Петр КилеВОСШЕСТВИЕ ЦЕСАРЕВНЫСюита из балета или оперы
ПРОЛОГ
ХОР МАСОК
(в образах художников «Мира искусства»)
Пока мы вдохновением горим,
Мы новый мир творим
Из жизни, что была когда-то,
С рассвета до заката,
И Хор как демиург
Являет из тумана Петербург,
Классический, старинный,
Бегушие стремнины,
А с ним сообщество друзей,
Взошедших вновь из юности своей
В оживших баснословных грезах,
Вся жизнь в шипах и розах,
И вновь разносится досель
Любви волшебная свирель!
И вновь разносится досель
Поэзии волшебная свирель!
ЧАСТЬ I
1
Петергоф. Маски мелькают по аллеям Нижнего парка. Выделяются Коломбина, Пьеро и Арлекин. Проносятся звуки музыки, весьма незатейливые, скрипки, клавесина и свирели, и повсюду проступают персонажи в одеждах XVIII века.
Коломбина:
- Что происходит?
Арлекин:
- Нет, что с нами происходит?
Пьеро:
- В масках под звуки свирели мы способны перемещаться во времени, и вокруг нас оживают тени прошлого…
- Как на сцене?
- На сцене бытия, в котором минувшие времена соседствуют и даже проступают как настоящее.
- Как вечно настоящее!
- То есть миф!
- В прогулках в Царском Селе, как и в Летнем саду или в Петергофе, мы нередко – по состоянию природы или нашего духа – оказываемся в ауре минувшего, куда нас влечет красота…
- … эротика…
- … в вечно настоящем!
- Мы словно на миг обретаем бессмертие, что дает нам музыка, живопись, вообще искусство?
- Здесь барокко времен Елизаветы освещается празднично весенним днем! Видите? Чувствуете?
- А что такое барокко?
- Это стиль!
- Барокко больше, чем стиль, - это миросозерцание и образ жизни, разумеется, дворянского сословия в России в условиях преобразований Петра Великого и Елизаветы…
- Кстати, как было в Испании и в Англии в XVI-XVII веках…
- То есть в эпоху Возрождения! А в России? Всего лишь заимствования?
- Как в Испании в отношении Италии? Как в Англии в отношении Италии и Испании?
- Да, заимствования не исключают самобытного развития национальных литератур, языка и искусств, что мы видим и в России.
- Минувшее нас влечет как миросозерцание и образ жизни в условиях расцвета искусств?
- Как античность и эпоха Возрождения!
- И в России?!
- Мы открываем минувшее, чтобы обновить наше настоящее. Резонно! Ведь недаром Дягилев, забросив пение, стал рыться в архивах и написал книгу о Левицком как первооткрыватель русского портрета XVIII века.
- Тсс! Здесь вельможи и дамы разгуливают, очевидно, в ожидании выхода императрицы…
- Неужели мы увидим воочию, в яви Елизавету Петровну?
- Как запечатлел ее Евгений Лансере? Всего лишь пышность моды, величия и лет… Нет, лучше бы показалась цесаревна, как у Серова! Ведь красотой с юности она отличалась исключительной, по отзывам современников, по преимуществу иностранцев…
Показывается молодая девушка высокого роста, голубоглазая, золотоволосая, в платье из белой тафты с черным гризетом, весьма простеньком, когда вокруг дамы щеголяли в пышных платьях из лионского шелка и парчи с золотой вышивкой. Невероятно и тем не менее вполне узнаваемая Елизавета Петровна! К ней и обращались:
- Ваше высочество!
- Государыня цесаревна!
Маски в танцевальных движениях проговаривают, как поют:
- Сама Венера ярче не сияет и обликом, и женственностью юной, и грацией божественной, и ростом, пленительно проста, о, красота!
Цесаревна с восхищением восклицает, что делает ее ослепительно прекрасной:
- Ах, кто же вы такие? В чудных масках и в платьях расчудесных! Вы актеры? Не из Парижа… с речью россиян? Но мне пора. Не я царица бала в родных мне с детства Петергофских парках.
- Куда бы вы направились сейчас, позвольте нам последовать за вами?
- Увы! В деревню под Москвой уеду в изгнанье добровольное, поди. Там строю летний дом и зимний есть, сад заложила со своим двором. Хотите, приезжайте, буду рада!
В парках вспыхивает фейерверк, и все исчезает в ночи, только звезды в вышине, издалека проносятся звуки свирели.
2
На сцене проселочная дорога у деревни и озера вдали. Там проступают маски, вполне узнаваемые: Коломбина, Пьеро, Арлекин и еще ряд лиц. Оглядываются с удивлением и даже с испугом. Проносятся звуки валторны и свирели, за березами на лугу девушки в сарафанах водят хоровод.
Среди них выделяется высокого роста красавица, к которой подбегает красавец, одетый пастушком. Он показывает рукой на гостей за березами.
- Ваше высочество!
- Что, Алексей?
- Комедианты!
