Надо все внимательно прочесть, решила Пэм.
– Я позвонил, и мне ответил то ли сторож, то ли дежурный. Объяснив ему, что мне нужно связаться с Памелой Гармен, то есть с тобой, я получил другой номер. Позвонил, и мне ответила ты. Как видишь, при желании можно добиться чего угодно.
– Хм… – Больше Пэм не нашла что сказать.
– Так это правда? – раздалось в телефонной трубке.
Пэм нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем идет речь.
– Что?
– Ты действительно звонила мне?
– Нет. Почему я должна тебе звонить?
– Ну, я подумал, что, может, ты все же решила воспользоваться моими услугами в качестве гида по здешним магазинам.
Чувствовалось, что Джош ждет ответа с затаенным дыханием. Осознание данного факта вызвало в теле Пэм волну чувственного трепета. Вдобавок она представила себе, как он стоит, прижимая к уху трубку и напряженно глядя в одну точку, и это еще больше усилило ее волнение.
– Э-э… нет, я не звонила.
– Нет… – Джош не скрывал разочарования. – Очень жаль. А я уже начал прикидывать в уме, куда бы повести тебя в первую очередь.
Пэм ничего не ответила.
Некоторое время оба молчали, затем Джош спросил:
– У тебя плохое настроение?
Она замерла, пораженная сочувственно-участливым тоном этих слов. Так мог говорить только давний друг… каковым Джош себя и считал! Причем Пэм не уловила ни единой нотки фальши – уж в этом она разбиралась, с детства наслушавшись лести.
– Так, был один неприятный телефонный разговор…
Пэм сама удивилась, что обсуждает с Джошем свои дела. И не могла припомнить, когда последний раз вот так, по-приятельски, с кем-то беседовала.
– С Лайзой?
– Откуда ты знаешь? Ах да, я назвала ее имя…
– Кто это? – после короткой паузы спросил Джош.
Пэм вздохнула.
– Родственница.
– Судя по твоему тону, из той родни, которой лучше бы вовсе не иметь?
– Ты все схватываешь на лету, – усмехнулась Пэм. – Лайза моя тетка по отцовской линии. Но самое неприятное, что несколько минут назад она набилась ко мне в гости. И это после того, как я рассказала ей, в каких условиях живу!
Пэм переступила с ноги на ногу, едва ли не впервые пожалев, что здесь нет дивана или хотя бы стула – словом, чего-нибудь такого, на что можно было бы сесть.
– А в каких условиях ты живешь? – спросил Джош. – Насколько мне известно, состоятельные люди часто живут в роскоши. Правда, случаются и исключения, так что вполне можно представить, что…
– Я поселилась в гостинице, – сообщила Пэм, не дождавшись конца рассуждений.
– Значит, в роскоши, – констатировал Джош.
Его уверенность рассмешила Пэм.
– Ты наверняка изменишь мнение, если я скажу, что живу в своей гостинице.
– Ну так тем более… – начал Джош, однако в следующую минуту, словно перебив себя самого, произнес: – В своей? Постой, разве не ты сказала, что в твоей гостинице сейчас идут отделочные работы?
Пэм машинально прислонилась плечом к стене, но тут же выпрямилась – бетон был голый, на нем отсутствовала даже грунтовка, не то что обои.
– У тебя хорошая память. Думаю, теперь ты сам в состоянии оценить, насколько роскошны условия моего проживания. От себя добавлю, что обстановка у меня почти спартанская.
– С ума сойти! – воскликнул Джош со смешком. – И это говорит дочка миллионера… Твой отец-то хоть знает, как ты тут бедствуешь?
– Кхм… во-первых, отец в мои дела не вмешивается, так как давно считает меня человеком взрослым. Во-вторых, меня так и воспитывали, чтобы я не терялась ни при каких обстоятельствах. А в-третьих, всем бы так бедствовать – спать на мягком матрасе, валяться на толстом ковре и смотреть плазменный телевизор в полстены величиной.
– Шикарно… – произнес Джош мечтательно, с бархатистыми нотками в голосе. – Ты так красочно описываешь, что и мне захотелось поваляться на твоем ковре.
Не успел он договорить, как Пэм бросило в жар. Даже не видя себя в зеркале, она знала, что ее лицо пылает, как лепестки самой алой розы.
Как хорошо, что меня сейчас никто не видит! – промелькнуло в ее мозгу. И прежде всего Джош.
Последняя мысль заставила Пэм крепче сжать трубку. Джош действовал на нее все сильнее. Только что она представила себя вместе с ним на ковре, теперь радуется, что он не видит ее смущения…
– Но, кроме этого, больше ничего нет, – подавив вздох, заметила Пэм. Промолчать было нельзя, ведь в этом случае Джош мог вообразить невесть что.
Но, по-видимому, он и так вообразил, потому что хрипловато произнес:
– А больше ничего и не нужно. Если ковер достаточно толстый… – Не договорив, он очень красноречиво умолк.
Кажется, у нас совпадают мысли, с ужасом подумала Пэм. Надо срочно что-то сказать, чтобы перебить эту… эту…
Так и не найдя подходящего слова, она выпалила:
– Не знаю, что ты имеешь в виду, но телевизор смотреть на моем ковре удобно!
– Тише, не кипятись, – хохотнул Джош. – Я рад, что у тебя такой замечательный ковер. Скоро у твоей тетушки появится возможность его оценить.
