пах достигало десятка. Такими успехами не мог на тот момент похвастаться ни один из противостоявших им летчиков ВВС ЧФ и ВВС 51-й армии. В дополнение к вышеперечисленному с 12 сентября корпус получил в качестве усиления в полном составе эскадру пикирующих бомбардировщиков StG 77 (аэродром Счастливая) и с 14 сентября истребительную эскадрилью 3/LG 2 из состава немецкой авиационной миссии в Румынии. Она прикрыла переправы на Днепре в тот момент, когда все истребители JG 77 перебазировались на аэродром Чаплинка вблизи Перекопа. Всего германская авиагруппировка насчитывала примерно 15—20 разведчиков (без ближнеразведывательных эскадрилий сухопутных войск), около 125 двухмоторных и 75 одномоторных бомбардировщиков, 60—65 истребителей, в общей сложности около 300 боевых самолетов. Это была грозная сила, однако малочисленность истребительной авиации не позволяла немцам установить безоговорочное господство в воздухе, что не могло не отразиться на общем итоге боев.
14 сентября впервые немецкая авиация в дневное время бомбила объекты в глубине полуострова (аэродромы в Армянске и Евпатории), не оставляя у противоборствующей стороны сомнений в том, что ей следует готовиться к еще более разрушительным нападениям. Это хорошо понял адмирал Н. Г. Кузнецов в Москве, но недостаточно четко — командующий флотом Ф. С. Октябрьский, который все еще предпочитал в ущерб общей обстановке сохранять личный контроль за своей авиацией. Он постоянно подчеркивал, что он решает стратегические задачи по бомбардировке нефтепромыслов в Румынии, ведет боевые действия на морском театре и якобы сама Ставка во главе со Сталиным не разрешает ему отвлекаться от решения этих задач. Это не означало, что морские летчики вообще не действовали над сушей, но следует признать, что их боевые возможности использовались не более чем на треть.
Лишь в эти сутки под прямым давлением из Москвы приказом №1/оп командующего ВВС ЧФ В. А. Русакова была создана авиационная группа ВВС ЧФ для непосредственного взаимодействия с 51-й армией. Позднее по названию главной базы — аэродром Фрайдорф — эта группа стала называться Фрайдорфской. Первоначально в ее состав официально включили 3-ю эскадрилью 8-го иап, 5-ю 32-го иап, 95-ю ночную бомбардировочную, 96 и 101-ю отдельные истребительные, частично 16 и 83-ю морские разведывательные — всего 13 И-15бис, 3 И-153, 32 И-16 (половина из них ранних серий с моторами М-25 и двумя пулеметами и лишь 6—7 машин с пушками ШВАК), 7 Як-1, 9 У-26 и 12 МБР-2. Фактически же в состав группы также вошли ранее действовавшие на сухопутном направлении 70-я отдельная баэ (2 СБ, 2 Р-5, 1 Р-10) и часть 46-й ошаэ (3 Ил-2). 14—15 сентября выделенные эскадрильи перебазировались на степные взлетные площадки вокруг Фрайдорфа и начали готовиться к боевой работе.
Импровизация при создании группы не могла не отразиться на ее боевых действиях. Аэродромы эскадрилий являлись простыми ровными участками степи возле деревень, лишенными каких-либо укрытий (в качестве естественной маскировки использовались разделявшие поля лесополосы) и средств ПВО. На рытье укрытий для личного состава ушло восемь дней. Зенитные орудия в количестве пяти на самом аэродроме Фрайдорф появились только 23 сентября. Лишь из-за активности неподавленной советской истребительной авиации немецкие бомбардировщики не проводили дневных рейдов против аэродромов. Самой же большой проблемой являлось отсутствие нормального штаба и средств связи. Для работы в качестве штаба авиагруппы из состава штаба ВВС ЧФ было выделено, кроме командира группы майора А. З. Душина (заместитель командира 9-го иап), лишь три офицера. Свой штаб группа развернула на базе штаба 70-й обаэ во Фрайдорфе. В штабе имелась всего одна радиостанция, так что связь с аэродромами приходилось поддерживать при помощи государственной телефонной сети, вся информация по которой передавалась кодированно. Часто приходилось прибегать к отправке посыльных с одного аэродрома на другой на связном самолете У-2. При такой организации наиболее часто получали задания те эскадрильи, которые базировались непосредственно у самого Фрайдорфа, а отдаленные — гораздо реже. Задачи штаб группы первоначально получал из штаба ВВС ЧФ, который, как оказалось, являлся лишним промежуточным звеном между штабом группы и штабом ВВС 51-й армии. План действий на сутки прибывал только в 4—5 часов утра, и до рассвета штаб авиагруппы просто не успевал довести его до подчиненных подразделений. Только с 25 сентября авиагруппа стала получать задачи от 51–й армии напрямую. Теперь план прибывал в 22—24 часа предыдущего дня, и за ночь можно было успеть качественно подготовиться к его выполнению. Обратной стороной медали стали факты внезапного вмешательства в действия авиагруппы штаба ВВС ЧФ, как правило, связанные с постановкой дополнительных задач на сопровождение бомбардировщиков с аэродромов в южной части Крыма. Нередко свободных истребителей под рукой не оказывалось, и тогда бомбардировщикам приходилось действовать без прикрытия, что сопровождалось большими потерями. Очень затруднена была работа аэродромных служб, поскольку на вооружении группы находились самолеты 10 различных типов.