Цесаревна Елизавета Петровна с видом барышни-крестьянки выходит из круга и бегом пускается за Алексеем Шубиным, ее пажом и прапорщиком Лейб-гвардии Семеновского полка, который быстро прошел за березы, чтобы проследить, куда направились комедианты.
Цесаревна тянет к нему руки: «Постой!» Шубин оглядывается, продолжая идти, и, ударившись головой о ствол белоснежной березы, падает на землю. Цесаревна спотыкается и кубарем падает тоже.
Хоровод устремляется в сторону цесаревны, над которой склонился паж Алексей Шубин.
Шубин: «Ваше высочество! Вы не ушиблись?»
Цесаревна, открывая глаза и приподнимаясь: «Ушиблась! И очень. Как и ты о березу…», - закатываясь от смеха, снова падает на землю.
Шубин, смущенный, напоминает: «У нас гости!»
Хоровод пляшет и поет:
У нас барышня-крестьянка
Выйдет замуж за подранка…
Маски между березами словно прячутся и выглядывают.
Коломбина:
- Куда нас унесли звуки свирели?
Арлекин самоуверенно:
- Мы под Москвой, в Александровской слободе, где цесаревна любила уединяться со своим двором от императорского двора Анны Иоанновны или Анны Леопольдовны, регентши при младенце Иване VI…
Пьеро:
- Или жила, как в изгнанье!
- Да, не тужила, жила превесело… Только не станем повторять досужие россказни, будто она с конюхами водилась!
- Нет, нет, цесаревна водила хороводы с поселянками…
- А попросту – с крестьянками…
- Сама и пела, и плясала тоже, одета в сарафан…
Маски хором:
- Барышня-крестьянка!
- Тсс!
Показывается молодая девушка высокого роста, голубоглазая, золотоволосая, в светло-синем сарафане… Невероятно и тем не менее вполне узнаваемая Елизавета Петровна! И сцена встречи и знакомства повторяется, как впервые.
Цесаревна с милостивой улыбкой
- Да, кто такие вы? Откуда взялись? Из Франции? А речь-то россиян. По-вашему, я барышня-крестьянка?
- Государыня цесаревна!
- Ваше высочество!
- Вы комедианты в масках и в маскарадных костюмах? Как занесло вас в наши края? Я, проходя лугом по тропинке, не слыхала стука колес через мост?
- Очевидно, это сон! С подмостков Петербурга мы явились здесь увидеть прекраснейшую из женщин, как разнеслась ваша слава по всей Европе и Азии.
- И Азии? А китайское посольство нашло, что у меня слишком большие глаза, иначе бы я была совершенство.
- Им простительно.
- Но красота моя лишь множит мои горести, - рассмеялась цесаревна.
- Какие горести?
- Прошу ко мне в гости! А поговорить мы успеем.
3
Летний дом цесаревны в саду с прудом. Цесаревна у себя перед зеркалом, задумываясь и невольно проговаривая вслух свои мысли и обнаруживая в жестах и телодвижениях свои переживания, как танцовщица. Она, как одна, хотя фрейлины вокруг нее постоянно вьются, переговариваясь между собою.
Цесаревна:
- Никак не удается выйти замуж! Расчеты строят в интересах чьих-то, но только не в моих, иль только б сплавить. Жених нашелся по сердцу, вдруг умер…
Фрейлины подбегают:
- О, государыня!
ЦЕСАРЕВНА
(с живостью разыгрывает)
Племянник юный мой взошел на трон…
Какая радость! Он в меня влюблен!
Готов жениться даже, не смешно ли?
Охотой занялся у высшей доли…
Бестужева призвала, камергера,
Который звал меня всегда Венера,
Шутя, покуда я росла, как вдруг
Всерьез взглянул, как милый нежный друг,
Из денщиков отца, из самых верных,
Пусть старше он, пришло влюбиться время!
Мне двадцать лет и тридцать пять ему.
И что же тут худого и кому?
Нас разлучили, Петр один остался,
В интригах изможден, пред жизнью сдался!
Фрейлины:
- И умер Петр Второй, влюбленный в тетку, женить его хотели на другой!
- Как видите, здесь и моя вина!
Фрейлины, стараясь утешить госпожу, вовлекают ее в некие танцевальные действа…
Цесаревна, увлекаясь танцем:
- От горестей я только веселей танцую на балах иль уезжаю в деревню под Москвой, где на природе мне жить здорово со своим двором и заодно с крестьянами моими.
Мелькают кадры соответствующего содержания:
- Охота всякая зимой и летом, отделать зимний дом, построить летний, сад развести и огороды тоже, - и некогда скучать. Любила с детства кататься на коньках, а здесь приволье! И посиделки с девушками, пенье, иль хороводы на лугу весеннем, в венках все девушки на загляденье…
Фрейлины хором:
- А барышня-крестьянка краше всех!
Цесаревна, словно выбегает на луг у леса:
- А там сам Пан играет на свирели! Пастушкой, поселянкой я предстала, своя среди крестьянок, как отец народа не чуждался, с ним трудился, как плотник и кузнец, а я запела, слагая тут же песенки мои…
О, счастье невзначай!