л то, что в наши дни люди называют словом «спортзал» или gym: закрытое помещение с ковровым покрытием, зеркалами и простым в использовании оборудованием – а еще с ежемесячной платой за абонемент и агрессивной тактикой продаж. Я ненавижу спортзалы, которые по своему виду ничем не отличаются от тоскливых подземелий.
Слово gym – сокращение от gymnasium. Гимнасиями назывались атлетические площадки под открытым небом, которые древние греки использовали для тренировок, общения и обучения. Настоящий гимнастический зал – это не горы гантелей и блинов для штанг, не «машины» и не пустующие беговые дорожки в торговом центре; это люди, что играют и тренируются вместе на свежем воздухе – бегают, прыгают, раскачиваются, балансируют, борются, а потом идут окунуться в прохладную воду. Более того, на греческом словом gymnos означали «голый», и гимнасии были тем местом, где древние греки тренировались в чем мать родила. Я поглядел на почти обнаженных людей, собравшихся на этом калифорнийском пляже, и понял, что с древних времен мало что поменялось. Быть может, древние греки знали, что делали.
В конце концов, это ведь они изобрели Олимпийские игры. Каждые четыре года все воюющие греческие города-государства объявляли перемирие, чтобы атлеты, главным образом из числа солдат, смогли отправиться в принимающий Игры город для участия в спортивных соревнованиях.
И хотя вся эллинская культура высоко ценила спорт, один из ее городов-государств особенно выделялся в этом плане: там возникла целая прослойка элитных воинов, получивших мировую известность благодаря своей спортивной и военной доблести. Это была Спарта.
Как им удалось этого добиться?
Дело было не в том, что спартанцы оказались более одаренными в генетическом плане по сравнению со своими ближайшими соседями. Своей грозной репутацией Спарта была обязана не индивидуальным подвигам своих солдат (хотя сами спартанцы утверждали, что являются потомками Геракла, мифического героя, известного также как Геркулес). Современное толкование слова «спартанский» дает подсказку к разгадке секрета: 1) отличающийся строгой самодисциплиной; 2) простой, неприхотливый, аскетичный; 3) примечательный краткостью речи, немногословный; 4) отважный перед угрозой боли, опасности или неприятельского нападения. Ни одно из этих качеств не подразумевает грубой силы, необузданной скорости и невероятной выносливости, но спартанский образ жизни, тем не менее, способствовал их развитию.
Чему мы можем научиться у древних спартанцев по части их методов? Чтобы ответить на этот вопрос, я решил встретиться с одним из своих кумиров: автором бестселлеров Стивеном Прессфилдом. За годы жизни мне довелось пообщаться со множеством интересных людей, и Прессфилд был одним из немногих, вызвавших у меня благоговение. О Древней Спарте, военной истории и добродетелях истинного воина он, наверное, знает больше, чем кто-либо из ныне живущих людей.
Прессфилд – автор более чем десятка книг, в числе которых «Легенда Баггера Ванса» (о гольфе), «Война за креатив» (о писательстве), «Воинский этос» (о воинских доблестях), а также моя самая любимая книга из всех – «Врата огня». Этот исторический роман является поистине эпическим пересказом битвы при Фермопилах, в которой царь Леонид и три сотни его спартанцев пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы сдержать орды персов в то время, пока остальные греческие полисы собирали многочисленное войско для продолжения войны. Прессфилд сам бывший морпех, и его книга стала обязательной к прочтению для всех студентов Вест-Пойнта, Военно-морской академии США и Школы начальной подготовки морской пехоты в Куантико.
Мы встретились с Прессфилдом на пляже около девяти утра. Ему уже за семьдесят, он совершенно сед, но крепкое рукопожатие морпеха осталось неизменным. После недолгой беседы о том о сем мы приступили к делу.
– Вы могли написать о чем угодно, но выбрали спартанцев. Как так вышло? – спросил я.
– Ты знаешь, Джо, я из тех, кто верит, что книга выбирает тебя, а не наоборот. У Геродота был рассказ о Диенеке, храбрейшем из всех спартанцев, бившихся при Фермопилах. Ему сказали, что, когда персы выпускают свои стрелы, эта туча стрел затмевает солнце. А Диенек ответил: «Хорошо. Значит, будем биться в тени». Когда я это прочел, мне показалось, будто я знаю этого парня.
Я помнил эту реплику по фильму «300 спартанцев», вышедшему на экраны спустя почти 2,5 тысячи лет после того, как Геродот записал этот рассказ.
– О спартанцах шла скверная молва на всем протяжении истории, – продолжил Прессфилд. – Все только и говорят об афинянах, воздвигших Парфенон и все такое прочее, не так ли? А спартанцев всегда рисовали этакими озверевшими головорезами, то и дело избивавшими всех подряд и начисто лишенными чувства юмора. И я просто подумал, что стоит придать немного человечности этой культуре и привнести ее в современный мир, чтобы люди наших дней тоже могли отчасти к ней приобщиться. Ведь я всегда считал их культуру почти инопланетным явлением, настолько бескомпромиссной она была. Меня это увлекло, поэтому я с головой погрузился в их мир.
