, – говорилось в журнале боевых действий дивизии, – тактика действий которой видоизменена. Именно: действуя парами на разных высотах, ИА противника, двумя парами, барражирующими на высоте от 800 до 2000 м, отвлекают внимание наших истребителей сопровождения. В то время как другие две пары Ме-109 попеременно атакуют штурмовиков на бреющем полете. В результате чего имеем потери 2 Ил-2».
В то же время советские летчики сообщили о 17 сбитых самолетах, причем только флотские истребители заявили о 8 сбитых Ме-109 и 1 гидросамолете «Гамбург-138».
Так, 66-й ИАП выполнил 54 вылета и доложил о 3 воздушных победах. 2 Ме-109, сбитых в 09.30 и 09.55 западнее Керчи, были на счету младшего лейтенанта Анатолия Тютина. Затем в 11.08 северо-западнее села Александровка (ныне не существует), находившегося в 2,5 км западнее Камыш-Буруна, лейтенант Михаил Андрианов, младшие лейтенанты Анатолий Радченко и Василий Иванов в группе сбили еще один мессер.
Командир эскадрильи 88-го ИАП капитан Афанасий Лукин сбил западнее Эльтигена один Ю-87. Однако после вылета к плацдарму не вернулись два истребителя из того же полка. Оба летчика – сержант Григорий Тепленко, успевший выполнить 28 боевых вылетов, и сержант Михаил Пукаков, на чьем счету было 17 вылетов, – числятся пропавшими без вести.
Также после воздушного боя в том же секторе исчез ЛаГГ-3 младшего лейтенант Николая Еланцева из 863-го ИАП. Над плацдармом была сбита и «Аэрокобра» младшего лейтенанта Якова Дементеева из 101-го ГИАП. Летчик успел выпрыгнуть на парашюте западнее Эльтигена, и его дальнейшая судьба неизвестна.
Фактически же люфтваффе и их союзники безвозвратно потеряли 2 декабря только один самолет. Вылетевшая на разведку к Керченскому полуострову летающая лодка Bv-138C-1 W.Nr.0109 «NJ+HK» из 1./SAGr.125 действительно была подбита советским истребителем. Ее пилот попытался дотянуть до своей базы в гавани Севастополя, но в итоге был вынужден садиться у южного побережья Крыма, на траверзе горы Бал-чик. Из-за сильного волнения летающая лодка потерпела катастрофу, но экипаж успел дать радиограмму со своими координатами и перебраться в надувную лодку. В итоге летчики были подобраны высланным за ними катером.
8 Ju-87D-3 во главе с командиром Esc.85 сублокотенантом Овидиу Черчелом совершили налет на позиции советской артиллерии северо-восточнее Керчи. Несмотря на то что румын сопровождали 8 Bf-109G, четверка Як-7 все же смогла атаковать «Штуки». В результате серьезные повреждения получил штурмовик с бортовым номером 20, который все же смог дотянуть до своего аэродрома.
Удар пикировщиков оказался настолько эффективным, что огонь батарей был подавлен. И в тот же день командир Gr.3 Pic командор Франциск Галено получил радиограмму с благодарностью из штаба 5-го армейского корпуса.
Сильные повреждения в бою с советскими истребителями также получил Bf-109G-6 W.Nr.15990 из 5./JG52. Еще один самолет из 6-й эскадрильи был поврежден, когда во время посадки в Багерово у него подломилась стойка шасси.
У немцев, помимо лейтенанта Липферта, отличились еще семь пилотов II./JG52. Утром в бою в районе Эльтигена командир 4-й эскадрильи лейтенант Хайнрих Штурм сбил три самолета: в 07.19 южнее Эльтигена – Як-1, в 07.25 юго-восточнее села Тобечик – Ил-2 и в 07.29 юго-восточнее села Орта-Эли – еще один «цементбомбер». На счету фельдфебеля Эрнста Керкхоффа из той же эскадрильи также был Ил-2.