Первым днем боевой работы Фрайдорфской авиагруппы стало 16 сентября. Накануне вечером внезапным ударом части 22-й немецкой дивизии захватили железнодорожную станцию Сальково в северной части Чонгарского полуострова, чем породили у командования 51-й армии опасения, что главный удар будет наноситься именно здесь. Вот как вспоминал первый день боев командир 3-й эскадрильи 8-го иап К. Д. Денисов: «В 9.20 даю команду на вылет. Поднялись в воздух 4 И-16 и 12 И– 15бис. Над аэродромом Аткачи-Бузав к нам пристроилась группа прикрытия. Держу курс на Новотроицкое, думаю, что если там подходящую цель не обнаружим, то в районе Аскания-Нова она будет наверняка. Но что такое: пройдя Сиваш и оставив справа Новомихайловку, увидел у горизонта стелющуюся по земле полосу пыли. «Да это же движется колонна!» Немедленно даю сигнал приготовиться к атаке.
Группа Войтенко быстро перестроилась в цепочку, и как только мы с Ручкиным прошлись по колонне пулеметно-пушечным огнем, ее последовательно атаковали самолеты ударной группы. Положив машину в мелкий вираж, я увидел, что удар был точным: вспыхнуло несколько автомашин, замерли на месте зажатые между ними танки, в панике стали разбегаться по сторонам гитлеровцы. Ну, теперь второй заход! Пригвоздить фашистов к земле пулеметными очередями. Еще несколько минут — и уходим от цели, оглядываясь на чадящие внизу многочисленные костры.
Отошли организованно, не встретив противодействия воздушного противника, явно не ожидавшего дерзкого дневного налета. А уже в районе аэродрома я увидел, как ведущий группы прикрытия Д. Е. Нихамин (командир 101-й оиаэ. — М. М.), перед тем как увести ее на свою точку, показал мне большой палец — знак, не требующий разъяснения. Ясно: отработали отлично, первый групповой вылет на штурмовку принес успех.
После короткого отдыха и подготовки самолетов к вылету мы нанесли удар по войскам противника, теперь уже в районе железнодорожной станции Сальково, что севернее Чонгарского моста. На этот раз экипажи действовали более уверенно и слаженно, атаки оказались даже при беглом взгляде с борта самолета еще эффективнее, что подтвердила и поступившая в тот же вечер телеграмма в адрес командира Фрайдорфской авиагруппы от командира 276-й стрелковой дивизии: «Молодцы летчики, после их успешных штурмовых действий наши войска перешли в контрнаступление и овладели станцией Сальково».
Всего же в первый день без какого-либо противодействия (немецкие источники утверждают, что в этот день было сбито два И-16, которые могли относиться только к ВВС ЧФ, но это неверно) черноморские летчики совершили 56 самолето-вылетов ( в том числе 30 на штурмовку).
Во второй день Фрайдорфская группа нанесла уже четыре штурмовых удара (всего 96 самолето-вылетов) — два по району Сальково, один севернее Перекопа у Второ-Константиновки и один у Чаплинки. 77 вылетов (59 истребителей и 18 ДБ-3ф) совершили ВВС 51-й армии. По докладам летчиков, на земле остались догорать восемь автомашин, одна бензоцистерна, было уничтожено семь орудий. Главную роль по-прежнему играла 3-я эскадрилья 8-го иап, укомплектованная большей частью самолетами И-15бис. Каждый из них брал на задание по две фугасные бомбы ФАБ-50 и осколочные АО-25 или четыре АО-25. Остальные самолеты боевой нагрузки не имели, штурмуя колонны только пулеметным или пушечным огнем. Лишь в районе Чаплинки летчики штурмовой группы вступили в бой с несколькими «мессершмиттами» III/JG 77, которые после того, как младший лейтенант А. В. Андрианов подбил один Bf-109, вышли из боя. С советской стороны был подбит И-16 младшего лейтенанта С. Г. Петрова, который, несмотря на ранения в голову и руку, сумел осуществить аварийную посадку на небольшом островке в Сивашском заливе. Впоследствии машина была восстановлена. Один ДБ-Зф разбился в результате небоевых причин, а ЛаГГ-3 сел из-за неполадок на своей территории. Успехи дневных ударов развивали летчики 119-го мрап, которые на своих МБР-2 в ночь на 18 сентября совершили 13 вылетов в район Геническа. Противник не знал покоя ни днем, ни ночью.
Здесь следует кратко прервать хронологическое описание событий, чтобы дать краткую характеристику тактике и боевым возможностям советской авиации при ее действиях по войскам противника.
Как мы отмечали раньше, никакой подготовки до войны к штурмовым действиям истребительная авиация, тем более ВМФ, не осуществляла. Во главу угла был поставлен воздушный бой и число воздушных побед. Из-за этого страдало и сопровождение ударных самолетов — в первые месяцы войны истребители неоднократно бросали опекаемых, увидев первую же группу «мессершмиттов». В этом случае продолжавшие полет бомбардировщики нередко становились жертвой второй группы самолетов противника. Сейчас же и ударными самолетами, и сопровождающими предстояло стать самим и