А что если и мной до сих пор управляет память прошлого через неосознаваемые программы, которые я не замечаю? Почему интересно у меня до сих пор нет любимой работы и обеспеченной во всех отношениях жизни? Что интересно мне мешает, понимая и осознавая, что видимых причин я не вижу в упор? Что я забыла в этой нищей конторе? Что мне не позволяет разбогатеть или хотя бы найти хорошо оплачиваемое любимое дело? Чувствую, что от этих мыслей волосы зашевелились на моей голове. Что же такого произошло в прошлом, что я до сих пор боюсь найти достойную меня работу? Ох, мои ладошки от осознания этого вспотели, мне резко захотелось домой и вновь погрузится в воспоминания и просмотреть еще одно воплощение, в котором, как мне кажется и зарыта собака.
Глава 8 Бессознательное самоуправство
Домой я летела, как на крыльях. Быстро поужинав на скорую руку пельменями, так удачно отыскавшимися на дне морозилки, я снова была готова к путешествию в собственные воспоминания. Из-за сильного волнения никак не удавалось расслабиться, неуемные эмоции и мысли еще минут 20 никак не давали мне погрузиться в то воплощение, где я смогу найти причины моей неудачной карьеры. Как только я для себя решила, что с моими нервами уже ничего не получится, расслабилась, и видения не заставили себя долго ждать.
Первое что почувствовала – это палящее солнце и пот, струившийся по лицу. Оглянувшись вокруг, увидела, что нахожусь в поле, которое при помощи плуга стараюсь вспахать. Рядом со мной наблюдаю двух молодых парней – одного по старше, другого по младше, с волосами цвета летней соломы, голубыми глазами, сразу видно, что это братья. Разглядывая молодых пареньков, ладно скроенных, чувствую, что я не я. На моем лице - щетина, волосы коротко остриженные и большие руки, явно мужские, со вздувшимися венами от постоянной натуги и белыми, выгоревшими волосами на загорелой коже. Одежда на нас простая, темного не маркого цвета, рубашки, заправлены в холщовые брюки и старые разношенные ботинки, когда – то бывшие добротной обувью, но уже пережившие свой срок эксплуатации. Мы сеем пшеницу по ощущению не себе, а на большом поле, принадлежащему барону, у которого мы в услужении. Судя по нашему настроению и вырывающимся выражениям, нам за эту работу скорее всего не заплатят, поэтому и работаем не спеша, спустя рукава. День тянется медленно, солнце для начала мая палит нещадно, заставляя обливаться потом, накладывая красивый загар на наши натруженные лица. И только, когда солнце начало садиться за горизонт мы двинулись в сторону дома. Лачуга, где ютилась моя семья была слишком мала для нас, так как кроме моей жены, навстречу выбежали две девчужки и бросились мне на шею. Ужин, состоящий из картошки, молока, хлеба и лука ждал нас на столе. Умывшись и поев семья начала обустраиваться на ночлег, разговоров было мало, да и о чем говорить, когда каждый день похож на предыдущий как день сурка, а эмоции мы уже высказали в поле, за работой.
В редкий час перед сном я задумывался о лучшей доле, но не представлял, как изменить свою судьбу и куда податься. Страх за семью, не позволял даже подумать о том, чтобы оставить их и попробовать немного заработать в городе. Свое будущее видел мрачным и однообразным, дни похожими друг на друга и с каждым годом увеличивающееся потомство. Для того чтобы на небольшом участке земли мы смогли посеять зерно для прокорма семьи, каждый год абсолютно бесплатно необходимо было отрабатывать на землях барона, засеивая, а потом и собирая огромный урожай, который за год не в состоянии была употребить ни его семья со всеми слугами и домочадцами. Это зерно барон вывозил в город, продавал либо обменивал на иные продукты. Много народу за те или иные возможности работали на барона, были у него и свои охотники, которые могли забрать только 3/10 добычи пойманной и разделанной, были и рыболовы, отдававшие 2/3 добычи на кухню хозяину. Денег никому не платили, а давали возможность прокормить худо-бедно себя и свою семью. Люди и этому были рады, по сути оставаясь рабами существующего порядка. Никто даже не думал о том, чтобы изменить существующий уклад жизни, так как много поколений дедов и отцов поддерживали эти традиции. Хотелось ли мне такой жизни, спросите вы? Нет и думаю, что многие с радостью поменяли свой тяжелый уклад и быт на что - то иное, но у каждого была семья, оставить ее на голодную смерть не каждый бы решился. Так и я решил, что пока жив буду по мере своего здоровья и силы продолжу трудиться за возможность вырастить картошку и хлеб, чтобы жене и детям было что поесть на ужин.
*****
С легкостью выйдя из воспоминания о прошлой жизни для меня стала понятна жизненная позиция моей души. Кстати выходить из состояния транса гораздо легче, чем удерживаться в нем, стараясь досмотреть воплощение до конца. Старые устои и убеждения, что лучше синица в руке, хоть и крохотная, чем неоправданный риск в погоне за журавлем стали для меня очевидными. У меня нет детей и семьи, я не рискую бросить на голодную смерть маленьких деток, в нашем 21 веке даже не рискую умереть с голоду, а продолжаю бояться и не пробую ничего нового при этом совершенно не осознавая этого, продолжая тянуть жалкое и однообразное существование.
