Глава 1. Кризис перепроизводства
Два стражника на входе в город лениво тянули лямку службы. Один принимал медяки пошлины, другой, опёршись на алебарду, развлекал его свежей байкой.
— Был я вчера на базаре, мне надо было к кузнецу, вмятину на шапели после того утреннего инцидента с троллем починить, да мелочевки заодно прикупить, и вот какой забавной истории стал свидетелем. Выхожу, значит, я от кузнеца, вдруг слышу издалека, но громко так, во всю глотку, кто-то орёт:
«— Пошёл нахрен!»
Усмехнулся я, до чего, думаю, довели человека! Закупился точильными камнями, зачарованными конечно, нам-стражникам ведь с хорошей скидкой, ну ты понимаешь, — тут стражник заговорщицки толкнул коллегу в бок — и через минуту слышу опять:
«— Пошёл нахрен!»
Иду вдоль рядов дальше, по сторонам глазею, слышу раздаётся уже ближе:
«— Пошёл нахрен!!»
Вдруг глядь — оживлённая толкучка вокруг одного навеса, ну я и направился туда, вдруг порядок навести надо? — на этих словах стражник выразительно щелкнул себя по шее. — А там столы ломятся от чудо фруктов: черешня с кулак, мандарины с пушечное ядро, персики с голову человека, курага с ладонь, попробовать дают бесплатно. Вкусно — пальчики оближешь, всё на четверть дешевле чем у других, а за прилавком — ты не поверишь — Маг. Из тех, что с гремлинами да джинами возятся, и еду на базаре телегами скупают.
— Ну и чё?
— Ну и то, что сегодня, в смысле вчера, не скупает, а наоборот, продаёт, и цены демпер… демфинг… опять забыл это слово. Короче сбивает цены он.
— Демпингует. И правда странно.
— Во-от, я тоже так подумал, и, значит, у него и спрашиваю:
«Маг, а почему ты не как все ваши покупаешь еду, а продаёшь, да так дёшево?»
А он глаза закатил, задрал бородёнку к небу, жилы на шее выпучил, да как на меня заорёт:
«— Пошёл нахрен!!!»
Оба солдата рассмеялись.
— Ну, а дальше как обычно, я предъявил ему оскорбление при исполнении, от чего маг, по всему видать калач тёртый, ловко отвертелся, сославшись на «отсутствие бранных слов и чёткого указания к кому они относились». И вообще дескать он чуть ли не хвалил урожай.
Но упираться рогами и лезть в бутылку он не стал, как я уже говорил мужик, хоть и маг, попался бывалый, с понятиями, сразу же предложил мне угоститься, сколько унесу. Ну, а нам — солдатам многого от жизни не надо, была бы дубинка покрепче, скажи? — с ухмылкой показывает согнутую в локте руку кулаком вверх. — Короче орехов я себе взял полную каску, здоровенных таких, девять штук только влезло, но ты бы их видел. Крепкие — не сломать бы кувалду. Говорят, что орехи добавляют сил настоящим мужчинам, и крепости, ну ты понял где. Так что сегодня после вахты к той рыженькой, что зеленью у входа торгует и наведаюсь…
Покидающий город маг протянул кошелек сопровождающей его эффектной чародейке, одетой на самой грани приличия, и задёрнул занавеску в своём паланкине.
— Оставь им по золотому чаевых, Рисса. — сказал я вслух, а про себя подумал, что нехорошо вчера вышло. Достали они меня, слов нет. Целый день глазели как на диковинку в зоопарке, и каждый, буквально каждый проходящий мимо считал своим долгом задать один и тот же вопрос. Сначала отвечал… потом молчал… и в конце концов сорвался.
— Мой повелитель желает приказать, чтоб рты этих солдафонов больше не никогда не смогли очернить его имя? — Тифлинг, неся в себе не меньше половины демонической крови, как всегда рвалась угодить сильному, и провернуть двойное убийство простых стражников стало бы для неё пустяковым делом.
— Нет, оставь их. И забудь. Тем более что в случившемся я сам виноват.
— Да простит моё любопытство владыка, а что за история случилась с этими фруктами? — игриво стрельнула глазками Рисса.
— Всё началось ещё в то время, когда, на тот момент союзный, предатель Стефан по моему заказу заселил ближайшие к городу холмы хоббитами. Планы на их быстроразмножающуюся популяцию у меня были грандиозные, там нашлось место и магии, и гремлинской механизации сельского труда, и революционной для этих мест транспортной системе… но война с их повелителем внесла в эти планы коррективы.
После разрыва отношений с их хозяином, полурослики наотрез отказывались войти в моё государство, но при этом не имели ничего против торговли и налогов, особенно если последние будут продуктами. Мол, они не гномы, чтобы в забое киркой махать или за прилавком покупателей обманывать, а уважаемые фермеры с вековыми традициями.
Получилась анекдотичная ситуация: небольшой по меркам Земель налог в 15 %, да при положительной морали их не устраивал, а отдавать одну пятую за признание и сохранение их самоуправства и суверенитета, и ещё столько же за защиту от диких зверей, банд разбойников и другой внешней угрозы они были согласны. Ну, если рассчитываться в сельхозпродукции конечно.
