12 декабря меня по телеграфу известили, что сенатор Свинхувуд подал в отставку с высшего поста в государстве, и в тот же день я был избран регентом Финляндии. Безусловно, это была одна из величайших ироний в моей жизни – стать регентом по предложению того самого правительства, нелояльное отношение которого отправило меня в отставку после завершенного под моим руководством освободительного дела.
Как верховный глава государства я мог продолжать дискуссии с большими властными полномочиями. Одним из первых распоряжений я направил доктора Холсти в Париж для продолжения уже начатой там мной разведывательной работы. Среди прочего, ему удалось укрепить ранее установленный им в Лондоне контакт с директором Американской администрации помощи Гербертом Гувером – будущим президентом США, чьи успешные действия по обеспечению Европы продовольствием прекрасно помнят.
После назначения регентом мне, конечно, было легче занять позицию относительно нового правительства, поскольку его состав – шесть республиканцев и шесть монархистов – не пользовался безраздельным доверием Лондона и Парижа. Судя по некоторым сообщениям, и Франция, и Англия хотели бы, чтобы некоторые члены правительства были отправлены в отставку, в том числе премьер-министр и министр иностранных дел. Будучи отрезанным от адекватного контакта с Хельсинки, я тем не менее чувствовал, что лучше не настаивать на изменениях в составе нового правительства. Я считал также, что несовместимо с достоинством Финляндии позволять иностранцам влиять на нее в подобном вопросе, и заявил, что поддерживаю правительство, – заявление возымело желаемый эффект.
Для развлечения могу упомянуть, что во время моего прощального визита к леди Мюриэл Пейджет она сказала мне, что исполнилась новая фаза пророчества. А остальное тоже должно исполниться. Ясновидящая сказала, что вскоре я оставлю пост регента, а двадцать пять лет спустя мне снова придется руководить судьбами моей страны.
Если путешествие в Англию через Северное море оказалось сопряжено с некоторыми затруднениями, то возвращение в Копенгаген, напротив, стало приятным отдыхом. Помимо долгожданного чувства облегчения от того, что недавние проблемы позади, у меня возникло приятное чувство, что по возвращении я смогу приступить к новым обязанностям, зная, что предварительная работа по улучшению внешних связей уже принесла плоды: возобновление дипломатических отношений с Францией было лишь вопросом времени; в принципе решено, что Великобритания признает независимость Финляндии до мирной конференции; уже предприняты предварительные шаги для облегчения нужды и, казалось, отведена прямая угроза, что у нас могут отнять Аландские острова.
Обратный путь через Стокгольм прошел по плану. 22 декабря я сошел на берег в Турку, где меня встретил почетный караул армии и шюцкора. Во главе него, вытянувшись по стойке смирно, в форме фельдфебеля стоял сенатор Свинхувуд. Удивленный таким лестным приемом, оцененным мною еще больше, поскольку наши взгляды во многом расходились, я поблагодарил его за оказанную честь. Не многим мужчинам дано вести себя в такой ситуации с той простой мужественностью, которая отличала Свинхувуда. По счастливому совпадению, в тот самый день, когда я сошел на берег, в порт Турку прибыл первый груз зерна.
На следующий день я добрался до Хельсинки. На той самой железнодорожной станции, с которой я семь месяцев назад уезжал один и от имени правительства со мной никто не попрощался, меня встречали высшие сановники государства и отцы города. Во второй раз за этот год меня тепло встретили жители столицы, до отказа заполнившие Ярнвэгсторгет и прилегающие улицы. Тот факт, что под мою резиденцию отведен не замок, а дом бывшего генерал-губернатора, доставил мне не только удовлетворение, поскольку мне хотелось подчеркнуть, насколько временным я считал свое положение.
Ингман приветствовал меня следующими словами: «Сейм своим постановлением от 12-го числа этого месяца уполномочил вас как регента осуществлять верховную власть в той мере, в какой она еще не была возложена на Кабинет министров. Всего год назад на вас была возложена задача, от решения которой зависело будущее народа Финляндии как независимой культурной нации. Надежды, в трудную минуту возлагавшиеся на вас законопослушным народом Финляндии, вы блестяще оправдали. Как командующий первой армией независимой Финляндии, вы освободили свой народ от бесчеловечного гнета. Сейчас, как и тогда, финское общество сталкивается с огромными трудностями. Его самое большое желание – чтобы вы смогли сплотить разрозненные ряды и, при поддержке всего вашего народа, привели его к безопасности и свободе. Да даст Всевышний, чтобы это было так!
Сейм разрешил до вашего возвращения в эту страну осуществлять предоставленные вам как регенту полномочия кабинету министров. Теперь роль кабинета выполнена, и он передает вам, милорд регент, осуществление верховной власти в пределах, установленных постановлением сейма. Кабинет министров с удовольствием поддержит вашу работу на благо процветания Отечества и безопасности его будущего».
