О боже! Что это она делает?! Сумасшедшая баба... зачем она руку туда?! Она расстегивает ширинку, о... берет рукой освободившийся тугой хуй, да как же... прямо здесь, на этих бревнах?! О, как она сжимает его... как охуительно дрочит...
- Расслабься, закрой глаза, нас никто не видит... я же чувствую, как ты возбужден... тебе станет легче, вот увидишь....
О-о-о...
Тяжелые от помокревшего снега, гнутся еловые лапища, во всем уже присутствует весна... даже идти стало труднее, заныла нога, так-то оно ничего, а на погоду все еще ноет... наверное Анфим и Мелетий уже готовят баньку, они пошли по короткой дороге... а он любит эту тропинку вдоль реки, здесь простор...
Вова вдохнул полной грудью... сколько ж всего намешано! И талая хвоя, и прелый дух открывающейся земли, и Ангара... даже запах камней он теперь различает. А ведь раньше, когда курил, совершенно не понимал воздуха, да... теперь вот он станет отцом. К этой мысли Вова пока не привык, он узнал только вчера. Елена еще... как будто даже и не рада, странные эти бабы... или так хитро прикидываются? Я, говорит, забеременела. Вздохнула тяжело и отвернулась мыть посуду, вот и весь разговор. Что тут скажешь... он хотел было обнять ее, приголубить... а потом как ошпарило - а вдруг пожалела? Что с зэком спуталась... да нет, чушь это, конечно, ерунда. А может, она забоялась рожать? У нее ж мать умерла тут от родов... так вроде не из пугливых, и потом - почти два года они живут, ну да, в июне будет два года уже, и сколько разговоров было про ребеночка, они и надеяться перестали, и вот на тебе... не, бабы странные, что у них там в голове? Вообще он слыхал, что беременные женщины бесятся, сами не знают, чего хотят, как болезнь это у них, тогда еще ладно... или как один карась рассказывал, что его баба жрала говно, когда ходила беременная, а иначе ее тошнило... вот зачем такое рассказывать кому попало... жрала... Елена бы сразу одернула. Просто вспоминая карася, Вова мысленно повторил его слова, сам бы он так уже не сказал... а чего ей стоило отучить его от фени, и материться через каждое слово... стала бы она так с ним нянчиться, если б не любила? То-то и оно... дурные мысли сегодня лезут в голову, а погода отличная...
Вова постоял на высоком берегу Ангары, как хорошо-то... он привык к этой размеренной жизни, а другой и быть у него не может, на том спасибо... люди тут хорошие, главное, что не вяжутся к нему со своей религией. А поговорить даже любопытно бывает, но только с бабами и можно, мужики-то все молчуны - слова не вытянешь. Хотя даже эту странность, что мужчины в семье никогда не улыбаются и не смеются, со временем перестаешь замечать, а сперва было удивительно - лица каменные, ничто не дрогнет, ну разве что чуть уголок рта... такая вот традиция, этот их воскрешенный Лазарь никогда не улыбался, и они туда же... вроде дикость какая-то, а у нас разве лучше? Вот он Вова Бобров, и что дальше? Какого он роду-племени? Даже бабушку с дедушкой своих никогда не видел, жили где-то на Украине, померли и ладно, батя их не любил... а мать вообще детдомовская, а он вор и убийца. А эти киприоты молодцы, знают всех своих предков, поименно. А ведь его сын станет таким же бородатым, будет гимны распевать возле сарая... да уж, мальчиков они воспитывают по всей строгости, в своем духе... если родится девочка, может оно и лучше. Женщины тут в почете, заняты только домом, а так - гуляют себе, где хотят, травы сушат, книжки читают, если бы не Елена, прочел бы Вова когда-нибудь Льва Толстого? Навряд ли. А уж байки свои рассказывают - заслушаешься… Им даже петь не обязательно, главное, чтобы рожали. Он как-то спросил у Елены, откуда вообще лазариты берут женихов и невест, не в тайге же находят, хотя пару раз и такое бывало... Так выяснилось, что мужики вообще не женятся, через них передается только это... типа святого духа, а женщин приходится выводить из тайги на лесоповалы, или ловить дальнобойщиков, или на мраморные рудники... главное держаться подальше от мест, где могут спросить документы. Парочка бородатых сопровождает ее обязательно, с оружием, все путем, это ж десятки километров они идут по тайге, опасно... и там она познакомится с кем-нибудь, пару раз переспит, для верности можно и с несколькими, главное, чтобы с виду здоровые, а дальше как повезет, бывало и уроды рождались. Так что чужаки в семью попадают редко, Елене сильно повезло... ее тоже пару раз выводили, но она не беременела, ну и решили, что бесплодная. Так что прыгать до потолка должна от радости, а она... ну все, дурные мысли пошли по кругу, надо о хорошем. Сейчас он попарится в баньке, почувствует каждую косточку, а потом они с мужиками тяпнут по маленькой самогона, завтра начинается пост и до самой Пасхи уже ни-ни...
