ВОСКРЕСЕНЬЯ ВСЕГДА РАЗНЫЕРассказы, сказки, стихи(перевод с румынского)
Октав Панку-ЯшМУЖЧИНА В ДОМЕ
Добрый вечер, уважаемые телезрители! Завтра ожидается прекрасная погода. Оставьте дома зонтики, галоши и болоньи, можете смело идти на улицу без пиджаков. Солнце будет припекать весь день, будет не меньше миллиона градусов. Так что не раздумывайте, отправляйтесь на пляж, в лес, куда хотите, — обидно сидеть дома в такую погоду. До свиданья, уважаемые телезрители, до завтра! Завтра мы увидимся в это же время, и я вам скажу, что было и что будет».
Примерно вот что хотел сказать товарищ из телевидения. Он держал в руках палочку и говорил в таком вот роде, только, конечно, своими словами, нарочно придуманными для того, чтобы тебе не всё ясно было. Но и так всякий понимал, что денёк завтра будет на славу, что воздушные океанические массы не посмеют куда-то там проникнуть, что максимальная и минимальная температура в течение ночи сведётся к очень симпатичным цифрам.
Когда на другой день мама и папа собрались уходить, мама взяла с собой зонтик, папа надел болонью, и оба они велели сыну сидеть дома, потому что со стороны Клужа надвигаются тучи и будет дождь. Ой-ой, какой страшный будет дождь!
Дождь и вправду пошёл, но не сразу. Когда он полил, всё уже было нормально. Я хочу сказать, что у мальчика уже не было никаких забот. Он смотрел в окно на дождь и нисколечко не тревожился, пусть его льёт вовсю!
Но что делалось перед дождём! Кругом вдруг потемнело, стало так темно, как в кладовке или под кроватью; не совсем черно, как ночью или как в туннеле, кое-что всё же было видно. Засверкали молнии, загремел гром. Ой, мама, какие молнии, какой гром! Бабушка напугалась, ой, мама, как напугалась бабушка! И Тузик испугался, залез под книжный шкаф и даже хвостиком не шевелил.
Единственным мужчиной в доме был мальчик. Бабушку не назовёшь мужчиной, если уж она такая пугливая. Про Тузика вы знаете, он с хвостиком, стало быть, он или щенок, или котёнок. Нет, не котёнок, он — щенок.
Так вот, великое дело, когда в доме есть мужчина!
Пускай на улице темным-темно, пусть гремит гром и сверкает молния хоть тысячу лет! Если в доме есть настоящий мужчина, тогда тебе всё нипочём.
Если, скажем, ты бабушка и не знаешь, куда деваться от страха, мечешься по комнатам и приговариваешь: «Ой, господи, вот беда-то!» — приходит мужчина и говорит тебе: «Успокойся, бабуля! Ничего страшного нет. Не бойся молнии, у нас на крыше есть громоотвод. Я сам его видел, когда лазил туда с дядей Фане ставить антенну. Молния ударяется о громоотвод и разбивается, как яйцо, а потом тихонечко утекает в землю. Одно удовольствие смотреть! Ну, а гром — это просто шум и больше ничего. Что-то такое, чего вообще как будто и нет, правда-правда! Зачем расстраиваться и ходить по комнатам? Смотри, ты вон туфлю потеряла! Тебе подарил её папа в день рождения. Подарил-то он две, не одну, у тебя тогда очень болели мозоли, помнишь? И никакой беды нет, честное слово. Я тебе дам журнал, замечательный журнал, ты посмотри картинки. Там миллион картинок, на них нарисованы всякие автомашины. Ты со смеху пропадёшь, как увидишь, до чего прежде были чудные машины. Гудок у них не внутри, а снаружи, колёса со спицами, как у велосипеда. Обхохочешься!
Если, скажем, ты — Тузик, самый тощий и лохматый щенок на нашей улице, и если ты спрятался от грома и молний под шкаф, приходит мужчина, берёт тебя на руки, дует тебе в испуганные твои глаза и чешет тебе за ухом…
И вот уже молнии сверкают всё реже, гром грохочет всё дальше и дальше, и начинается дождь. Тогда звонит телефон, мальчик снимает трубку и слышит мамин голос. Мама спрашивает его, как там дома, не испугался ли он дождя. «Дома всё нормально, — отвечает мальчик. — Кто и почему испугается дождя? Бабушка смотрит журнал, умирает со смеху, такие там на картинках смешные автомашины: гудок у них снаружи, а колёса со спицами, как у велосипеда. И Тузик ведёт себя хорошо. Он уснул, и ему, наверное, снится, что нашёлся зелёный мячик, с которым он любил играть. На самом деле мячик-то не нашёлся и не найдётся, его кто-то украл, только пусть Тузик об этом не знает». — «Хорошо, — говорит мама. — Великое дело, когда в доме есть мужчина!»
А дождь всё льёт и льёт. Мальчик включает телевизор, и опять появляется тот товарищ с палочкой в руке. Он здоровается и говорит, что идёт дождь, как будто другие не видят и, главное, как будто это не он вчера говорил, что дождя не будет. Ну надо же!
Тудор АргезиВОРИШКА
В коробке от старой шляпы живёт плюшевый мишка. Не будь он жёлтый, как подсолнух, то казался бы страшным-престрашным и весь чердак боялся бы его. Раньше на чердаке жили два облезлых барана, три безногие коровы и конь, попавший туда за то, что сделан из дерева и раскрашен зелёной пугающей краской. А мишка жёлтый: этот цвет никого не пугает. Даже цветы бывают жёлтыми. Кроме того, у мишки два голубых глаза, которые смотрят прямо в потолок. Медведю полагается выглядеть грозным, а мишка, который живёт на чердаке, смотрит добродушно и ласково.
