Но у нее уже была и иная слава: Кир II Младший, боровшийся за персидский трон со своим братом Артаксерксом и погибший в 401 г. до н. э., назвал свою самую любимую наложницу, которая раньше носила имя Мильто, Аспасией, надеясь хоть так обладать самой блестящей женщиной эпохи.
Она же по-прежнему безраздельно царила в сердце Перикла. И потихоньку начала вмешиваться в большую политику. В 442 г. между ее родным городом Милетом и Самосом возник территориальный спор. Войско милетцев было разбито, и тогда они подали жалобу в Афины, поскольку и Самос, и они признавали гегемонию Афин. Но на этот раз благоразумие изменило самосцам, и они объявили о своей независимости. По совету Аспасии Перикл настоял на военном походе на Самос.
Все считали, что Аспасия подала такой совет, так как желала помочь родному городу и показать милетцам свое могущество в Афинах. На самом же деле она – как и Перикл – поняла всю опасность прецендента отпадения города из-под гегемонии Афин. Чего, к сожалению, не поняли остальные. Зато они прекрасно запомнили, что Аспасия сопровождала мужа в этом девятимесячном походе и даже по старой дружбе захватила с собой несколько гетер, неплохо заработавших во время осады.
Эти подружки были своего рода лакмусовыми бумажками для Аспасии. Ибо, как женщина умная, она понимала, что со временем любая большая любовь обрастает жирком привычки и хотела деликатными хирургическими вмешательствами снять подобные наросты. С этой целью она начала предоставлять возможность Периклу согрешить – дабы он мог потом покаяться и лишний раз убедиться, что лучше ее, Аспасии, ему нигде не найти.
Она попросила Фидия принимать у себя почаще Перикла, когда туда приходят натурщицы. И сама начала активно приглашать в гости очаровательниц – свободных и рабынь, куртизанок и замужних матрон. И завела служанок, умеющих играть на флейте и отличающихся бойкой резвостью. Действительно, Перикл несколько раз попробовал запретного для него ранее удовольствия и еще раз решил для себя, что лучше Аспасии ему не найти. Собственно, и на связи-то эти он пошел больше из любви к своей единственной женщине, дабы погасить слухи о том, что она опаивает его любовной отравой, так что он не может больше ни на кого и смотреть. Теперь он доказал всем, что может и вернулся в ласковые объятия Аспасии, которая, думая что удался ее план, была нежнее, чем обычно, со своим Периклом.
Перикл и Аспасия в мастерской Фидия. Художник Л.-Г. Леру
Казалось, что их счастье будет длиться вечно. Но так ведь кажется всегда, нить же судьбы в руках жестоко-любопытных богов, любящих подшутить над человеком. Перикл слишком у многих в Афинах вызывал завистливую ненависть, и теперь недоброжелатели решили посчитаться со стратегом. Они начали исподволь – с обвинений не его, а его ближайшего окружения – Анаксагора, Фидия. И – Аспасии. Фидия обвинили в хищении золота при изготовлении статуи, и хотя скульптор доказал свою невиновность, он был заключен в тюрьму, где вскоре и умер. Почти одновременно с этим в собрании прошло решение о том, что люди, не верящие в богов или распространяющие учения о небесных явлениях, привлекались к суду, как государственные преступники. Это было ударом по Анаксагору, который открыто говорил, что солнце – это огненная масса, луна же – обитаемая планета. Не надеясь на благоприятное течение процесса против своего престарелого учителя, Перикл помог ему бежать из Афин. И тогда по нему ударили больше всего – Аспасия была обвинена в том же, в чем и Анаксагор, ибо на эту тему действительно много говорилось в их доме, и сводничестве – устраивании Периклу свиданий со свободными афинянками. За каждое обвинение ее могли приговорить к смерти.
Перикл предложил ей – как и Анаксагору – бежать из города, но Аспасия понимала, что, не придя на суд, она добьется лишь заочного приговора. Наверняка обвинительного, и тогда ей придется навсегда расстаться с любимым человеком. И она отказалась. Женщина не может сама по афинскому закону выступать в суде. За нее там выступал Перикл. Он произнес одну из лучших в своей жизни речей, и пораженные судьи впервые увидели в его глазах слезы, когда он говорил, насколько дорога ему эта женщина. Это настолько растрогало всех, что Аспасия была полностью оправдана.
Но враги Перикла не успокоились и начали открыто обвинять его в хищениях и финансовых злоупотреблениях во время управления им Афинским государством. Ему надлежало сдавать отчеты по этим позициям, но он не успел это сделать – началась Пелопоннесская война. Инициатором ее выступили Афины в лице Перикла, так что недоброжелатели утверждали, что война затеяна специально, дабы погасли разом все обвинения и против Аспасии, и против самого Перикла. Поговаривали, что причиной военных действий Афин против Мегар стало то, что мегарийцы хотели украсть двух куртизанок, которых Аспасия держала в своем доме. И вот милетянка рассердилась и настроила против Мегар Перикла. И подкрепляли позднее это утверждение Аристофаном:
Но раз в Мегаре пьяные молодчики
Симету, девку уличную, выкрали.
