ниям Паннонию, Далмацию, Дакию, Македонию и Грецию, а Лициний – Малую Азию, Сирию и Египет.
Но примирение оказалось недолговечным, и в 324 году вражда возобновилась. Войско Лициния насчитывало 150 000 солдат, 15 000 конницы и около 350 галер. Константин противопоставил 120 000 конницы и пехоты и 200 кораблей. В решительном сражении Лициний был разгромлен, но успел бежать в Византий, а оттуда в Малую Азию, где собрал новое войско. Но и здесь удача была не с ним – Константин снова разгромил его. Лицинию было обещано сохранение жизни при условии, что он отречется от власти. Он принял условия победителя и в 324 году снял с себя императорскую мантию. Лициний был выслан в Фессалоники. В следующем году по приказу Константина он был тайно убит.
Сам Лукулл был третьим в роду, кто носил полное имя Луций Лициний Лукулл. Так же звались его дед и отец. Первый был в 151 году до н. э. консулом, а второй (в 102 году до н. э) – наместником в Сицилии, где вел неудачную борьбу с восставшими рабами. Должность наместника была весьма доходной, и отцу удалось сколотить приличное состояние. Но затем его уличили в казнокрадстве и изгнали из Рима, что дало повод Лукуллу-сыну начать карьеру государственного деятеля с процесса против авгура Сервилия – обвинителя отца. Процесс он проиграл, но этот поступок очень понравился римлянам, и Лукулл приобрел популярность. Что касается матери Лукулла Цецилии, то Плутарх пишет, что она «слыла за женщину дурных нравов». Кроме него, в семье был еще один ребенок – младший брат Марк. Об отношении Лукулла к брату говорит хотя бы тот факт, что он не пожелал добиваться какой-либо должности, пока брат не достигнет положенного возраста для начала карьеры, чтобы начать восхождение к власти вместе. Римляне одобрили и этот поступок и еще больше расположились к Лукуллу.
После отца Лукулл унаследовал очень крупное состояние (видимо, после обвинения Лукулла-отца в злоупотреблениях конфискации имущества не было).
В юные годы Лукулл получил прекрасное образование и мог свободно изъясняться на двух языках. У Плутарха мы находим историю о споре Лукулла с Гортензием и Сизенной, когда он сказал, что напишет историю Марсийской войны на любом из двух языков и прозой или стихами, как выпадет жребий. Ему выпало писать прозой и по-гречески, с чем он хорошо справился. В дальнейшем Сулла поручил Лукуллу литературную обработку написанных им (Суллой) «воспоминаний» о своей деятельности.
Луций Лициний Лукулл. Древнеримское изображение
На военном поприще Лукулл отличился в Союзнической войне, где проявил отвагу и доказал приверженность Сулле. Вскоре он становится его доверенным лицом и отправляется с Суллой в Малую Азию на первую войну с Митридатом. Но еще до войны ему доверялись поручения особой важности. Так, например, к их числу принадлежал надзор за чеканкой денег и созданием флота, необходимым для ведения войны. Лукулл сумел блестяще справиться с этими задачами. Большая часть монет, чеканившихся под его надзором и тратившихся на военные нужды, еще имели долгое хождение на Пелопоннесе и даже получили название «лукулловых». И, несмотря на отсутствие необходимых денежных средств, флот также был создан. При Сулле он несколько лет пробыл в Греции и Азии, выполняя обязанности квестора.
Набирая корабли по поручению Суллы, Лукулл прибыл в Египет, где был торжественно встречен юным Птолемеем. Лукулл вел себя очень сдержанно и отказывался от дорогих подарков и предоставляемых ему развлечений, говоря, что это возможно для досужего путешественника, а не для него, который «оставил своего полководца в палатке в отрытом поле, неподалеку от укреплений врага». Ему не удалось заключить военный союз с Птолемеем, но суда он получил. По дороге на Кипр Лукулл узнал, что его ожидает в засаде неприятель, для сражения с которым у него еще не было достаточных сил. Тогда он отдал приказ об остановке на зимние квартиры, а сам, как только ветер стал попутным, велел кораблям двигаться к Родосу, которого достиг без потерь благодаря своей хитрости. Пополнив флот кораблями с Родоса, он вытеснил с Хиоса и из Колофона приверженцев Митридата, который к тому времени сдал Пергам и заперся в Питане. Вот тогда Лукулл получил предложение от Фимбрия, который осадил Митридата с суши. У самого Фимбрия не хватало морских сил, чтобы блокировать Митридата и с моря, поэтому он и предложил Лукуллу прийти к нему и разделить славу победителя Митридата. Но Лукулл ставил долг перед Суллой выше личной славы победителя и от предложения Фимбрия отказался. Митридату удалось уйти морем. Идя на соединение с Суллой, Лукулл разбил понтийский флот в сражении при Тенедосе.
В 84 году до н. э. был заключен мир, и Сулла поспешил в Рим, захваченный Марием и Цинной. Лукулл остался доверенным лицом Суллы в Азии, избежав тем самым участия в кровавой расправе над сторонниками Мария. В свою очередь Сулла позаботился, чтобы имения и имущество Лукулла в Риме не пострадали при проведении проскрипций. Оставшись в Азии, Лукулл собрал 20 тысяч талантов – штраф, наложенный Суллой, – с понтийских городов, выполнив порученное ему задание без жестокостей и насилия над побежденными. В Рим он вернулся уже после смерти Суллы, который назначил его в завещании опекуном своего сына.
