Спят курганы тёмные, солнцем опалённые,
Тишина над Киевом, тихо над Кремлём.
Лесополоса
Снова – слышишь? – в поле звук:
Это – ДШК. —
Встаньте, дети, встаньте в круг,
Чтоб наверняка.
Встаньте, дети, как один —
Вместе веселей! —
Из подвалов, из руин,
Изо всех щелей.
Невозможной синевы
Небо из окна.
Где в войну играли вы —
Восемь лет война.
Приумножилось разлук
В стороне родной;
Ты мой друг, и я твой друг,
Посиди со мной.
Что сказать тебе хотел,
Не скажу пока:
Снова – слышишь? – артобстрел,
Снова – ДШК.
Ржавый танк, как старый жук,
Загнан в капонир.
Встаньте, дети, встаньте в круг,
Измените мир.
Чтоб над каждой головой,
Чистый, как кристалл,
Невозможной синевой
Небосвод сиял.
Хватит горестей и бед,
Тех, что – искони!..
Дети встанут и в ответ
Скажут мне они:
– Снова – слышишь? – в поле звук:
Залповый режим.
Ты мой друг, и я твой друг,
Мы давно лежим
Там, где тянется в пыли
Лесополоса
И звучат из-под земли
Наши голоса.
Максим Замшев
«Дети боятся взрывов…»
Дети боятся взрывов,
Дети не виноваты.
Хочется быть счастливым,
Только мы все из ваты,
Только мы все из сора,
Мы не стихи, мы проза.
Наши цветы иссохли,
Не избежав наркоза.
Дети боятся ночью
Страшного Карабаса.
У – называлась точкой.
Новый словарь Донбасса.
У – называлось место,
Где сатана гуляет.
Благостен под оркестр
Чёрненький гауляйтер.
Вижу во тьме кромешной
Тьму, что на свет похожа.
Все мы за мир, конечно.
Все мы за мир… И что же?
«По родимой по южной земле продвигаются…»
По родимой по южной земле продвигаются танки,
И над ними, смотри, чьи-то тени, одетые в форму.
Это Симонов, Слуцкий, смотри же, а вот Левитанский,
Нам не сдюжить без них, нам нужна эта вечная фора.
Здесь Кульчицкий, Самойлов, Майоров, Отрада и Коган,
Недогонов, Гудзенко; погоны вернее, чем крылья.
Коммунисты, сегодня они, словно лики с иконы,
Отгоняют от нас вельзевулых полчищ засилье.
Нам враги оставляют в оранжевом небе наколки,
Ничего, мы сведём их, форсировать Днепр не впервой.
А поэты войны возвратятся на книжные полки,
Весь бессмертный их полк возвратится в бессмертный свой строй.
«В Петербурге бывая, я думаю, что государь…»
В Петербурге бывая, я думаю, что государь
Нам построил его, чтоб мы знали: за нами держава,
Что за нами всегда остаётся священное право
За неё умирать. Мой отныне хромает словарь,
Как писать о великом Петре, я не ведаю больше,
Если снова Полтава не наша и тень от Мазепы
Застилает нам небо. Давайте придумаем скрепы,
Чтобы время Петра прикрепилось к текущему столь же
Неразрывно, как всадник, летящий с конём, неразрывен.
Упаси нас Господь от в крови искупавшихся гривен.
А военное солнце без света и жалости жарит,
Ничего нам оно не вернёт, ничего не подарит.
Не запомнят зимы опалённые пламенем птицы.
Наши окна в Европу давно превратились в бойницы.
«Будет победы коктейль бессонным…»
Будет победы коктейль бессонным,
Ночью испей его.
И над Донецком, и над Херсоном
Главное – ПВО.
Целыми днями поют солдаты
Вагнера в ЧВК.
Родина будет большой, богатой,
Мирной на все века.
Многоязыка, сильна, степенна,
Крепкая, как Массандра.
Будут мальчишки играть в Арсена,
Гиви и Александра.
Елена Заславская
После боя
А перед боем, перед боем
Здесь было поле золотое,
Теперь здесь чёрная земля.
И не понять мне, что такое:
Она черна – черна от горя
Иль от огня?
Над чёрным полем чёрный ворон
Не разбирает враг ли, ворог.
Идёт война.
Я в эту землю вписан кровью.
На русском вписан и на мове —
Строка красна!
Но колоколенка глаголет
Далёким звоном, нежным звоном
Средь бела дня.
И боль уходит, страх уходит.
Она на тризну ли, на подвиг
Зовёт меня?
Весточка
Эти короткие весточки
Через друзей,
Как треугольные письма
военных дней:
«Жив-здоров. Наступаем.
Все будет ок!»
…и целая жизнь помещается между строк.
Навстречу солнцу
Где-то в поле под Трёхи́збенкой
В злом, тревожном феврале
Мой соколик сизокрыленький
На сырой лежит земле.
Так прикрой же пулемётчика,
Схорони от вражьих пуль
Твоего сыночка-срочника,
Силу дай, опорой будь,
Чтоб весенний цвет, что целится
В расползающийся мрак,
Не топтал своими берцами
Хитрый и коварный враг.
Так душа моя, как горлица,
Бьётся, молит об одном:
Мать-земля, как Богородица,
Нерушимым стань щитом
Нам живым да против нежити.
