселок небольшой, — с довольством произнес Курша. — Домов двенадцать там будет, но не богатый, я бы даже сказал, бедный. — Тына[1], нет, так, небольшая оградка, мне по пояс. Людишек видели: бабы, мужики, ребятня, да и пара шавок бегает. Легко с ними справимся и добычу возьмем, — осклабился Курша.
Я же бросил взгляд на Тавра, тот просто кивнул, подтверждая слова Курши.
Взглядом я прошелся по лицам моих людей, они были в предвкушении…
— М-да, уж, — я тихо пробормотал себе под нос, прикрыл глаза на мгновение и, после того как открыл, уставился невидящим взглядом в сторону, где находился мирный поселок пруссов.
Надо отдать приказ об атаке, но я тяну. Приказ о разграблении мирного селища, в котором живут простые люди и растят детей. Сколько я уже в этом мире? Лет пять-шесть, кажется, и пропитался его духом, его моралью, вот только не всей. На меня нападали, и я убивал в ответ, даже принимал участие в разорении одного поселка с пруссами, но они сами были виноваты, подняли руку на моего родича, и мы его вызволяли, но эти ничего мне не сделали, да и опасности не представляли. Я вновь посмотрел на лица моих людей, они ждали моей команды, вот действительно, кто не испытывал никаких терзаний на этот счет. Другое время, другая мораль.
Я прекрасно понимал, что это надо сделать, они или мы. Может, не сейчас, может, через десяток лет, но все же…
К тому же между нами явно не будет нормального мира, очень уж у нас добрососедские отношения с пруссами, в ходе которых пролито немало крови, и еще будет пролито. Понимание и осознание не делало решение легче.
Для кого-то я стану героем и вождем, а для кого-то кровавым и бешеным зверем! Что ж, значит, так тому и быть. Горестно вздохнув, я махнул рукой в сторону проселка и негромко проговорил:
— Вперед, трофеи вас ждут.
В этот момент я почувствовал, будто во мне что-то надломилось и изменилось, навсегда.
— А-а-а, а-а, — в едином реве взревели мои бойцы и понеслись вперед, на ничего не подозревающих людей, жизнь которых сегодня разделится на до и после.
Возле меня остались только мои ближники: Говша, Дален, Гостивит, Путята с родичами и Хрерик. Рядом со мной также остался стоять Накам, вроде и рядом, а вроде и в сторонке, все же они его соплеменники, вот и не спешит, наверно.
— Пойдем, чего стоять, — и мы не спеша двинулись за бойцами, которые с криками и рычанием приближались к поселку.
— А-а-а, — раздался истошный женский крик, и я пригляделся в ту сторону, откуда он шел.
Увидел, как какая-то женщина, идущая в сторону моря и заприметившая нас, с криками несётся обратно в поселок, размахивая руками и что-то голося на своем языке.
Я же не торопился, они и без меня здесь легко справятся.
К тому моменту, когда мы вошли в селение, уже фактически все было кончено. Все произошло очень быстро, и мои люди уже вытаскивали из домов местных, которые не успели разбежаться, в основном это были женщины и дети.
На улице и у порогов некоторых домов валялись мертвые тела мужиков, что решили попытаться встать на защиту собственного дома.