НАСТОЯЩИЙ ГИМНАСТИЧЕСКИЙ ЗАЛ – ЭТО НЕ ГОРЫ ГАНТЕЛЕЙ И БЛИНОВ ДЛЯ ШТАНГ, НЕ «МАШИНЫ» И НЕ ПУСТУЮЩИЕ БЕГОВЫЕ ДОРОЖКИ В ТОРГОВОМ ЦЕНТРЕ; ЭТО ЛЮДИ, ЧТО ИГРАЮТ И ТРЕНИРУЮТСЯ ВМЕСТЕ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ.
Быть может, в этом кроется объяснение того, почему я сам чувствую такую тесную связь с древними спартанцами. Я делаю много такого, что люди считают крайностью, что заставляет их смотреть на меня как на сумасшедшего. И да, я действительно сумасшедший, но в моем безумии есть нечто большее, чем впадение в крайности. В нем есть система.
– Так сколько времени вам потребовалось на исследование спартанцев?
– Я не знаю, в курсе ли ты, – ответил Прессфилд, – но до нас дошло не так много письменных свидетельств, написанных самими спартанцами. Спарта была настолько закрытым обществом, что там держали в тайне все. Но у нас имеется много письменных свидетельств о них, оставленных другими народами Древнего мира – афинянами и так далее. Поэтому я просто прочел их все. Многое из написанного во «Вратах огня» – плод моего воображения, представления о том, каким мог бы быть тот мир.
Спарта и ее воинская культура, впрочем, были вполне реальны, но особенности работы ее внутренних механизмов оставались загадкой даже для современников, а ее истоки были овеяны легендами. Прессфилд вкратце пересказал мне историю возникновения Спарты.
– За несколько сотен лет до того, как Спарта стала Спартой, она являла собой обычный греческий полис. Никакого спартанского духа там не было. Летом солдаты ходили на войну, как и солдаты любого другого греческого полиса, и примерно в половине случаев терпели поражение. Затем появляется героическая фигура – Ликург.
Согласно древним историкам, Ликург был младшим братом царя. Когда царь умер, Ликург взошел на трон, но вскоре уступил его новорожденному сыну своего брата. После того как его ложно обвинили в заговоре с целью убийства наследника, Ликург покинул Спарту. Много лет он странствовал по Древнему миру – побывал на Крите, в Египте, в Ионии, изучая разные формы правления и извлекая уроки политической мудрости из произведений Гомера и других древних авторов. Тем временем спартанский народ осознал свой проступок и воззвал к Ликургу, предложив ему вернуться и занять царский трон. По возвращении он провел ряд реформ, затронувших каждый аспект спартанской жизни и известных ныне как законы Ликурга, или спартанская конституция. Именно они и породили то фантастическое наследие Спарты, которое живо по сей день.
– До нас дошло лишь несколько отрывочных фрагментов спартанской конституции, – говорил Прессфилд. – Ликург не хотел принуждать спартанцев к чему-либо с помощью письменных законов. Законы передавались из уст в уста, и спартанцы узнавали их потому, что жили по ним.
Первые несколько реформ не были направлены на воинскую подготовку как таковую – они касались политического равенства и введения режима строгой экономии. В первую очередь Ликург учредил совет старейшин, ограничивавший власть двух спартанских царей, а в некоторых случаях и граждан. Во-вторых, он изъял всю землю и перераспределил ее между гражданами равными наделами, размеров которых хватало для того, чтобы обеспечить их владельцам достаточно пропитания для «поддержания должного здоровья и физической крепости». Он также попытался перераспределить все имущество и скот, но граждане этому воспротивились; тогда он объявил золото и серебро вне закона, заменив их железом (которое было, по сути, бесполезно за пределами Спарты). Он запретил хождение товаров из других полисов, чтобы Спарта обеспечивала себя сама и не поддавалась искушению экзотическими предметами роскоши.
Полноправные граждане, называвшиеся спартиатами, были элитным сословием, состоявшим из профессиональных воинов, не занимавшихся коммерцией или ручным трудом; обращаясь друг к другу, они использовали слово «равный». Более многочисленные периэки («живущие вокруг») состояли из представителей соседних народов, покоренных спартанцами и поглощенных их культурой. Они были свободными негражданами, занятыми главным образом коммерцией и ремеслами, у них было больше свободы передвижения и торговли, чем у самих граждан Спарты, а в спартанской армии они сражались наравне с гражданами. И, наконец, илоты, самые многочисленные из всех, – подневольные племена, основным занятием которых была работа в поле в качестве крепостных. Ученые до сих пор ведут дебаты о природе этих и других каст, а также об их взаимоотношениях – к примеру, мы знаем не только о том, что у илотов были стабильные возможности продвигаться по иерархии спартанского общества (через военную службу), но и о проявлениях крайней жестокости по отношению к ним (вроде массовой резни с целью предотвращения восстаний).
Чтобы стать полноправными гражданами, мальчики Спарты должны были пройти воспитание суровыми тренировками, которые и сделали Спарту знаменитой в Древнем мире и легендарной в наши дни: эта система воспитания называлась