В доступных в настоящее время советских документах нет сведений о том, кто на борту этого самолета мог «заинтересовать» немецкое командование. Однако Ли-2 и ПС-84 из 9-го ОАП ГВФ регулярно перевозили на плацдарм и обратно командированных генералов и высших офицеров, в том числе из Генерального штаба РККА. Также они доставляли и срочно необходимые виды боеприпасов, чем можно объяснить сильный взрыв на борту упавшего самолета, который видел Липферт.
После полудня в бою с советскими истребителями над Керченским проливом отличились пилоты 5./JG52, одержавшие сразу четыре победы. Три из них были на счету фельдфебеля Петера Дюттманна. Сначала в 12.23 в районе мыса Хрони его жертвой стал ЛаГГ-3, десять минут спустя юго-восточнее Керчи – Як-7, и в 12.50 южнее бухты Опасная – Р-39. При этом и его Bf-109G-6 получил попадание в радиатор, однако Дюттманн благополучно дотянул до Багерово и в 13.00 совершил нормальную посадку на шасси. Еще одна «Аэрокобра», сбитая в 12.35 юго-восточнее Керчи, была счету унтер-офицера Фридриха Хааса.
В 13.00 гауптман Баркхорн вместе со своим ведомым унтер-офицером Эвальдом снова поднялся в воздух. Они прикрывали очередную группу из 12 Не-111, которые бомбили советские позиции в районе Аджим-Ушкая и поселка Колонка. В ходе этого вылета Баркхорн сбил еще три советских истребителя: в 13.35 восточнее бухты Опасная – Р-39, в 13.45 южнее Булганака – Як-1 и три минуты спустя севернее села Джаныкой – очередной Як.
Далее во второй половине дня пары «Мессершмиттов» с малых высот несколько раз обстреливали причалы около Маяка, Еникале и в бухте Опасная.
Суммарно немецкие летчики заявили об 11 сбитых самолетах. Фактически потери 4-й ВА составили 7 машин, в том числе 4 ЛаГГ-3 из 229-й ИАД и еще 4 истребителя получили повреждения.
30 декабря погода опять испортилась: пошли дожди, и видимость значительно ухудшилась. Правда, при этом потеплело до плюс 6 градусов. Активность авиации с обеих сторон упала, и в течение дня в небе над Керченским полуостровом и проливом произошло лишь несколько коротких схваток.
Однако все они завершились не в пользу советских летчиков. 790-й ИАП потерял 2 ЛаГГ-3 вместе с летчиками. В районе села Бабчик погиб командир эскадрильи старший лейтенант Сергей Буряк. Это был один из самых опытных летчиков в составе полка, воевавший с июня 1942 г. К этому моменту он совершил 183 боевых вылета и имел на счету 8 личных и 1 групповую победу. В районе Баксы был сбит командир звена 6-го отдельного учебно-тренировочного авиаполка (ОУТАП) младший лейтенант Алексей Углев, находивший на стажировке в 790-м полку, для которого это был 35-й боевой вылет.
Вероятно, они стали жертвами командира II./JG52 гауптмана Герхарда Баркхорна. Согласно немецким данным, он в тот день сбил два истребителя, которых идентифицировал как Як-1: первый – в 09.30 севернее Булганака, а второй – в 13.23 уже восточнее того же Булганака.
Около полудня на прикрытие плавсредств в Керченском проливе вылетела четверка ЛаГГ-3 из 249-го ИАП во главе с лейтенантом Василием Крючковым. Она провела бой с четверкой Ме-109, в ходе которого подбит самолет младшего лейтенанта Владимира Сладкевича. Он смог дотянуть до Таманского полуострова и совершил вынужденную посадку на аэродроме Запорожская.
Можно предположить, что на этот раз отличился фельдфебель Петер Дюттманн из 5./JG52. Ему был засчитан Р-39, сбитый в 13.45 в бою над Керченским проливом, юго-восточнее бухты Опасная.
В последний день «переломного» для Красной армии и Советского Союза в целом 1943 г. погода над Керченским полуостровом по-прежнему не сильно благоприятствовала действиям авиации. С утра снова висела облачность с дождями, волнение на море достигало 5 баллов. Авиация начала действовать лишь около полудня, когда в небе немного прояснилось. До конца дня 4-я ВА выполнила 218 самолето-вылетов.
Сразу после полудня с аэродрома Вышестеблиевская поднялась шестерка Р-39 из 66-го ИАП во главе с Героем Советского Союза старшим лейтенантом Павлом Камозиным. Ее заданием было провести разведку тылов противника в секторе: вдоль железнодорожной линии Керчь―Багерово―Чистополье и далее на запад до села Заморск (ныне Верхнезаморское), на берегу Казантипского залива, и севернее этой линии вплоть до мыса Тархан.
Долетев в 12.55 до западной точки своего маршрута, летчики заметили впереди на высоте 4000 м летевший на восток двухмоторный транспортный самолет, тип которого они не смогли определить. Его сопровождали две пары Ме-109: одна держалась позади, а вторая – сбоку.
Согласно последующему донесению Камозина, он со своим ведомым младшим лейтенантом Алексеем Владыкиным сначала атаковал неизвестный самолет в лоб, а затем, развернувшись, выполнил еще две атаки с задней полусферы с дистанции 20–25 м, ведя огонь из всех стволов. В результате самолет упал на землю около разъезда Ташлыяр (ныне Станционное) и загорелся. «Аэрокобры» не стали ввязываться в затяжной бой с истребителями сопровождения, поскольку были в 40 км за линией фронта. Они просто ушли в облака и повернули обратно на восток.
