лядывает княжон, особенно заостряет внимание на родной дочке. — Лакомки мои, пока вы не побежали мерять свадебные платья, мне придется вас разочаровать. Никаких помолвок у вас с Сеней не произошло.
— Как это?! — одновременно вытаращивают глазки девушки. — Сеня только что…
— К большому сожалению, всё, что сказал или скажет Сеня за этот вечер, не имеет никакой силы, — отрезает Кали. — Лиза, ты ведь видишь влияние Хаоса на нашего дорогого юношу.
— Вижу, — отвечает княжна, смертельно побледнев. На красивом лице написаны все эмоции. Ей стыдно, что она забыла столь важную вещь. Вскружили девушке голову мои слова о родстве и прочем, вот и забылась.
— Вот-вот, — кивает Кали. — Хаос влияет на Арсения и он молотит языком невесть что, уж прости за простонародный фразеологизм, дорогой сударь.
Я, не отпуская Астру с Анфисой, дергаю правым плечом, мол, какие обиды, вы меня от свадебной плахи спасаете. Честно, я готов еще сказать и большое спасибо, но наедине, а то некрасиво так вести себя перед неудавшимися невестами.
Мигом барышни погрустнели. Такой облом, хе. Грустно, кстати, далеко не только девушкам.
— Да что за напасть еще взялась! — ярится Жадность. — Эта Кали подслушивала что ли? Чертов слух Гончей! Зачем влезла?! Мы таких красоток почти захапали, таких сосок почти себе заполучили, таких рабынь почти захомутали на всю жизнь.
— У-у-у-у-у…. — расстроенно ноет Похоть без слов.
— А жаль, согласна, — с усмешкой Кали смотрит на печальных дочерей. — Сеня буквально вложил судьбу в наши руки, а мы его отпускаем, как пойманного зайчика, — хитрый взгляд в мою сторону. — Но куда деваться? Мы — Бесоновы, а значит, в первую очередь, должны блюсти дворянскую честь и достоинство, даже когда это означает терпеть убытки. Негоже нам вестись на проделки Хаоса.
Есть в этом зерно истины. Возможно, Жадность действует согласно какому-то общему плану Монстров, и это уже не проверить. А Бесоновы опять пытаются демонстративно показать себя с лучшей стороны — де, смотри, как мы на провокацию не повелись, хотя ты такого наплел мальчик, что можно свадебным колоколам звенеть уже.
— И что теперь делать! — тяжкий вздох Астры звучит как: «И как теперь жить».
— Надеятся, что когда исчезнет метка Хаоса, Арсений не изменит своего мнения насчет вас, красавиц, — поясняет Кали. — Но это уже от его воли зависит. Арсений, пойдем. Тебя хочет видеть Ее Величество Сина Александровна.
— Ее Величество? — княжон приходится отпустить. Расцепляю пальцы, хоть Жадность и упорно сопротивляется с бурчанием: «Не хочу, не отдам! Мои, мои, мои!» — Хорошо.
— Я провожу. Не скучайте, дочки, — Кали лукаво подмигивает княжнам, особенно посмурневшей Ксюше.
По дороге в салонную комнату княгиня поясняет, что «карета» Сины прибыла пятнадцать минут назад. Кали не забывает предупредить, что вместе с императрицей прибыла и царевна Берегиня, так что «будь готов к щенячьему визгу».
— Хм. Многое вы обо мне знаете, Ваше Сиятельство.
— Лишь о твоих дискотеках, — улыбается Кали.
А вообще, гладко вышло. Императрица навестила бал как раз после разборки с Бемижаром. Видимо, Бесоновы так и задумали, дабы не подвергать жизнь Сины Александровы смертельному риску. Ну а насчет прочих гостей-аристо две версии: либо Софии их просто не жалко, либо всё же она рассчитывала по-тихому взять Бемижара и увести в камеру. В любом случае из гостей никто в итоге не пострадал.
Внешне императрица — вылитый клон княгинь Софии и Светланы, ну и, уже почти родной, княжны Лизы. Ослепительное серебро волос, голубые глаза, прекрасное лицо. Лишь малютка Берегиня отличается от квартета пепельноволосых красавиц, слишком уж юна еще.
София, кстати, тоже здесь. С хитрим лицом, как обычно.
— О, позволь представить тебе юного главу рода Беркутовых Арсения Всеволодовича, — представляет меня княгиня матери Берегини.
Сама царевна, когда я вхожу, слегка розовеет, отводит взгляд, снова прикипает им ко мне, снова отводит…
— У-у-у-у… — Похоть опять воет, скотина мерзкая.
— Ваше Императорской Величество, — кланяюсь я младшей сестре Софии, и затем, не менее почтительно, Берегине. — Ваше Императорское Высочество.
— Арсений, — кивает Сина, разглядывая меня. — София Александровна рассказала, что сегодня ты спас бал и гостей от вторгнувшегося хаосита.
— Да это я! — выпучивает грудь Гордыня. — А еще спас малыху Юкими! Нам теперь Бесоновы по гроб жизни обяза…
— Я лишь поучаствовал, — скромно отвечаю. — Сделал я совсем немного.
— Так немного, что Дом Бесоновых заключает с твоим родом официальный союз? — улыбается жена императора Всея Руси, взглянув на сестру.
Ого, да у нас оказывается публичная сделка. Теперь император будет в курсе. А зачем? Очень загадочно и очень интересно.
— Пусть Владимир видит, что я готова побороться за Арсения, — будто услышав мои мысли отвечает им София. — Так просто мы не сдадимся.
Открытая игра, значит. Ну или ее видимость.
Сина никак не реагирует на вызов ее мужу. Ей, похоже, просто любопытен я. Зато Берегиня хмурит лобик и смотрит на свою тетку недоброжелательным взглядом.