Сын мой знает твой завет…
И весны твоей подснежники
Пробиваются на свет!
Донбасская Пасха
А по посёлку Фрунзе лупят грады.
С донбасских сакур облетает цвет.
И баба Ната у разбитой хаты
Глядит на свет.
А лепестки, как ангельские перья,
Летят и кружатся под вражеским огнём,
И дед Иван из своего бессмертья
Её прикрыл невидимым щитом.
А Благовест звучит сквозь канонаду
Христос воскресе… посреди войны…
Спасите, русские солдаты, бабу Нату!
Донбасской Пасхи
Верные сыны.
Луганск – Львов № 134
Иногда по вечерам
По одному ему известному расписанию
Появляется поезд-призрак
Луганск – Львов, 134.
Он везёт домой
Души бравых хлопцив,
Что остались в наших ярах
И долинах,
В наших лесопосадках
И тихих заводях речек.
Мы встретились
На 78 километре.
Мыкола вышел покурить
На наш полустанок.
Знаешь, сказал он мне,
Даже мёртвым хочется домой,
Хотя раньше мне казалось,
Что мёртвым уже ничего не нужно.
В одной руке он держал цигарку,
А другой – свою голову,
Оторванную при взрыве
В боях за город Счастье.
Степная птица
Мне снятся сны. В них тоже нет покоя.
Врут, будто сон есть маленькая смерть!
Мне снится поле. Это поле боя.
И снится степь.
Мне снятся лица тех, кто с нею слился.
Горел! Пылал. И в миг один остыл.
Душа моя проносится, как птица,
Над разнотравьем полевых могил.
Порою безымянные герои:
Иваны, Сашки, Мишки, имярек
Одной судьбою и одной землёю
Уж связаны навек.
А я? А как же я? Скажите?
Мне остаётся груз моей вины,
И память, как небесный Вседержитель,
И эти сны.
Записки ветерана апокалипсиса
Всё, что мне нужно: нож, кэш и нательный крестик,
Хотя достаточно и одного креста.
Это мой меч, оружие против бесов
В тёмные дни Апокалипсиса
1. «Это не гром пушек…»
Это не гром пушек,
Это мир сбрасывает старую кожу,
Падают, как игрушечные,
Деревья, дома, прохожие.
«Войнушка! Войнушка!» —
кричали дети,
То самое поколение «бумер».
Войнушка – всего лишь игра на планшете:
Движение пальцем, и враг твой умер.
На самом деле так и бывает:
Палец на крючке спусковом,
И прежде чем тебя убивают,
Ты успеваешь подумать о том —
Успел ли ты сохраниться?
В облаке, в доме, в родимых лицах?
В рыжем мальчишке,
так на тебя похожем,
Может быть, в песне? Может быть, в книжке?
Может быть, может быть, может быть…
Потом, прикрывая руками рану,
Ты падаешь в грязный февральский снег,
И кто-то живой своё дыхание
Тебе отдаёт при всех.
2. «Ничего не оставляй на завтра!..»
Ничего не оставляй на завтра!
Завтра война! Мировая. Гибридная. Третья. Четвёртая…
Сухпаёк военторга съедая на завтрак,
Ты увидишь, как катятся к чёрту
Твои ипотеки, кредиты, пузатые хаты…
Карты биты.
Ты гол как сокол.
И не верится.
Ты лежишь среди дикого поля.
Под тобою Большой Суходол.
Над тобою Большая Медведица.
3. «Когда распадалась империя…»
Когда распадалась империя,
Как же мы верили
В мир, дружбу и жвачку,
Биг-мак, кока-колу,
Потёртые джинсы —
Последней заначкой
За все эти прелести не дорожили.
Какими ж мы были наивными, глупыми, жадными!
Но мир этот сгинет,
Охваченный, новым пожаром!
4. «Завтра эвакуация…»
Завтра эвакуация.
Завтра мобилизация.
Поезд отходит от станции.
Город Дебальцево.
Ну же, останься,
Не бойся,
Так уже было:
И бронебойными били,
И мы уходили
Без боя,
Чтобы вернуться
К своим алтарям и могилам,
Чтобы остаться,
Чтобы остаться
Собою.
5. «Мне снится Зорро…»
Мне снится Зорро
В своём сомбреро!
А раньше снился город
Под миномётным обстрелом.
Взорванная Горловка
И её Мадонна.
И слёзы во сне подступали к горлу,
А на иконе
Плакала Богородица.
А может, мне показалось.
И луч восходящего солнца
Сквозь тьму пробивался.
6. «Окопная линия обороны…»
Окопная линия обороны.
Воды по колено, и глина, глина…
Земля пропитана потом и кровью.
Господи, из этого месива ты создал мужчину?
Видны обнажённые корни,
И пролесок синий-синий.
Засмотрелся на цветок воин
И вспомнил глаза любимой.
7. «Причастье битвой…»
Причастье битвой.
Причастие ветром.
Причастье светом
В бою со смертью.
Лети, молитва
Моя, сквозь тризны.
Дай силу в битвах
Сынам Отчизны.
Причастье верой
Во имя Жизни.
8. «Когда наши возьмут Киев…»
Когда наши возьмут Киев,
Мы станем другими.
Мы станем совсем другими.
Какими?
Я не знаю, что мне тебе ответить,
Но я верю в жизнь после смерти.
И в мир после нашей победы!