В этом эпизоде есть пара интересных моментов. Во-первых, почему советские летчики не опознали тип вражеского самолета, но при этом уверенно доложили, что он «транспортный». Большинство транспортных авиагрупп люфтваффе имели трехмоторные Ju-52m3, хорошо известные всем советским летчикам, использовались также четырехмоторные FW-200 и Ju-290, шестимоторные Ме-323. Единственной же транспортной авиагруппой, которая имела двухмоторные самолеты – Ar-232A и LeO-451, – была IV./TG4, однако в тот момент она находилась вдали от Крыма. Во-вторых, эту победу старшему лейтенанту Камозину засчитали далеко не сразу. Это произошло лишь после того, как Керченский полуостров был освобожден весной 1944 г., и оставшиеся жители села Мескечи и разъезда Ташлыяр подтвердили падение (или приземление) немецкого самолета. При этом нигде не говорится, что были найдены какие-то следы этого падения.
В 14.06 с аэродрома Фонталовская-Северная поднялись 6 ЛаГГ-3 из 249-го ИАП с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Герасимом Гришаевым, которые имели задачу провести разведку позиций противника севернее Керчи. В ходе вылета они вступили в бой с Ме-109 и совместными усилиями сбили один немецкий истребитель. При этом был поврежден и ЛаГГ лейтенанта Петра Батырева, вернувшийся обратно с пробоиной в центроплане.
В 16.00–16.10 аэродром Багерово снова атаковала восьмерка Ил-2 из 7-го ГШАП, которую сопровождали 12 ЛаГГ-3 из 863-го ИАП. На сей раз в районе цели стоял туман, сама атака выполнялась с одного захода, и потому экипажи штурмовиков затем честно доложили, что результатов удара не наблюдали.
В районе цели Илы были атакованы немецкими истребителями. Уклоняясь от огня, пилот одного из них – младший лейтенант Борис Степанов – круто взял влево, но затем, видимо, не справился с управлением. Штурмовик перевернулся на спину и в таком положении упал в Чокракское озеро. При этом однополчане видели, что пилот успел выпрыгнуть из кабины и раскрыть парашют до того, как самолет рухнул в воду, подняв огромный столб брызг. Летчик приземлился на немецкой территории, воздушный стрелок же, видимо, утонул вместе с машиной.
При этом летчики 863-го ИАП сбили один Ме-109, еще один был записан воздушному стрелку Ил-2 старшине Федорову. Однако в районе Багерово был сбит ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Валида Трахова. Он выполнял фотоконтроль результатов налета, но доставить отснятые материалы на базу уже не смог. Трахов воевал с августа 1943 г. и успел совершить 66 боевых вылетов, но воздушных побед на своем счету не имел.
Две группы «Аэрокобр» из 66-го ИАП – в общей сложности 14 истребителей, – которые должны были «расчистить воздух» перед налетом, снова прибыли к Багерово с большим опозданием. Затем летчики заявили, что в завязавшем бою сбили сразу 5 Ме-109. Две победы в районе озера Чокракского одержал лейтенант Михаил Андрианов. Еще два мессера, сбитые северо-западнее села Карама, были на счету младшего лейтенанта Бориса Шугаева. И одна победа в районе того села Карама была записана капитану Николаю Сидорову. При этом 3 «Аэрокобры» получили сильные повреждения, в том числе на двух были повреждены моторы, однако они все смогли вернуться на свой аэродром.
При отражении налета советской авиации на аэродром Багерово сначала отличился фельдфебель Хайнц Захсенберг из 6./JG52. В 14.18 в районе поселка Новый Свет (ныне не существует), находившегося западнее косы, отделяющей Чокракское озеро от Азовского моря, он сбил Ил-2. С большой долей вероятности можно полагать, что это был самолет младшего лейтенанта Бориса Степанова из 7-го ГШАП. Спустя две минуты в районе горы Ташкалак, юго-восточнее Чокракского озера, его жертвой стал Р-39.
В 14.22 в районе того же поселка Новый Свет уже унтер-офицер Хайнц Эвальд из штабного звена II./JG52 сбил истребитель, который он опознал как Як-1. Скорее всего, и его жертвой стал ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Валида Трахова из 863-го ИАП. «После полудня все машины II./JG52 приземлились после сопровождения бомбардировщиков Не-111, – вспоминал позднее Эвальд. – Вылет был успешным в том отношении, что ни один Не-111 не был потерян и не совершил вынужденной посадки. Наши бомбардировщики высыпали на русский плацдарм по 36 стокилограммовых бомб…
Внезапно раздался гонг на позициях легкой зенитной батареи, располагавшихся непосредственно за стоянками нашей группы. Тревога! Тревога! И действительно, русские штурмовики и истребители атакуют наш аэродром в Багерово. Так как местность в сторону Азовского моря достаточно плоская, мы видим, как русские появляются на горизонте, над озером, словно много мелких комаров.
Наши машины еще не готовы, они требуют заправки и частично пополнения боекомплекта. Я бегу к командиру, который стоит перед сараем для дров, служащим нам командным пунктом группы. Молодцевато встаю перед ним и спрашиваю: „Герр гауптман, прошу разрешения взлететь по тревоге!“ – „Давай, малыш, но не дай себя сбить!“