Мужчина. Но я нигде не мог найти эту книгу. Она мне нужна. Даже несмотря на то, что цена…
Продавец. …отнюдь не абсурдна.
Мужчина. Возможно, не абсурдна.
Продавец. А если принять во внимание фактическое отсутствие этой книги в продаже и мое нежелание продавать ее, то это до странности дешево.
Мужчина. Принимая во внимание, что вы не хотите ее продавать…
Продавец. Просто невероятно дешево, смехотворно дешево. А вы из полиции?
Пауза.
Мужчина. Я? Из полиции?
Продавец. Ну да. И тогда это объясняет ваше стремление ее приобрести. Ведь только полиция проявляет такую настойчивость в том, чтобы выслеживать литературу.
Мужчина. Уверяю вас, что я не…
Продавец. Не надо меня ни в чем уверять.
Мужчина. Мне просто нужна эта книга.
Продавец. Чтобы сжечь ее. А потом, поздно ночью, вы вернетесь, чтобы сжечь и меня. Но меня здесь уже не будет. Я буду далеко, но где — не скажу. А те, кому дорога истина, скажут: «Его здесь нет. Он далеко. На улицах другого города. Возможно, в Цюрихе…»
Мужчина. Послушайте, я порядочный человек, и мне нужны знания, которые, как я полагаю, может содержать эта книга. Я…
Продавец, «...или во Франкфурте. Да, во Франкфурте» — скажут они.
Мужчина качает головой и отходит.
Будьте прокляты, угнетатели!
Мужчина уходит.
Ненавижу сквернословить, но, чтобы избавиться от подобных типов, позволительно иногда и выругаться. Дерьмо! Вот, и голубь ненавидит мою торговлю, мое дело. (Вытирает прилавок грязной тряпкой.) Что ж, вполне понятно. Поглядите-ка, как их тут много и какие они все наглые, эти голуби! Чем больше гадят, тем больше во мне уверенности, что я — последний распространитель знаний. Сомнений нет: угнетатель возвратился к себе в участок, чтобы собрать людей. Скоро они будут здесь и изобьют меня до смерти, прямо на набережной, и никто не обратит на это внимания. Как убедительно он притворялся, что ему нужна эта книга! Она у меня уже двадцать лет. Раз пять я спасал ее от недостойных покупателей. Что за жуткая участь — не продавать книги! Лишь бы не продавать. Как я устал! Честно говоря, мне кажется, он заплатил бы в три раза больше указанной цены. Что лишний раз доказывает, как он не щепетилен. Насколько ещё меня хватит?! Как долго продлится эта одинокая жизнь? Если принюхаться, можно даже почувствовать запах горелых страниц.
Входит Женщина.
Продавец. Я закрываюсь. И так уже переработал сегодня. (Закрывает тележку куском ткани.)
Женщина. Вы продавец книг?
Продавец. Нет.
Женщина. Тогда почему…
Продавец. Это — свекла.
Женщина. Почему же у вас руки не покраснели?
Продавец. Вы все знаете. Почему вы меня преследуете? Я старый человек. Все эти годы они хотели уничтожить меня. Одному Богу известно, как я от них ускользал.
Женщина. Я вам помогу.
Продавец. Поможете?
Женщина. Да.
Продавец. Как именно поможете? Мне не нужна ваша помощь. Вы убийца. Обычно убийцы всегда сначала предлагают помочь. Но у меня есть свисток. И я буду свистеть до последнего вздоха, свистеть до конца, хотя это, конечно, мне не поможет: они не выйдут из машины и будут наблюдать оттуда.
Женщина. Ваша одинокая борьба…
Продавец. Я был женат, благодарю вас.
Женщина. А ваша неизбежная смерть…
Продавец. Что такое вы говорите? Смерть вообще неизбежна. Она была неизбежна уже тогда, когда я еще лежал в пеленках и кричал. Вы кто, философ? Не очень хороший философ. Спасибо, благодарю вас, я был женат.
Женщина. Правда?
Продавец. Что вы знаете о правде?
Женщина. В вашей тележке…
Продавец. Мне нужно идти. Я должен встретиться с одним человеком. Он владелец театра.
Женщина. А что вы сделали для простого человека?
Продавец. Я ни разу его не видел. А если вы будете так…
Женщина. Я накладываю арест на ваши книги. И забираю их. Я — мисс Лишман из Министерства образования.
Продавец. Такового не существует.
Женщина. Отпустите ручки тележки. Я официально опечатываю ваши книги. (Достает из сумки катушку липкой ленты.)
Продавец. Я ждал вас. Все эти годы я вас ждал.
Женщина. Ставлю печать. (Обматывает тележку лентой.)
Продавец. Моя речь с костра…
Женщина. Позже вам передадут инвентарный список.
Продавец. Машины едут мимо. Правда опечатана, а машины едут мимо.
Женщина. И голуби испражняются.
Продавец. Конечно. И дальше будут испражнятся. Ничто не заткнет эту клоаку. Однажды я видел, как они гадили прямо на бродяжку, когда она рожала. Даже падение Бастилии не изменило их привычек.
Женщина. Ну вот и опечатано.
Продавец. Чтобы больше никогда не увидеть света.
