Кроме легионов, в некоторых больших городах римских провинций стояли так называемые номерные когорты, охранявшие римских администраторов, местные храмы, тюрьмы, а по ночам – ворота и улицы города.
Еще в эпоху республики в каждой римской армии была когорта, охранявшая военачальника и его ставку, – когорта претория. Август для личной охраны и поддержания своего господства в Италии создал девять когорт по тысяче человек в каждой (триста всадников и семьсот пехотинцев). Три преторианские когорты были поставлены в самом Риме, а остальные шесть – в различных городах Италии. Воины-преторианцы набирались лишь из уроженцев Италии; они получали втрое больше жалованья, чем простые легионеры. Срок их службы определялся в шестнадцать лет. Во главе императорского корпуса, являвшегося императорской гвардией, стояли два префекта-претория, впоследствии превратившиеся в ближайших доверенных лиц императора.
Для охраны морских путей на Средиземном море было создано несколько постоянных эскадр военных кораблей. Отдельные флотилии охраняли спокойствие на берегах Галлии и на Понте Евксинском (Черном море).
Общая численность вооруженных сил Римской империи при Августе достигла трехсот тысяч человек.
Постоянная римская армия, созданная Августом, просуществовала около четырех столетий. Это была регулярная армия, твердая опора Римской империи в ее внутренней и внешней политике.
Ближайшие годы после битвы при мысе Акций Август посвятил работе по организации внутреннего строя Римского государства. Во внешней политике он был необычайно осторожен и сдержан.
Военные действия предпринимались им лишь там, где это было абсолютно необходимо, например в Испании, Египте, Аравии.
Осторожность внешней политики Августа особенно отчетливо сказывалась на восточной границе, где он сознательно не желал сделаться преемником идей Цезаря и Антония, вел абсолютно мирную политику и с трудом добился благодаря личному появлению в Сирии и большим военным приготовлениям возвращения захваченных парфянами у Красса и Антония знамен.
Проводником активной политики императора Августа на востоке стал старший сын Агриппы, любимый внук Августа, его предполагаемый наследник Гай Цезарь. Конец экспансии Августа в Армении и Парфии положила смерть Гая от раны, полученной при осаде небольшого армянского городка.
Гораздо более активной была внешняя политика Августа на западе. Здесь главными объектами его внимания, после обустройства Испании, стали границы Галлии и Иллирика. Дело завоевания Германии и расширение границ Иллирика взяли на себя два сына жены Августа Ливии – Тиберий и Друз. Результатом их походов было создание новых дунайской и эльбской границы и проникновение в глубь Германии и придунайских стран.
Все результаты деятельности Тиберия в Германии были, однако, сметены событиями 6–9 гг. н. э. Образование великого царства маркоманов, подъем национального самосознания германцев и паннонцев, перенявших у римлян за годы службы в их вспомогательных войсках военную технику и тактику, вызвали жесточайшую войну вначале в Паннонии, а затем и в Германии. Эта война грозила если не гибелью, то разорением Италии. Только склонив к измене одного из вождей и тем самым расколов движение, римляне смогли подавить восстание.
В 9 г. германский вождь херусков Арминий, считавшийся ранее сторонником Рима, обманул римского наместника Пия Квинтилия Вара и заманил его с армией, состоявшей из трех легионов, в болотистый Тевтобургский лес, где растянувшиеся на размокших лесных дорогах римские войска были по частям уничтожены германцами.
Известие о гибели Вара и его легионов вызвало в Риме панику. Август распустил отряд своих телохранителей, набранных из германцев, из Рима были высланы все галлы. Здесь серьезно опасались вторжения германцев в Галлию и восстания рабов. Однако разрозненные дружины германцев, изгнав римлян, разошлись по своим поселкам, не предпринимая вторжения в Галлию.
Арминий. Древнеримская скульптура
Гибель легионов в Тевтобургском лесу дала Августу понять, что дело завоеваний на северо-востоке Европы требует невероятных затрат, средств и людей. Он не только отказался от эльбской границы и от провинции Германии, но перешел к чисто оборонительной политике, завещав своему преемнику не расширять границ государства.
В 14 г. он мирно скончался. Говорили, что в момент сожжения его тела образ Августа воспарил к небесам. Сенат обожествил покойного императора и назвал в его честь один из месяцев года.
В дальнейшем будет обожествлена и его жена Ливия. Ливия Друзилла, ставшая в январе 38 г. в свои девятнадцать лет третьей женой Октавиана Августа, была женщиной из знатной семьи и в довершение ко всему очень красивой. Именно ее красота и послужила основной причиной того, что Август – дабы жениться на ней – развелся со своей женой Скрибонией (которая отличалась довольно несимпатичным характером) в день рождения ею его и ее дочери Юлии Старшей (в дальнейшем скандализировавшей Рим и сосланной отцом в ссылку).