— До причальной мачты идти далеко, а мои ножки устали. Можно я сяду к вам? — моя суккуба могла быть сущим ангелочком, когда хотела.
— Садись, этот паланкин может нести и один голем, а у нас их четверо. Статус обязывает.
Так вот, с полуросликами разговор вышел странный, но продуктивный. Эдакий Самостоятельный и Независимый Аль-Хоббитшир отстаивал свое право «решать проблемы самостоятельно и ещё за это приплачивать» до зубовного скрежета, тогда как я был и не против повышения налогов. Получилась игра в одни ворота. Принял я их предложения, подписал, скрепил магическими клятвами договор, и тут же отправил к ним своих магов жизни. Те с важным видом стали предлагать услуги по проведению ритуала Благословения Природы, и моих любимых Райских Кущ.
Поначалу коротышки отнекивались, ссылаясь на традиции, вековые устои, и непоколебимое «и вообще так никто не делает», но потом у кого-то любопытство пересилило. Под Благословением Природы урожай вышел ожидаемо богатым, но главное, что теперь самый смелый фермер мог похвастать перед соседями самыми крупными тыквами, самым сладким виноградом и прочими самыми длинными огурцами.
— Длинными огурцами, хи-хи! Ой, не могу, хи-хи! — заливисто захихикала девушка, прикрывая рот ладошкой и играя ямочками на щёчках.
Это нанесло непоправимый урон по самолюбию остальных, — как ни в чем не бывало продолжил я — и заказы в гильдию магов посыпались непрерывным потоком. А когда самые передовые морально дозрели до Райских кущ, в дело вступили выпускники факультета артефакторики, с глыбой самородного горного хрусталя, специально зачарованной мной лично при поддержке всей мощи конклава. Получившийся артефакт за одно своё применение опустошал запас маны обычного чародея примерно на треть, а само заклинание требовало обновления каждые два дня, но результат превзошел все ожидания.
— Вы такой у-умный, мой повелитель… — Преданно уставилась мне в глаза Рисса, закинув ногу на ногу, и скромно сложив ручки на коленке, как школьница. При этом её поза позволяла во всей красе оценить изгибы восхитительного бедра, а туфелька озорно покачивалась, заставляя взгляд скользить дальше, к маленькой аккуратной ступне.
Кровь стала отливать от мозга, собираясь внизу. Тем не менее, я с каменным лицом продолжал вещать:
— Ведь, как и большинство заклинаний в мире Земель, эффект зависит не только, а иногда и не столько от вложенной энергии, сколько от мастерства и личной силы колдующего. А с объединенной силой полутора дюжин высших магов города, включая преподавателей университета, мало что может соперничать. И именно это заклинание, в исполнении конклава десятикратно было отпечатано в матрице кристалла горного хрусталя. Ну, там ещё были некоторые незначительные подробности из будней артефакторов, но по сравнению с тем, что надо было собрать почти два десятка вздорных своенравных зазнаек в одном месте… и заставить повторять нудную и кропотливую работу десять раз подряд… да так, чтоб они меня и друг друга не поубивали… право слово, по сравнению с этим, остальные мелочи по обработке заготовки не заслуживают твоего внимания.
— Я вся внимание… — Девушка прогнулась в верхней части спины, отчего её грудь задралась вверх и стала агрессивно выпирать.
Пола моего халата предательски подалась ей навстречу.
— Так или иначе, артефакт был закончен и в эксплуатацию запущен. Каждое поле или сад, под действием заклинания райских кущ, в исполнении мага с силой дара около 40 давало примерно столько же урожая, как и обычная человеческая крестьянская делянка. Но преподавателя университета, как и вообще любого выпускника академии, обычным назвать было нельзя. Со своей магической силой в 70–80 единиц (и это показатель свежих выпускников, вчерашних студентов) они превосходили самоучек раза эдак в два. А артефакт с отпечатком совокупной силы конклава мог выдать до четырёхсот единиц мощи. Правда при почти тройном расходе маны, но это было сочтено допустимыми потерями.
Видя, что я не поддаюсь, суккуба сменила тактику. Её коленки разошлись в разные стороны, а руки, комкая край юбочки, якобы стыдливо прижали её к сиденью, хоть и прикрывая трусики, но гораздо больше акцентируя на них внимание и подстёгивая воображение. Сама поза при этом получилась донельзя провоцирующей.
«Долго я так не выдержу» — понял я и продолжил уже быстрее:
— А дальше своё взяла жадность. Ну или деловая смётка потомственных фермеров — называйте это как хотите. Эти самые фермеры умели разбить поле и вырастить урожай на казалось бы безжизненном пустыре. По крайней мере так казалось гремлинам, известным своей нелюбовью к сельхозработам. Люди бы нашли половину этих пустырей вполне пригодными для обработки участками, которым для хорошего урожая, потребовался бы, например, всего лишь усиленный полив. Люди вообще часто, не утруждая себя разбирательством, попросту запахивают большие поля, надеясь что хотя бы часть семян взойдёт, покрыв расходы и на себя и на те, что завяли или не проклюнулись.
Не меняя положения, Рисса пустила в ход свой хвостик, проведя мягкой бархатистой кисточкой по губам, подчеркнув подбородок, и всё настойчивее оглаж