— Решила повоевать за образцового юношу? — спрашивает пепельноволосая императрица. — Сделать его рекламным лицом своих вассалов?
— Не исключено, — хитрит София. — И это тоже.
Похоже, поговорили. Я себя показал, могу и топать восвояси.
— Мама, я хочу потанцевать, пока еще музыканты играют, — заявляет вдруг Берегиня, поправив кудрявый серебристый локон за ушком.
— Да-да, конечно, — соглашается Сина. — Иди, деточка.
— Арсений, проводите меня до танцевального зала? — теперь бездонные голубые глаза девочки смотрят на меня.
— Проводи, проводи, — урчит Похоть. — А по дороге зажми в угол и…
— Передохни малек, — зевает Лень. — От этих бесконечных баб.
Я же давлю разочарованный вздох и протягиваю локоть царевне:
— Почту за честь, Ваше Высочество.
И она, проворно вскочив, тут же хватается за мою руку.
Глава 23 — Легендариум Арсения Беркутова
— Ушли, — вяло похлопывает в ладоши Светлана Александровна Бесонова. — Наконец-то.
Это княгиня про гостей. Первый свет зари уже заглядывает в окно, а день рождения только-только закончился. Сейчас Аяно, Кали, Света разлеглись в одной из комнат — усталые и измотанные, — упав на самую большую софу. Мятые юбки роскошных платьев нисколько их не смущали. Празднество дня рождения отняло все силы.
— Мы сами тянули праздник, — замечает Аяно. — После выходки хаосита нельзя было быстро расходиться. Это могли посчитать за слабость.
— Да, но до самого утра гулять — это ж надо придумать, — позевывает Кали. — Сонька придумала?
— Кто же еще, — расслабленно стонет сереброволосая княгиня. — Сестре только важно сохранение статуса. А то, что у меня запись в СПА-салон в обед, ее нисколько не волнует.
— Я прекрасно понимаю Софию, — самурайка защищает позицию главной княгини. — Многие Дома и так поглядывают на нас, облизываясь. Не только Элизабет подняла свою венценосную голову. Британия далеко, но и в России приходится ждать беды. Перуна нет, и соблазн у аристократов велик. Даже урок Мироновых быстро забудется, если не демонстрировать периодически нашу силу и выдержку. Мы прибили пробравшегося хаосита и продолжили как ни в чем не бывало веселиться. Это ли не признак уверенности в себе?
— Кто уж точно был уверен в себе так это Беркутов, — устало улыбается Светлана. — Что он чудил, что он чудил…
— Да его перфомансы стоили того, чтобы потянуть праздник, — поддерживает Кали.
— Такого всестороннего эпатажа я не видела даже в Париже. А ведь там полно франтов, которым только дай шикануть нестандартным навыком или талантом.
— Ты про дуэли? — спрашивает Аяно. — Или про то, что он оттанцевал всех наших дочерей?
— И не только наших, — смеется Кали. — Даже Гоморру в мазурке покружил. Крокодилушка была на седьмом небе от счастья. Из ее пасти прямо капала слюна, когда смотрела на Арсения.
— Гоморра, конечно, красавица. Спору нет, — улыбается Светлана. — И Сеня даже с ней танцевал, любо-дорого глянуть. А уж с Лизой вообще продемонстрировал высококлассный танец. Любопытная техника движений… Но я про игру на инструментах. Оркестр ему явно не давал покоя. Чего это он кинулся на виолончель? А потом на рояль? Даже саксофон опробовал! И всё так потрясно удавалось, всё изумительно получалось. Восхитительная мелодия. Ему бы податься в музыканты, собирал бы полные стадионы, а не вот это вот всё.
Аяно отмалчивается.
— Это всё Хаос, — говорит Кали. — Он заставлял Беркутова отжигать аки Царь-Огонь. Но мне больше непонятно, почему София мариновала Арсения на балу. Надо было отвести его сразу в инъекционную и вылечить наконец. Наши ученые давно разработали противоядие от любой отравы хаоситов. Сырье из Нижних миров изучено и рассортировано.
— Мы и вылечили, — говорит Аяно.
— Долго телились, подруга, — Кали пристально щурится. — Признавайся, хотела посмотреть, как будет вести себя Сеня под влиянием хаоса? А риск не был бы огромный?
— Гвардия была рядом, — самурайка не отнекивается от подозрений. — Да и мы с тобой тоже. Но нам действительно нужно было изучить Арсения. Борясь с меткой Хаоса, он напрягал все силы и показал свой настоящий характер.
— Ая, это не единственная причина. Еще София хотела показать Сине Беркутова в плохом качестве: как похотливого обжору и развратного бабника, — говорит Светлана. — Не зря же всё так совпало.
— Это она так сама сказала? — выпучивает глаза Кали.
— Нет, конечно. Когда она говорит что-то прямо? Но я-то уж знаю сестрицу, — хмыкает Светлана. — Она не могла не попытаться скомпрометировать союзника перед императорской семьей. Чтобы он только ей достался. Вот только не вышло. Пускай у парня аппетит буквально животный, но Беркутов чертовски талантливый. И музицирует на чем хочешь, и танцует лучше всех. Пускай и уничтожил все закуски, с Али на пару, пускай и в штанах у него часто проявлялся нешуточный напряг при взгляде на нас, но лицо он умеет держать. И бровью не дрогнул, хотя внизу у него творился настоящий Везувий. А сколько симфоний он исполнил! Сонька опростоволосилась очень сильно. Сыграла против себя же. Юноша, наоборот, попал в интерес сестрёнки Синки. Она мне по секрету вчера нашептала, что теперь будет звать мальчика на каждый кремлевский вечер.