Пэм сразу помрачнела, от смущения не осталось и следа.
– Ох, зачем ты напомнил?! – вырвалось у нее.
– Послушай, а почему ты не сказала тетке, чтобы она ехала в нормальную гостиницу?
– Еще как сказала! Она не желает даже слышать об этом. Ее не устраивает перспектива выложить значительную сумму за проживание.
Джош присвистнул.
– Вон оно что! Выходит, старушка не так состоятельна, как твой отец?
В первую минуту Пэм не поняла, кого он имеет в виду.
– Какая старушка?
– Тетка твоя.
Тут, несмотря на все свое пасмурное настроение, Пэм рассмеялась.
– Это ты Лайзу назвал старушкой? Ха-ха-ха… Хорошо, что она не слышит!
– А что, твоя тетушка еще молода?
– Всего на четыре года старше меня.
– Хм, действительно бабкой не назовешь. В таком случае, может, еще не все так плохо? Если вы ровесницы, вам будет о чем поговорить и…
– Просто ты не знаешь Лайзу, – вздохнула Пэм. – Это сноб, каких поискать. Настолько заносчива и высокомерна, что разговоры с ней не приносят ни малейшего удовольствия. Я с трудом переношу пятиминутную беседу с ней, поэтому не представляю, как мы будем жить в одном номере в течение нескольких дней.
– В одном номере? – удивленно повторил Джош. – Разве ты не можешь поселить ее отдельно?
– К сожалению, нет. Гостиница еще не готова, везде идут завершающие работы, мебели нет. Даже в моем номере только одна кровать. – Пэм умолкла и нахмурилась, вспомнив, что сказала по этому поводу Лайза. – Ох, совсем забыла… Мне ведь еще предстоит решить и эту проблему. Моя нахальная родственница заявила, что я должна купить кровать единственно ради того, чтобы ей было на чем спать во время короткого пребывания в Мельбурне. Притом что сама она хочет максимально сэкономить деньги в ходе своего визита. Меня это так злит, что я, кажется, сейчас лопну!
– Я бы тоже не обрадовался подобному заявлению, – усмехнулся Джош. – И как ты поступишь? Отправишься покупать кровать?
Пэм стиснула зубы.
– В первую минуту я поклялась себе, что этого не будет… Но не все так просто. Лайза приедет, и я вынуждена буду что-то придумать, иначе она всей родне раззвонит о моей черствости.
В разговоре наступила пауза. Казалось, Джош о чем-то задумался. Спустя минуту он произнес:
– Мне тут пришла в голову одна идея… Похоже, я могу тебе помочь.
– Ты?! – В голосе Пэм прозвучало неприкрытое сомнение. – Чем ты можешь мне помочь в подобной ситуации? Разве что… – она вдруг хихикнула, – заберешь Лайзу к себе!
– Ну нет, после того как ты ее описала…
– Тогда не представляю, какого рода помощь ты предлагаешь? Разве что прикончить мою настырную родственницу, но это я и сама бы с удовольствием проделала. К сожалению, нельзя: прочая родня не одобрит.
– Ты настолько зависишь от мнения родни? – хохотнул Джош.
– Увы, у нас прочные семейные традиции. Потому-то и нельзя начинать новую – убивать надоедливых родственников, – того и гляди приживется.
– Я всего лишь предлагаю тебе кровать, – сказал Джош.
Как ни странно, услышав это, Пэм вновь испытала прилив чувственного томления. Ощущение было настолько приятным, что она даже зажмурилась, словно стремясь продлить это чудесное мгновение.
Но по пятам следовала тревога.
Что со мной происходит? – лихорадочно промчалось в мозгу Пэм. Почему простое слово «кровать» вызывает у меня такую бурную реакцию? Единственно из-за того, что его произнес Джош?
– Вернее, не кровать в прямом смысле слова, а гамак, – уточнил он. – Твои рабочие без труда закрепят его, растянув между стен. Только гамак принадлежит Джи-Джи и находится в Пуилонке. Думаю, Джи-Джи согласится одолжить его на несколько дней.
– Гамак? – повторила Пэм, еще не до конца избавившись от будоражащего трепета. – Хм, неплохая идея. Просто замечательная. Представляю себе физиономию Лайзы, когда она увидит, где ей придется спать. Как это я сама не додумалась до чего-либо подобного! А кто такой Джи-Джи? И что такое Пуилонк?
Джош помедлил, прежде чем ответить:
– Джи-Джи – это… э-э… как тебе сказать…
Пэм рассмеялась.
– Похоже, ты и сам не знаешь, кто он!
– Знаю, конечно. Просто пытаюсь подобрать правильное определение. Джи-Джи, во-первых, друг, но в то же время он работает у меня.
– В самом деле? И чем же он занимается? Вернее, чем занимаешься ты?
Вот и прозвучал вопрос, которого Джош опасался, но одновременно и ждал. Теперь предстояло пройти по ниточке, чтобы не спугнуть Пэм, не оставить о себе ложного впечатления.
– Джи-Джи – профессиональный тан-цор, – сдержанно произнес он.
Пэм мгновенно оживилась.
– Ох как интересно! Но… ты сказал, что он работает у тебя. Выходит, ты балетмейстер? Или?..
Джош подавил вздох. Разговор давался ему труднее, чем он думал.
– Нет, это не балет… хотя в каком-то смысле…
– Ты говоришь загадками! – весело заметила Пэм.