В 74 году до н. э. Лукулл был избран консулом. В этот год Помпей просил у сената денег на продолжение войны с Серторием. Эту просьбу Лукулл всячески поддерживал и, возможно, не бескорыстно. Завещание Суллы положило начало неприязненным отношениям между ним и Помпеем, который тоже стремился стать восприемником Суллы. Прекрасно зная, что Митридат скоро начнет новую войну, Лукулл хотел удалить из Рима возможного соперника-полководца, чтобы самому получить должность командующего в новой войне. Завершив консульство, Лукулл получил должность наместника Киликии вместо умершего правителя Октавия. Начала новой войны с Митридатом долго ждать не пришлось, да и повод нашелся быстро. Им стало завещание умершего царя соседней Вифинии, оставившего царство Риму. Митридат сразу объявил себя защитником интересов наследника вифинийского престола и вторгся с войском на территорию Вифинии.
С началом войны Лукулл возглавил войска на суше, а консул Котта стал главным на флоте. К новой войне Митридат подготовился основательно с учетом ошибок прошлого. Вот как об этом написал Плутарх: «Задумав начать войну во второй раз, он ограничил свои силы и их вооружение тем, что было действительно нужно для дела. Он отказался от пестрых полчищ, от разноязыких варварских воплей, не приказывал больше готовить изукрашенного золотом и драгоценными камнями оружия. Мечи он приказал ковать по римскому образцу, приказал готовить длинные щиты и коней подбирал таких, что хоть и не нарядно разубраны, зато хорошо выучены. Пехоты он набрал сто двадцать тысяч и снарядил ее наподобие римской; всадников было шестнадцать тысяч, не считая серпоносных колесниц. К этому он прибавил еще корабли, на сей раз без раззолоченных шатров, без бань для наложниц и роскошных покоев для женщин, но зато полные оружием, метательными снарядами и деньгами».
Из Рима Лукулл вышел всего с шестью тысячами солдат – один легион. В Азии он принял командование над войсками, оставленными там еще Суллой. Войска эти были опытные в военном деле, но строптивые и буйные. Воинов называли фимбрианцами, так как они во главе с Фимбрией устроили переворот, убив при этом своего консула и полководца Флакка, в затем выдали Сулле и самого Фимбрию. Лукуллу пришлось трудно, но он сумел в короткий срок восстановить в войсках порядок, заставив признать его как начальника и полководца.
Кроме войска, Лукуллу пришлось решать и другие проблемы. Как в самой Вифинии, так и в городах Малой Азии местное население терпело большие и незаконные поборы от ростовщиков и сборщиков податей. Поэтому приход Митридата оно встречало как освобождение, и Лукулл мог ожидать отпадения любой из областей. В дальнейшем он наведет порядок и здесь, прогнав ростовщиков и защитив население, но пока ему приходилось действовать лишь увещеванием, призывая к умеренности в отношении местных жителей.
Еще одну проблему создал ему Котта, который решил сам победить Митридата и не делить славу с Лукуллом. Мечтая о триумфе, он поторопился со сражением, в результате чего был разгромлен и на суше, и на море, потеряв шестьдесят судов с экипажами и четыре тысячи пехоты. Сам Котта был заперт в городе Халкедоне, расположенном напротив Византия на азиатской стороне Боспора, и надеялся теперь только на помощь Лукулла. К тому времени под началом Лукулла было тридцать тысяч пехоты и две с половиной тысячи конников, что составляло лишь четверть войска противника. Поступок Котта вызвал осуждение в солдатской среде, и даже раздавались голоса за то, чтобы оставить его без помощи и двинуться на столицу Понтийского царства, которую, по словам перебежчика Архилая, можно взять практически без боя. Тогда Лукулл сказал: «Я предпочту вызволить из рук врагов хоть одного римлянина, нежели завладею всем достоянием вражеским». После этих слов он отдал приказ двигаться навстречу Митридату, оставив в стороне город, суливший богатую добычу.
Тем временем враг подошел к городу Кизику – важному стратегическому пункту на берегу Мраморного моря. Лукулл подошел туда же. Увидев огромное войско Митридата, он понял, что битва будет тяжелой, и решил изменить тактику. Он рассчитал, выяснив у пленных приблизительную численность противника, что запасов продовольствия войску противника хватит лишь на три-четыре дня. Поэтому, заняв удобную позицию, Лукулл перекрыл единственную дорогу, лишив тем самым возможности снабжения противника продовольствием. Между тем Митридат окружил город десятью лагерями, а в пролив ввел корабли, ведя осаду с обеих сторон. Жители Кизика, даже не зная, где находится Лукулл, решили держаться до конца и сохранить верность Риму. Чтобы одобрить кизикийцев, Лукулл прислал в город известие о своем близком нахождении, что придало жителям города решительности и уверенности в своих силах.
А в войсках Митридата господствовал голод. Плутарх пишет, что Лукулл «бил врага по желудку». Митридату следовало принимать какое-то решение и как можно скорее. Штурмовать укрепленный римский лагерь – дело бесполезное, о чем он прекрасно знал по опыту предыдущих войн. Чтобы сократить количество едоков, он отправил часть войска и всю конницу вместе с обозом в Вифинию, надеясь, что Лукулл не будет их преследовать. Но просчитался. Узнав об этом, Лукулл во главе десяти когорт и конницы поспешил в погоню. Несмотря на зиму с ее снежными бурями и другие трудности, он нагнал и разгромил противника, захватив пятнадцать тысяч пленных и шесть тысяч коней. Кроме того, римлянам достался огромный обоз и вьючный скот. Лукулл провел пленных мимо вражеского лагеря, и Митридат был вынужден снять осаду с Кизика. Сам он ушел морем, а его войска отступили на запад.