Затем в бою над Керченским проливом командир группы гауптман Баркхорн записал на свой счет сразу три победы: сначала в 10.27 в районе косы Тузла – Як-1, затем в 10.39 южнее Эльтигена – Р-39 и в 10.48 восточнее того же Эльтигена – Ил-2. На счету командира 5./JG52 обер-лейтенанта Вильгельма Батца были еще два самолета, сбитые в районе косы Тузла: в 11.05 – Як-1 и в 11.35 – Ил-2. В 13.52 фельдфебель Ханс Эллендт из 4-й эскадрильи в районе Багерово сбил Як-1.
Однако воздушные бои в основном проходили южнее. Так, в 13.53 жертвой обер-лейтенанта Батца западнее поселка Горком стал ЛаГГ-3. Затем в районе Камыш-Буруна фельдфебель Андреас Штерль из 4-й эскадрильи (13.55) и командир группы гауптман Баркхорн (в 14.15, в 14.18 и в 14.23) сбили четыре Як-1. Обер-лейтенант Батц сначала в 14.15 в районе Эльтигена сбил один Ил-2, а затем спустя четыре минуты в районе Керчи – второй Ил.
В боях восточнее и юго-восточнее Эльтигена фельдфебель Отто Фённекольд из 5./JG52 записал на счет ЛаГГ-3 (в 14.20) и Ил-2 (в 14.26), и еще один «цементбомбер» (в 14.28) был на счету фельдфебеля Керкхоффа.
Указанные выше данные о победах истребителей люфтваффе довольно близки к действительности. Потери советской авиации в тот день составили 18 самолетов, из которых как минимум десять были сбиты в воздушных боях, и еще два совершили аварийные посадки на своей территории. Помимо уже упоминавшихся, в воздушном бою с «Мессершмиттами» в районе Чурбаша был сбит Р-40Е младшего лейтенанта Г.Т. Кадущенко из 30-го ОРАП ВВС ЧФ. «Григорий Кадущенко выпрыгнул с парашютом и остался жив, но попал в руки местных фашистских прихвостней, – утверждал позднее его сослуживец О.А. Вороненко. – Они выкололи ему глаза, отрезали уши, нос, кисти рук, привязали к лошади и пустили её вскачь. Обезображенный труп бросили гитлеровским волкодавам». Об этих фактах нашим стало известно из неких агентурных данных, по всей видимости, от партизан.
«Над Эльтигеном целый день висит авиация противника»
К вечеру 2 декабря Черноморскому флоту удалось отремонтировать и ввести в строй ряд катеров и ботов. Поэтому контр-адмирал Холостяков запланировал провести очередную операцию по снабжению Эльтигена морем. Из Тамани должны были выйти два катера-тральщика с двумя гружеными паромами на буксире, а также три бота ПВО и два десантных бота. Сопровождать их должна была группа торпедных катеров. Однако последняя не смогла выйти из Анапы из-за очередного ухудшения погоды, и выход транспортного отряда не состоялся.
3 декабря на Керченском полуострове царило затишье, вызванное пасмурной и дождливой погодой, на море штормило. Авиация с обеих сторон практически не поднималась в воздух. Даже воздушный мост в Эльтиген временно прекратил работу.
Тем не менее 8 Ju-87D-3 из Esc.81 во главе с сублокотенантом Мирчей Бадулеску, вылетевшие с аэродрома Каранкут, нанесли очередной удар по позициям советской артиллерии северо-восточнее Керчи. Их прикрывали восемь «Мессершмиттов». Вылет прошел спокойно, поскольку из-за неблагоприятной погоды советские истребители оставались на своих аэродромах на Таманском полуострове.
В тот же день часть румынских «Штук» перебазировались из Каранкута в Багерово. Одновременно туда же прибыл и гауптман Ханс Нойманн – опытный 27-летний летчик-штурмовик, сначала командовавший 3-й эскадрильей StG77, а потом – с 1 апреля 1943 г. – II./StG3. Затем с 13 августа и до конца сентября он был офицером связи люфтваффе при штабе Gr.3 Pic, после чего служил в штабе 4-го воздушного флота.
