ого дня, успех которого объяснялся только стремительностью действий генерала Паскевича по предотвращению планов неприятеля. Не дав отдыха солдатам, уставшим от боя, 35 верстного перехода и невыносимой жары, наш молодой и горячий генерал не пожелал отказываться от плодов победы и сразу же вернулся под стены Абасабада, где потребовал открыть ему ворота. Узнав от пленных о поражении своего единственного спасения, на которое он рассчитывал, комендант крепости немедленно предоставил главнокомандующему ключи от города, доверенного его защите. На утро следующего дня составленный из регулярных войск гарнизон прошел перед Паскевичем и сложил свое оружие в центре нашего лагеря. Батальоны московской гвардии и корпуса гренадер, сформированные после восстания 14 декабря из всех виновных солдат этих двух полков, и направленные в Грузию заслужить прощение своих ошибок, вошли парадным маршем в Абасабад.
Персидский наследный принц Аббас-Мирза.
Победа у Джеванбуло имела еще один важный результат — объявление о добровольной покорности России туземного населения Карабаха. Они даже послали специальную делегацию с тем, чтобы предложить свою активную помощь в борьбе с их бывшим государем — персидским шахом. Более тысячи армянских семей запросили сопровождение для отправки вплоть до нашей границы. Оно было им предоставлено, и они отправились, не опасаясь персидских частей, которые были слишком слабы для того, чтобы попытаться отбить у наших войск сопровождения это население, уводимое из-под самого носа их армии. С другой стороны, генерал Сипягин сообщил, что куринцы и мокразы, это лезгинское население, жившее в почти неприступных горах Дагестана, также обратились с выражением своей покорности.
Между тем, Аббас-Мирза не был человеком, так легко отступавшим от своих планов. Придя в себя после поражения, он собрал свои войска и даже пожелал беспокоить линии коммуникаций нашей армии и поддержать Эривань, блокада которого осуществлялась лишь слабым отрядом. Вскоре, оставив в районе Абасабада часть войск под командованием князя Эристова, генерал Паскевич с остальной армией произвел маневр с тем, чтобы расстроить прекрасно согласованные планы Аббас-Мирзы. Последний находился в это время около Сардарабада. Вскоре там появился Паскевич, и, так как персы не мешали ему подойти к крепости, главнокомандующий решил атаковать ее. Наконец, к Эчмиадзину подошла осадная артиллерия, прибытие которой было сильно затруднено переходом через горы. С самого начала войны по дальновидному приказу императора осадная артиллерия была перевезена из Киева в Тифлис. Из-за больших трудностей при переходе кавказских гор даже полевой артиллерии, мысль о перевозке осадных орудий никогда не возникала. Но был получен приказ императора, он был исполнен, и мы увидим то преимущество, которое, благодаря этому, будет получено в ходе этой войны. Именно эту артиллерию ждал главнокомандующий для того, чтобы победоносно закончить осаду Эриваня. Он был слишком осторожен для того, чтобы двинуться вглубь Персии, не будучи уверен в своих коммуникациях, а Эривань был ключевым их звеном не только с точки зрения военной, но и моральной. Персы, местные народности и даже армяне рассматривали эту крепость как неприступную и как назначенную судьбой стать могилой для русских.
Паскевич осуществил все необходимое для этой осады и для подвоза припасов, сформировав транспорт для продолжения операций. Со всех сторон в его лагерь прибывали армяне для того, чтобы продать там своих животных и зерно. После того, как он убедился в наличии запасов провизии для солдат, Паскевич приказал перевезти под Сардарабад часть осадной артиллерии. Эта крепость была защищена древними стенами, бастионами и 3 тысячами человек под командованием Фетали-хана. Батареи были построены, и началась бомбардировка. В течение трех дней гарнизон оказывал отчаянное сопротивление, но, видя, что разрывами бомб стены разрушены, а их дома разбиты, защитники попросили три дня для подготовки капитуляции. Наш ответ был следующим: «Если в течение часа городские ворота не будут открыты нашим войскам, то гарнизон будет ходить по лезвию ножа» и обстрел будет возобновлен с еще большей силой. После этого персы в беспорядке бросились вон из города через ворота, находившиеся с противоположной стороны от тех, которые мы осаждали, и рассеялись по прилегающей местности. Наша пехота разбила ворота и стала хозяйкой в городе. Мой брат и генерал Розен во главе уланского, драгунского полков и казаков были направлены на преследование убегавших, и настигли несколько батальонов. Тех, кто оказывал сопротивление, зарубили, остальных взяли в плен. Сам Гассан-хан был покинут в Сардарабаде, с ним осталось всего около 100 кавалеристов, которые под покровом следующей ночи сбежали в Эривань. В городе мы нашли запасы провизии достаточные для того, чтобы прокормить всю нашу армию в течение месяца, много пороха и 20 артиллерийских орудий.