Сказать, что данное открытие повергло меня в шок, не сказать ничего. Я была потрясена тем, что живу не так как я хочу, а по старому сценарию, запрограммированному в мое бессознательное. А мне казалось, что я вольная птица и могу всего достичь и многое изменить в жизни: пересечь континенты, долететь до луны, подняться на Эверест, спуститься в Марьину впадину, ан нет, размечталась. Все уже давно распланировано и расписано, и теперь я как исправная кукла живу по сложившемуся сценарию не выделяйся, а то съедят, ну или заклюют, словно белую ворону.
Я, пребывая в сильном смятении и злости на себя побрела на кухню прочистить мозги крепкой чашечкой кофе. Мне необходимо переписать это прошлое воспоминание на новый лад, чтобы бессознательное запомнило совершенно новый опыт, главное это позволить себе расширить свои возможности и избавиться от страха голода за свою семью. Помню, что барон возил излишки зерна в город на продажу, думаю, что воспользуюсь данной возможностью посмотреть город, а там что ни будь и придумаю…
Глава 9 Ломая устои
И вот я снова стою в поле, но окружает меня уже спелая пшеница, колосья налились и клонятся к земле, серпом собираю урожай и складываю на телегу. Скоро мельник обработает колосья и будет зерно или мука на продажу. Понимаю, что впервые за все время радуюсь такому повороту событий, чувствую шанс рискнуть и изменить жизнь в иную сторону. Договариваюсь с поверенным в делах барона, что как только будет готово зерно, вместе с другими мужиками отправлюсь в город за обновой, на зиму необходимы новые сапоги мне и ребятишкам. Готов пару своих мешков также попробовать продать или обменять на новую обувку. План, во время работы уже давно созрел в голове. Парнишки у меня уже подросли, старшего оставлю за главного, его и возьму с собой в город, чтобы обновку смог вернуть домой, урожай этим летом выдался на славу, много грибов, ягод и мешков с зерном удалось заготовить. Зиму семья справится без меня, а за это время я постараюсь устроиться в подмастерье к кому - либо. Руки у меня работящие, а голова хорошо соображает, когда этого требуется. Не пропаду.
Город поразил меня своим шумом и суетой. Везде сновали люди, телеги, прохожие, каждый по своим делам. Дома в центре стояли двухэтажные, беленые, с красивыми занавесками на окнах. Много различной снеди и продуктов продавали на площади, обмениваясь или за деньги. Мне даже стало обидно, что если я не решился бы, то никогда и не увидел бы такой красоты. Женщины, не простые, а принадлежащие высокому сословью одеты были в красивые платья и шляпки, всегда в сопровождении гувернанток или элегантно одетых мужчин в смокингах или военной форме. Были люди и попроще, но по сравнению с нами, выросшими в деревни и не видевших денег, одеты они были намного добротнее и дороже. Каждый был специалистом в своем деле, кто глиняные горшки продавал, владел гончарным делом, кто-то одежду, кто тканями ведал, кто-то обувь изготавливал и ремонтировал здесь же, на площади.
К вечеру мы смогли продать зерно и муку барона, и даже я за хорошие деньги сдал свои мешки в булочную, которая своим ароматом привлекала издалека прохожих. На вырученные деньги прикупил сапожки мальчишкам, так как они теперь будут за главных и им необходимо зимой передвигаться по снегу, помогая по хозяйству и наниматься на подработку к барону, если что-то вдруг понадобиться.
Смахнув слезу прижал к себе мальчонку, понимая, что скорее всего не увидимся до весны, пока не закончится распутица, а возможно и до осени, пока снова не придут обозы с зерном. Велел не боясь принимать обдуманные решения и следить за девчатами, заботиться о матери. Пообещал за зиму подзаработать деньжат, так как зиму жалко сидеть без дела, а в городе всегда работа найдется. На том и порешили, проводил мужиков домой, а сам остался стоять посреди площади, наблюдая как торговцы сворачивают лавки с продуктами.
Вечер не заставил себя долго ждать, решил прогуляться по городу, посмотреть, что и как. Так как стояли теплые деньки, замерзнуть без крыши над головой мне не грозило. В центре города мое внимание привлекло большое и красивое здание, с колоннами и лепниной. К его входу подъезжали экипажи из которых выходили богатые люди. Дамы были в вечерних туалетах, сверкая драгоценными камнями в украшениях, а мужчины были в цилиндрах и смокингах, часто с тростью в руках. Для чего же столько людей собирается под одну крышу? Любопытство закралось мне в душу. Возле входа стояли лакеи, которые приветствовали входящих и придерживали массивные двери. Ясно, что через главный вход и нечего было думать зайти, но может, если обойти здание по кругу, где - то будет и черный вход для прислуги? Ноги сами меня понесли по периметру. Я был прав, в задней части была не одна дверь, а несколько и я решил их обследовать. Не успел приблизится к первой, как сзади подъехал экипаж и из него выпрыгнула дамочка, явно сильно спешащая, которая начала вытаскивать тяжелые саквояжи на землю. Увидев меня, она обрадовалась, сунув в руки мне тяжелую ношу и побежала расплачиваться с возничим. Дальше она направилась к той самой двери, куда я только что собирался войти и кивнула мне, чтобы следовал за ней. Неся тяжелые сумки, я улыбался, удача мне снова улыбнулась, тайна за семью печатями раскроется для меня, простого пахаря, приехавшего впервые в город.