Мегарцы, распаленные обидою,
Двух девок тут украли у Аспасии.
Короче, система доказательств чересчур шатка: война назревала давно. Другое дело, что действительно вовремя. Но так казалось Аспасии и Периклу лишь первое время. Война началась в 431 году до н. э. На следующий год из-за скученности населения – естественное следствие войны – вспыхнула эпидемия сыпняка. Умерли сыновья Перикла от первой жены. Народное собрание Афин признало в воздаяние заслуг отца его сына – Перикла-младшего полноправным гражданином (до этого он был бесправным – из-за милетского происхождения Аспасии). Но отец недолго радовался – в 429 году эпидемия настигла и его.
Аспасия овдовела. Но жизнь еще не кончалась, и скоро мы видим ее наслаждающейся счастьем. С неким торговцем скотом Лизиклом. Аспасия предприняла попытку создать великого человека своими руками, считая себя к этому способной. Она не ошиблась. Не занимавший доселе никаких должностей Лизикл в начале следующего года уже был избран афинским полководцем и убит в бою в конце того же 428 года.
Несчастной женщине показалось, что она начинает приносить несчастье, и она отказалась от следующих попыток сотворения героев. Она стала жить почти затворницей, общаясь в основном с Сократом и историком Ксенофонтом. Шли годы.
Последний раз она возникает в анналах истории в 406 году. В этом году ее сын – стратег Перикл-младший в числе других стратегов командовал флотом, разбившим спартанцев при Аргинусских островах. Но начавшаяся буря помешала подобрать раненых и погибших. За это стратегов отдали под суд. Двое бежали, шестеро остальных были казнены. Включая Перикла. Суд проводило собрание в Пилксе. Все высказались за смертную казнь. Кроме двоих – Сократа и Аспасии.
Так она пережила своего сына. Больше не для чего было жить, и вскоре она тихо отошла.
Глава III. Триумвиры и диктаторы
В период добрых старых нравов семья для римлян была одной из главных ценностей человеческой жизни. Дети росли в почитании родителей, родители старались воспитать их достойными гражданами Рима. Женщина в Риме пользовалась уважением. Родственные отношения переходили и на отношения патронов и клиентов.
Дома римских граждан, даже самых знатных, не блистали роскошью. Дети знатных римлян обучались не музыке и пению, а умению управлять хозяйством и знанию законов.
Многочисленные войны расширили территорию Рима, а множество рабов подняли его хозяйство на небывалую высоту. Это не могло не сказаться на жизни римской знати.
Присоединенные к Риму греческие провинции приносят вместе с собой культуру и греческие нравы.
Римских детей начинают учить греческие педагоги – философы, ораторы, что не могло не отразиться и на римской школе, главными предметами в которой становятся риторика – умение красиво говорить – и философия. Греческий язык становится языком знати. Греческая и другие восточные кухни преобладают в домах римской знати. «Пиры Лукулла» длятся по нескольку дней. На красивые вещи и изысканную еду тратятся громадные средства.
Римская знать не удовлетворяется скромным домом, а хочет иметь и виллу на берегу моря с парками и статуями, и дома в разных римских провинциях.
Юноши увлекаются греческим театром, модной одеждой и даже косметикой. Считается, что кроме семьи нужно иметь еще и человека, удовлетворяющего иные желания. Римские браки, славящиеся своей долготой, начинают распадаться.
Римский пир. Художник Р. Бомпиани
Вожди народа подавали этому народу в подобных начинаниях недобрые примеры. Как тот же Цезарь.
Несмотря на свое патрицианское происхождение, Гай Юлий Цезарь пользовался большим авторитетом у римских плебеев. Прежде всего это объяснялось тем, что он приходился родным племянником Мария. И даже в суровые годы диктатуры Суллы, несмотря на то что родственникам проскрипированных запрещалось занимать государственные должности, он выставил свою кандидатуру на должность жреца. Узнав об этом, Сулла сделал все, чтобы Цезарь не занял этой должности. Он даже хотел отправить его к проскрипированным марианцам, но Цезарь успел скрыться.
Приближенные Суллы не понимали, какую угрозу может представлять для них Цезарь. «Вы ничего не понимаете, если не верите, что в этом мальчишке – много Мариев», – ответил Сулла…
Гай Юлий Цезарь происходил из старинного и знатного патрицианского рода Юлиев, корни которого уходили к полулегендарным царям и богам. Когда у Цезаря умерла тетка Юлия, сестра отца, много сделавшая для его воспитания и образования, то, произнося траурную речь, Цезарь так отметил ее род: «Род моей тетки Юлии восходит по матери к царям, а по отцу же – к бессмертным богам, ибо от Анка Марция происходят Марции-Рексы, имя которых носила ее мать, а от богини Венеры – род Юлиев, к которому принадлежит и наша семья». Считалось, что по мужской линии род Юлиев ведет свое происхождение от Аскания-Юла – сына троянского героя Энея, внука богини Венеры. А Анк Марций