Не успел пасть Сардарабад, как Паскевич поспешил атаковать Эривань. Батареи были установлены, вскоре летучие отряды доставили их почти к самым укреплениям. Все войска были исполнены мужества и отваги. День и ночь продолжались работы, огонь наших батарей достигал всех уголков города. В надежде спасти Эривань, Аббас-Мирза всеми своими силами атаковал Нахичевань. Князь Эристов вышел ему навстречу и заставил персов вернуться на свои прежние позиции. Стены Эриваня, обстрелянные в двух местах ядрами большого калибра, начали шататься. Неприятельские батареи были снесены, амбразуры разбиты, на откосах появились наши укрытия, самые храбрые офицеры уже начали измерять глубину рва. В этот момент многие жители, убегая от опасности, спустились через проломы в стене и укрылись в нашем лагере. Благодаря этому, наши офицеры убедились в возможности проникнуть в город и сообщили эту новость главнокомандующему. Все схватили оружие и начали подниматься к проломам, пока с другой стороны подрывали ворота. Со всех сторон мы стали проникать в город. Схватка продолжалась несколько часов, захваченные врасплох персы оставили укрепления и укрылись в мечетях и в домах. С новой силой сражение продолжилось во всех кварталах города. С несколькими сотнями солдат Гассан-хан занял оборону и оказывал отчаянное сопротивление. Во главе роты солдат генерал Сухтелен пробился в это укрепление и собственноручно разоружил этого одного из самых ожесточенных военачальников персидской армии. Плодами этого блестящего штурма стало пленение командиров различного уровня, 3000 человек, захват более 60 орудий, знамен и большого количества самого разного снаряжения. Едва было подавлено сопротивление, как в наших славных войсках были восстановлены дисциплина и порядок. Ничто не было разграблено, никто из местных жителей не пострадал.
В Эривани Паскевич оставил четыре полка во главе с генералом Красовским с тем, чтобы быть уверенным в обладании этой важной крепостью, так и для того, чтобы обеспечить тылы своей армии. Стремясь воспользоваться тем впечатлением, которое должно было произвести на персов падение Эриваня, он сам без промедления направился к Тебризу, резиденции Аббас-Мирзы и прежней столицы Персии. Перед ним двигался отряд князя Эристова, авангардом которого командовал генерал Панкратьев. Он нашел противника в укреплениях, защищавших дорогу к Маранду. С ходу неприятель был атакован, опрокинут, и он вошел в Маранд, жители которого встретили его проявлениями радости, как если бы он был их освободителем.
Переселение армян из Персии в Россию. 1828.
В Тебризе царил полнейший беспорядок. Командовавший гарнизоном Алаяр-хан приготовился к обороне, но к счастью жители города были предупреждены о дисциплине наших войск и, будучи уверены в полной бесполезности сопротивления, открыто воспротивились сражению. Напрасно Алаяр-хан угрожал и демонстрировал суровость командира, столь возмущенного трусостью. Никто не подчинялся его приказам, и в результате он мог рассчитывать только на небольшое количество регулярных войск, находившихся в городе в качестве гарнизона.
Даже Аббас-Мирза был покинут сарбазами, которых он так заботливо организовывал и обучал в течение нескольких лет, они побросали оружие и разбежались. Он был вынужден удалиться от своей резиденции, имея не более 3 тысяч кавалеристов, которые сохранили ему верность. Зная о положении дел, Паскевич ускорил свое движение, 14 октября князь Эристов подошел к Тебризу и расположил свои войска в пушечном выстреле от города. Для начала атаки были выделены два батальона под командованием генерала Панкратьева. Защищавшие подходы к городу небольшое количество войск не стали дожидаться атаки, а спаслись бегством. Тогда во главе с мусульманскими священнослужителями к нашим солдатам вышли горожане. Они выказали в некотором роде удовлетворение и сердечность, которые не оставляли сомнения в их миролюбивых настроениях и свидетельствовали о плохом управлении и тиранстве со стороны Аббас-Мирзы. Без колебаний генерал Панкратьев принял приглашение жителей и с музыкантами впереди вошел в эту древнюю и густонаселенную столицу Персии. Народ окружал и выступал впереди наших войск так, что можно было бы сказать, что это был национальный триумф. В каком-то опьянении народ бросился к дворцу Аббас-Мирзы и начался грабеж. Но русская гвардия ринулась вперед с тем, чтобы предотвратить это народное возмездие, спасти и сохранить богатства и обстановку того самого Аббас-Мирзы, который столь бесчестно нарушил договоры, грабил и разорял границы нашей империи. Покинутый всеми губернатор Алаяр-хан скрылся в одном из пригородных домов, в котором он надеялся спрятаться и от русских и от персов, но был выдан одним своим соплеменником, казачий офицер схватил его в этом укрытии. В Тебризе мы нашли 40 артиллерийских орудий, тысячи ружей и склады, заполненные боеприпасами и провиантом. Видя, как рухнуло его могущество, как пала его резиденция и разбежалась армия, Аббас-Мирза поспешил направить генералу Паскевичу свои поздравления и условиться о встрече, в ходе которой начать обсуждение условий мира.