Раньше мишка жил внизу, в комнатах. Жил он там целых два года, но стал таким шкодливым, что нам пришлось отделить его от всех и поселить в одиночестве. Вот он и оказался в шляпной коробке. Правда, сначала мы тщетно пытались его перевоспитать. Но, оказывается, отец всех медведей, который бродит где-то по свету и выхаживает в горах своих медвежат, не только роет берлоги и заваливает их на зиму огромными булыжниками, не только старательно умывает малышей, причёсывает их и подпиливает им коготки серебряной пилочкой, но и учит тряпичных медвежат плохому.
Так вот, наш жёлтый мишка приноровился красть сладости. Он таскал конфеты, шоколад, варенье, фрукты, рахат-лукум. Стоило папе принести домой коробку каких-нибудь сладостей, мишка тут же разнюхивал и всё проглатывал, да так, что никто этого не видел.
— Кто съел шоколад?
— Мишка! — отвечает Баруцу, пожимая плечами. — Больше нет ничего.
— А кто слопал конфеты из коробки?
— Мишка! — отвечают в один голос Мицура и Баруцу.
Оказывается, они-то всё видели. Несколько раз, застигнутый врасплох, мишка улепётывал от них под диван, прижимая к животу картонку со сладостями. Ребята его даже отшлёпали. Больше того — как-то раз они ему оторвали ухо.
За два года мишка умял всё малиновое, кизиловое и абрикосовое варенье, все орехи и весь шербет. Но хитрый медвежонок проглатывал не всю банку сразу, а брал понемножку, чтобы было не очень заметно. Конфеты он таскал пригоршнями всего по нескольку штук зараз и так потихоньку, полегоньку съедал всё.
Чтобы спасти сладости, приготовленные для детей, пришлось выселить воришку на чердак. Но всё равно мишка и сейчас ведёт себя по-прежнему. Он тайком спускается с чердака. Мы его, правда, никогда не встречали на лестнице: мишка остерегается нас, — а вот ребята несколько раз видели, как он подкрадывается к буфету, раскрывает банки и коробки, всё съедает и удирает обратно. По-видимому, детей мишка не боится.
Невозможно было не сослать его на чердак, так как у мишки научился уплетать сахар кудрявый барашек. А за барашком и мячик стал уписывать краденое варенье, конфеты, шоколад, пироги, пряники и пирожные. Даже мишка никогда не съедал так много, как съедают сейчас маленькие и большие мячи, расположившиеся вокруг банок с вареньем и коробок со сладостями.
Папа никогда не наказывает ни мишку, ни ягнёнка, ни мячи. Он-то знает, что они должны расти, и поэтому оставляет буфет незапертым, крышки от коробок с конфетами — приподнятыми, а банки незавязанными. Ведь у мячей нет рук, они не могут сами развязать верёвочку или открыть буфет. Но всё-таки когда-нибудь папа спрячется в буфет, устроит засаду, и, когда мишка с барашком придут с ложечками в лапах, чтобы полакомиться, они увидят среди банок спрятавшегося папу.
Интересно, кто из них троих больше всего испугается и быстрей убежит: барашек, мишка или папа?
Тител КонстантинескуБАШМАЧОК С ПРАВОЙ НОГИ
Едва Лисандру, набегавшись за день, поужинал и лёг спать, как башмачки под кроватью заговорили. Башмачок с правой ноги громко крикнул своему брату:
— Я уйду отсюда! Не хочу больше здесь оставаться! Пойду, пойду, пойду-у-у!
— Куда ты пойдёшь?
— Куда глаза глядят. Один, без Лисандру. Пойду — и всё!
Даже не оглянувшись на брата, он обогнул ножку кровати, подпрыгнул и очутился на подоконнике. На него дохнула прохладой сочная трава.
— Ты куда, башмачок с правой ноги?
— Хочу путешествовать! — ответил башмачок.
— И… куда же ты путь держишь? — улыбнувшись, спросила трава.
— Да хоть сюда, к тебе! — И он с разбегу прыгнул прямо в траву.
Трава была мягкая, шелковистая, ветви деревьев тихо покачивались, напевая.
Но вот башмачок услышал тихий шелест. Это шелестела листьями яблоневая ветка.
— Скажи мне, пожалуйста, — спросила она, — что ты собираешься делать дальше?
Не успел он ответить, как вдруг — шлёп! — с ветки сорвалось большое яблоко и упало в башмачок.
— Ага, — сказал башмачок, — я буду домиком! Яблоко — мой первый гость. Скоро соберутся и остальные!
— Не очень-то ты похож на домик! — крикнула какая-то пичуга.
— Похож, похож! Зайди и посмотри, — ответил башмачок.
Птичка подлетела ближе. Вслед за ней приползла улитка, и цветок хризантемы, росший рядом, с любопытством склонился над башмачком.
Башмачок был очень горд. Он посмотрел на дом, в котором жил Лисандру, и закричал:
— Эй, я тоже дом, только красивей и светлей тебя. И не нужны мне ни окна, ни крыша!
Но ветер, притаившийся в печной трубе, услыхав эти слова, рассердился, а рассердившись, согнал все тучи на небе. Откуда ни возьмись, полил дождь, засверкали молнии, загрохотал гром. Гости башмачка промокли до нитки и разбежались кто куда.