Женщина. Политика меняется. То, что вчера шокировало, завтра будет восприниматься как самый заурядный текст.
Продавец. Опять философствуете. Где вас этому обучали?
Женщина. Вы не имеете права взламывать печать.
Продавец. Я устал. И мечтаю о костре.
Женщина. Скоро подъедет грузовик. (Уходит.)
Продавец. И они за рулем. Они выследили нас. Но у них было такое человеческое выражение на лицах… Поневоле теряешь бдительность, когда у агрессора такое человеческое выражение лица.
Входит Мужчина.
Мужчина. Из-за вашей грубости я почти раздумал покупать книгу. Уже ушел за четыре улицы отсюда, но подумал, что обязан получить эти знания. С какой стати отказываться от них? Знания даются лишь тому, кто настойчив. И я позвонил в банк.
Продавец. Слишком поздно.
Мужчина. Вы продали ее?
Продавец. Не продал. Но слишком поздно.
Мужчина. Вы слишком туманно выражаетесь. Я куплю эту книгу, даже если мне придётся драться с вами. Снимайте очки.
Продавец. Мои книги опечатаны государством. Вот печать.
Пауза.
Мужчина. Идиот.
Продавец. Да, идиот. Всю мою жизнь я боролся. А борются только идиоты.
Мужчина. В таком случае, где автор?
Продавец. Автор? Умер. Или стал почтальоном. Я забыл. По крайней мере, он ничего не смог бы вам сказать.
Мужчина. Очень хорошо. Откройте коробку.
Продавец. Открыть?
Мужчина. Почему нет?
Продавец. Это тюрьма. А мне семьдесят лет.
Человек. Тюрьма. А мне двадцать.
Продавец. Скоро приедет фургон.
Мужчина. Взгляните, улицы забиты транспортом. Они застрянут. И мотор перегреется. У нас еще полно времени. Продавец. Что за безрассудная жажда руководит вами?
Мужчина. Она у вас в единственном экземпляре?
Продавец. А сколько вам нужно?
Мужчина. Я взламываю печать.
Продавец. Вы собираетесь распространять ее. Я это понял, когда только увидел вас, и подумал: он либо полицейский, либо распространитель. Вы размножите ее на машинке и будете оставлять листовки по прачечным.
Мужчина. Да.
Продавец. Так я и знал. Что такое знание — как вы думаете? Шербет.
Мужчина вспарывает ножом печать.
Соблазнитель. Что вы собираетесь делать? Портить людям жизнь? Только немногие смогут выдержать груз познаний.
Мужчина (закрывая ему рукой рот). Еще слово — и ты умрешь.
Пауза, во время которой Мужчина отходит от Продавца к тележке, срезает печать, достаёт нужную книгу и прячет ее под одеждой. Продавец молча наблюдает, не двигаясь с места. Мужчина поворачивается, готовясь уйти.
Продавец. Цюрих.
Мужчина неловко оглядывается.
У реки.
Мужчина уходит.
Под деревом.
Восторг немой женщины
Действующие лица
Мучитель
Женщина
Юноша
Комната в доме. В ней сидит Женщина. Входит Мучитель с мешком.
Мучитель. Мне сказали, что у вас найдется для меня комната. У вас есть свободная комната?
Женщина молча смотрит на него.
Есть у вас комната? У вас есть комната, но вы не доверяете мне. Что ж, я вас понимаю — ведь я не местный, и акцент у меня странный. К тому же я грязен с дороги. Но я заплачу вперед. Вернее, поскольку денег сейчас у меня нет, я оставлю вам в залог свой мешок с инструментами. (Снимает мешок и ставит его на пол.) Мне сказали, что с вами следует расплачиваться по пятницам, верно? Я иностранец, и хотя с одной стороны не похож на вас, зато в других отношениях ничем не отличаюсь. От этого и будем танцевать.
Женщина не реагирует и продолжает молча смотреть на него.
Не знаю, что означает ваше молчание. Мне часто приходилось сталкиваться с молчальниками, но в конце концов они все начинали говорить. Кто знает, может и с вами будет так же… Я человек дела, но за завтраком ем мало. Кроме того, крепко сплю по ночам и никого к себе не вожу. Я не склонен ни к одиночеству, ни к чрезмерной общительности. Что вы на это скажете? Впрочем, упрашивать вас сдать мне комнату я не стану. Скорее буду валяться в канаве, чем умолять о чем бы то ни было. Я гордец, и это, скорее всего, мой единственный недостаток. (Пауза.) Ну что ж, похоже, я вас не устраиваю. (Собирается уходить. Останавливается.) А, вспомнил. Вы же глухонемая. В замке мне об этом говорили. Теперь понимаю, что поставил нас обоих в дурацкую ситуацию. (Смеется. Пауза.) Я Мучитель. Мучитель из Польши. Мне предложили работу в замке. Новый владелец сказал, что больше не будет никаких пыток — это против его совести. И уволил предыдущего Мучителя, который, как и я, отправился искать работу. Но через полгода необходимость в пытках стала всем очевидна. Что вполне естественно. И с казнями та же история: без них тоже долго не обойдешься. Мне повезло появиться перед воротами замка, как раз когда открылось это вакантное место: стало ясно, что без него не обойтись. У меня были соответ