Живот у Елены слегка наметился, еще даже не округлился, а только плотно натянулся, это заметно, когда она раздета. Теперь, во время беременности, Елена носит длинную выбеленную рубаху и красный мешок на лямках, типа сарафана, сама пошила и покрасила в тазу. Выглядит диковато, но беременным у них так положено, значит... Лазарь Четверодневный был жителем Вифании и близким другом Иисуса Христа, не раз оказывал ему гостеприимство вместе со своими сестрами Марфой и Марией. Иисус воскресил Лазаря спустя четыре дня после погребения, Марфа напомнила, что тело уже начало разлагаться. Но Иисус приказал отвалить камень от склепа и позвал - "Лазарь, иди вон!"... и тот вышел из пещеры... вышел из пещеры, оплетенный погребальными пеленами, так... дальше распятие, это он нормально знает... а после распятия фарисеи преследовали Лазаря, и, спасая свою жизнь, он уехал на Кипр, где стал епископом Китиона... вернее, сначала женился и родил пятерых, так, по старшинству, это важно... Феофила, Алексиоса, Константина, Иеронима и Анну... в тридцать лет он уехал, в тридцать третьем году... а в сорок пятом...
Вова то и дело отвлекается, смотрит в окошко, а ведь до обряда осталось всего два дня. Но Елена! Ходит по двору голяком, то вдруг встанет и раскачивается тихонько, улыбается, что-то бормочет, понятно, что молитва какая-то, но блин, возбуждает! Она так теперь часто. Сам обряд Вова еще не выучил, но там вроде ничего сложного, Теодополус обещал пройтись с ним вечерком по пунктам... а все эти даты-события он может перепутать к чертям... ну и что, не возьмут его в лазариты? Непонятно... сказали, что если он не ответит на половину вопросов, придется ему уйти из деревни. Вове, если честно, не верится... нет, ну они ж видят, что он старается, просто память не резиновая…
Ладно, короче, на чем он, а, в сорок пятом на Кипр прибыли апостолы Павел и Варнава, обратили в христианство весь Кипр и самого этого римского, как же его... а, проконсула, и назначили Лазаря епископом Китиона, так-так-так... затем Лазарь творил чудеса, чудо сотворения озера, это он помнит, ладно... и ни разу не улыбался, только один раз на базаре, когда увидел, как вор украл горшок и бросился бежать, Лазарь рассмеялся и сказал - "Глина украла глину!", да.
Вова путается в мыслях, не может сосредоточиться. Он будет таким же бородатым, и улыбаться теперь нельзя, странно... а если он случайно улыбнется или засмеется? Сразу ведь невозможно отвыкнуть. В сущности, что изменится? Будет на рассвете распевать эти гимны, а по субботам ходить в сарай, интересно, как там внутри у них все устроено, в этой церкви ихней... а, блин, с церквями надо еще разобраться! Так... церковь Святого Лазаря в Ларнаке, Ларнака это по ихнему - гроб, откуда мощи Лазаря якобы были переправлены в Константинополь, а на самом деле выкрадены и сохранены семьей, теперь они тут, в сарае, тьфу ты! Сарай и сарай, так ведь и назовет эту их главную святыню сараем... дальше. Монастырь Агнос Неофитос в Пафосе, Киккос в горах Тродоса, тьфу, китайская грамота! А лазариты жили в Лемесосе, рядом с монастырем Святого Николаса, оттуда и кошек своих привезли... так... турки их притесняли, все такое... потом вообще обнаглели - стали совать монахам в рот уздечки и ездить на них, повесили кипрского архиепископа, обезглавили митрополитов, этих... а, игуменов. Семья бежала сначала в горы, а потом переправилась на корабле в Россию, это было в 1821 году... с собой они вывезли - мощи святого Лазаря Четверодневного, Евангелие Святого Лазаря, берцовую кость Апостола Варнавы, несколько кошек и котов из монастыря Святого Николаса и Евангелие от Матфея, найденное на груди Апостола Варнавы в его гробнице. Теперь надо пройтись по епископам. Кирилл Пафский, Геласий Саламинский, Спиридон Тримифутский...
В ночь на Лазареву Субботу Вова плохо спал, сны снились нехорошие. Ну например – стоит он на шатком-прешатком железном балконе, а внизу расстилается море. Вове страшно даже пошевелиться, вся конструкция вот-вот рухнет, а плавать он не умеет. Или про парашу. Тужится он на параше... в смысле, в отхожем месте, в камере, и тут вдруг входят гости и начинается шмон, ищут наркоту. И его сгоняют с параши, а там, бля! Полная параша пластилина! И так выходит, что это его наркота, а он же ни сном, ни духом... а тихарь уже шмоняет по карманам, и там! Вова что-то стал им доказывать, мол, не мое, то-се, тут его и вырубили ударом в башку... Проснулся. Елена говорит, что ничего страшного, что он просто волнуется перед обрядом, может и так... опять феня полезла. Елена-то промолчала, он сам спохватился.
Сегодня все женщины в красных мешках, а мужики в белых, так теперь до Пасхи и будут ходить, всю неделю, это у них самые главные праздничные дни. Сейчас еще теплынь, а в прошлом году какая была мерзкая погода - ветер, мокрый снег, по ночам заморозки, а они в мешках разгуливают. Вове даже смотреть было холодно. Сегодня утром ему тоже принесли надеть это белое, выглядит он теперь как полный... короче, лучше в зеркало не смотреться, на других он уже попривык видеть, а сам вот... особенно раздражает, что руки остаются голые. Елена побрила ему голову и все тело, затем натерла хвощевой мазью, он ее не расспрашивал, надо так надо... и так понятно, типа новая жизнь начинается, все такое... вот только не ясно - если такие серьезные приготовления, неужели все равно могут выгнать? Ну, перепутает он с перепугу какого-нибудь Юстиниана с Димитрианом, и чего? Ногой под зад? Вот про это Вова спросил. Елена считает, что все будет хорошо, успокаивает… мол, если он твердо решил остаться, то все это поймут и он останется, понятно, если бы зависело от нее... успокаивает.