Личная жизнь Августа до этого была весьма бурной, ибо даже среди политических боев он умудрялся выбирать для нее время. В молодости он был обручен с дочерью Публия Сервилия Исаврского, но, помирившись с Марком Антонием, он – по требованию легионов – женился на падчерице Антония, Клавдии (дочери Фульвии от Публия Клодия), хотя она только достигла половой зрелости. После ссоры с Фульвией он отослал ей дочь по-прежнему девственницей. Далее последовал брак со Скрибонией, которая к тому времени успела побывать замужем за двумя консулами, а от одного из них и родить. После развода с ней, который последовал – по его словам – из-за ее невыносимого характера, он тотчас увел у Тиберия Нерона его беременную жену – как раз Ливию Друзиллу.
Однако и помимо жен у него были увлечения. Совершенно разноплановые. Так, Марк Антоний инкриминировал ему усыновление его Цезарем, т. к. он добился его якобы путем разврата. Брат Марка Луций обвинял Августа, будто бы им сперва пользовался Цезарь, а затем Август продал себя за тридцать тысяч нуммов в Испанию Авлу Тирцию и что он будто бы имел привычку спаливать горячей ореховой скорлупой волосы у себя на ногах, дабы они вырастали более мягкими.
Кроме этого, общеизвестны были его многочисленные связи с замужними женщинами, хотя – как разъясняли его приятели – это делалось исключительно из особых, можно сказать, политических соображений (дабы выведать через жен, о чем думают их мужья – противники Августа). Марк Антоний ставил ему в вину и случай с женой одного из консуляров (женщину при сидящем тут же муже провели в спальню к Августу, откуда она вышла, чтобы снова сесть за стол, с раскрасневшимися ушами и растрепанной прической). Тот же Антоний говорил, что его развод со Скрибонией был вызван тем, что она протестовала против слишком большого влияния его любовницы. И он же обвинял Августа, что его приятели подбирали ему любовниц, для этой цели раздевая и осматривая матерей семейств и взрослых девушек, как будто покупали их у работорговца (позднее подбором любовниц занималась жена Августа Ливия, зная о страсти мужа лишать молоденьких наложниц девственности, и поскольку не могла ему предложить свою, то находила чужие).
Гай Юлий Цезарь. Художник П.-П. Рубенс
Марк Антоний, когда он еще не враждовал открыто с Августом, писал ему: «Что заставило тебя переменить свое мнение обо мне? Или то, что я живу с царицей? – Но она мне жена. Я начал вести себя так теперь, или девять лет тому назад? А ты разве живешь с одной Друзиллой? Ручаюсь, что, читая мое письмо, ты успел переспать с Тертуллой или Терентиллой, Руфиллой, Сальвией Титезенией, а не то и со всеми! Разве не все равно, где и с кем ты живешь?»
Последняя фраза – чисто риторическая: Антонию самому было не все равно, поэтому он так и держался за Клеопатру. Не все равно было и Августу – Ливию он любил, остальное было влечением на пять минут.
Ливия к моменту брака с Августом имела от первого мужа сына Тиберия, а через три месяца после новой свадьбы родила второго – Друза Старшего, официально считавшегося сыном ее первого мужа. От Октавиана у нее детей не было, хотя он этого и очень хотел. (Но было подозрение, что Друз – все-таки их общий ребенок.)
Новая супруга Октавиана была женщиной чрезвычайно хитрой и энергичной и скоро привыкла очень активно вмешиваться в государственные дела, хотя – как женщина умная и, беря пример с мужа, никогда не гнавшегося за внешним блеском – делала вид, что ее интересует только ее семья и ничто другое.
Она железной рукой вела дом, придерживаясь нравов старины. Была приветливой хозяйкой, любящей матерью, весьма снисходительной супругой и хорошей помощницей во всех делах как мужу, так и сыну Тиберию, будущему императору (каковым он стал после смерти Августа, последовавшей 19 августа 14 года, когда тот достиг почти 76-летнего возраста).
Во все годы совместной жизни Август так глубоко уважал и ценил ум Ливии, что, как пишет Светоний, «даже те важные дела, о каких он собирался говорить с нею, записывал заранее и при разговоре держался этой записи, чтобы случайно не сказать ей слишком мало или слишком много». (Ее ум и хитрость так врезались в память, что в дальнейшем ее правнук Калигула за глаза прозовет ее Одиссеем в женском одеянии.)
Она была достойной парой Августу, ибо, как и он, больше всего любила власть в ее чистом виде, безо всяких внешних побрякушек, так же, как и он, была хитра и лицемерна. И так же умна.
Ливия Друзилла. Древнеримская скульптура
Все это вместе взятое обеспечивало прочность их союза, так что Август даже и не думал никогда подыскать себе иной жены. И именно из-за особенностей ее характера Тацит прозвал ее «матерью, опасной для государства, и злой мачехой для семьи Цезарей». Ибо ходили упорные слухи по Риму, что не без ее участия в юном возрасте умерли усыновленные Августом племянник Марцелл и внуки Гай Цезарь и Луций Цезарь. Ее роль была решающа и в судьбе последнего усыновленного внука Окатавиана – Агриппы