Затем я, в свою очередь, обратился к премьер-министру и другим членам правительства, в частности сказав: «В этот торжественный момент мы работаем сообща, прилагая совместные усилия для дальнейшего процветания Отечества.
События в мире создали новую и, по мнению большинства, непредвиденную ситуацию для Финляндии. Сильная держава, под защитой которой так много людей считали независимость Финляндии гарантированной и от успеха которой так много зависело, теперь бессильна и слаба. Мы все в полной мере осознаем, насколько серьезным и опасным стало положение страны. Но я по-прежнему твердо убежден, что мы еще построим свободную, независимую Финляндию, полностью контролирующую свою собственную национальную политику.
Если мы будем работать сообща для достижения этой цели, всем сердцем стремясь установить тесные и дружественные отношения с теми державами, которые сейчас спасли нашу страну от голода, то, пусть даже в последний момент, добьемся успеха в достижении нашей цели.
Не менее серьезными являются события на внутреннем фронте. Но и здесь, я надеюсь, весь народ объединится и сплотит свои ряды вокруг правительства, искренне стремящегося обеспечить справедливость по отношению ко всем классам общества и, насколько возможно, устранить несправедливость там, где она существует. Пусть будущее принесет свободу от производственных конфликтов и мир, и пусть это будет даровано нам, работающим ради достижения этой цели, чтобы внести свой вклад в счастье всего народа.
Я твердо убежден, что мы можем успешно противостоять опасности, которая, по крайней мере на какое-то время, будет угрожать нашему народу с востока, но мы не должны упускать ни одного шанса, который будет способствовать большей безопасности нашего народа. Соответственно, нам придется ввести короткий срок воинской повинности, создать широко разветвленную оборонную организацию и выделить военный бюджет, который не будет слишком тяжелым бременем.
В надежде на то, что Всевышний даст всем нам силы выполнить ради Финляндии ответственную задачу, выполнение которой представители народа возложили на меня, я вверяю себя вам, уважаемые члены кабинета министров».
А в замке годом ранее мне поручили создать армию и восстановить общественный порядок. Война и разрушения потрясли страну за то время, которое потребовалось для выполнения этой задачи, и трудности еще не закончились. Теперь передо мной встала еще одна тяжелая задача, опасность которой я отчетливо осознавал, и мне оставалось только пообещать себе, что приложу все силы, чтобы сделать все возможное для создания прочных основ будущего Финляндии как суверенного государства.
Глава 9Регент Финляндии
Вопрос о правительстве и позиция держав-победительниц. – Помощь Финляндии в борьбе Эстонии за свободу. – Реорганизация системы шюцкора. – Государственные визиты в Стокгольм и Копенгаген. – Выборы и смена правительства. – Стабилизация международного положения Финляндии. – Новая конституция. – Риксдаг выбирает президента
В манифесте 22 декабря 1918 года я обратился к народу Финляндии, указав на важность национального единства, задачу укрепления международного положения страны и закладки прочных основ для ее будущего развития как независимого государства, представленных в моей программе как регента. Существенной особенностью этой программы было создание сильных Сил обороны, включая также тщательную реорганизацию системы шюцкора.
Моей первой задачей было определить свое отношение к действующему правительству. В течение предыдущего месяца оно доказало свою способность вести дела государства. Премьер-министр, профессор богословия Лаури Ингман, был опытным парламентарием еще со времен сейма четырех сословий. Его огромная работоспособность и организаторский талант, а также авторитетное влияние как на сейм, так и на других членов правительства были ценными активами. Министр иностранных дел Карл Энкель научился решать вопросы Министерства иностранных дел на посту государственного секретаря[36] в 1917 году и, кроме того, был высокообразованным человеком со знанием множества языков. Он был сыном моего старшего офицера в Финляндском кадетском корпусе, и я хорошо знал его еще с поры кадетства, хотя он был значительно моложе меня. Министр обороны Рудольф Вайден, работавший со мной во время Освободительной войны, был великим организатором, а в лице профессора Антти Тульчимо у меня был авторитетный министр внутренних дел, хорошо подготовленный для решения проблем, с которыми он столкнулся.
Остальные члены правительства тоже были очень способными людьми.
Вышвырнуть это правительство только потому, что некоторые его члены – монархисты и в силу этого не пользовались доверием правительств Антанты, означало бы совершить чрезвычайно тревожный политический переворот, для которого было бы тем меньше оправданий, поскольку в любом случае смена правительства после выборов представлялась весьма вероятной. Я придерживался твердого убеждения, что иностранное вмешательство в дела правительства унизительно, и в итоге я сам, разумеется, несу ответственность за действия правительства.