Появление Нойманна было вызвано тем, что румынам в ближайшие дни предстояло из Багерово действовать в новом для себя секторе, а именно в районе Эльтигена. И его задачей было обеспечение четкого взаимодействия между Gr.3 Pic и II./JG52.
Одновременно в советских штабах нарастало напряжение. Полковник Василий Гладков направил с плацдарма радиограмму командующему Отдельной Приморской армией генералу армии Петрову радиограмму о том, что вражеское наступление на плацдарм ожидается на следующий день. В ответ от Петрова пришла радиограмма, в которой в том числе говорилось: «…Рекомендую вам собрать военный совет, где решить, куда вам пробиваться. Помочь вам живой силой не могу. Артиллерия и авиация будут действовать по вашему указанию. Рекомендую маршрут через Камыш-Бурун, Горком на мыс Ак-Бурун».
Фактически это означало признание командарма в том, что плацдарм обречен и его дни сочтены. Вероятно, поэтому Гладков никому не показал эту радиограмму, а получившему ее связисту приказал держать язык за зубами. Перед комдивом встала тяжелая проблема: как быть в случае прорыва с многочисленными ранеными? На их эвакуацию надежды не оставалось.
Параллельно генерал армии Петров напрямую обвинил флот в саботировании снабжения Эльтигенского плацдарма под разными предлогами. 3 декабря контр-адмирал Георгий Холостяков направил командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Льву Владимирскому, у которого тоже были непростые отношения с командующим Приморской армией, шифрограмму, в которой в том числе говорилось: «Генерал армии Петров сегодня по прямому проводу указал мне, что серьезного желания у флота выполнять задачу не имеется, обвиняет меня в стремлении не выполнять задачу, ссылаясь на объективные причины. Сейчас погода не позволяет выходить на выполнение задач…»
К вечеру метеоусловия улучшились, что позволило авиации возобновить снабжение Эльтигена. Чтобы доставить на плацдарм как можно больше грузов, на помощь 889-му НЛБАП прибыли 10 У-2 из 46-го гвардейского НЛБАП. Этим полком командовала гвардии майор Евдокия Бершанская, и все экипажи состояли из молодых девушек и женщин.
В ночь на 4 декабря экипажи бипланов из этих двух полков, не щадя сил, осуществили 144 вылета, сбросив на плацдарм 14,2 тонны грузов. Это было максимальное число вылетов кукурузников за одну ночь в течение всей операции по воздушному снабжению Эльтигена.
Одновременно У-2 из 46-го гвардейского НЛБАП совершили 9 самолето-вылетов для атаки немецких торпедных катеров, осуществлявших морскую блокаду Эльтигена. Сбрасывая сначала осветительные бомбы, а затем ФАБ-50, они, согласно докладам экипажей, добились попаданий в два катера. Фактически же в 21.10 осколками разорвавшихся бомб был поврежден катер S-49. На нем вышел из строя один мотор, был разбит главный компас, ранение получил один моряк. «Шнелльбот» остался на ходу, но был вынужден уйти на ремонт в Феодосию.
В 06.00 4 декабря еще темное крымское небо озарилось сотнями ярких вспышек и сотряслось грохотом разрывов. В течение 50 минут немецкие и румынские гаубицы вели огонь по Эльтигенскому плацдарму. В 06.50, когда вся его площадь покрылась дымом от разрывов, в небе появилась He-111, которые сбросили на позиции 318-й горнострелковой дивизии, 335-го гвардейского стрелкового полка и 386-го отдельного батальона морской пехоты фугасные и осколочные бомбы. Затем до обеда «Хейнкели» He-111 из I. и III./KG55 группами от 15 до 30 самолетов совершили еще два налета на плацдарм.