— Сам додумался? — Интересно, правда.
— Если бы, — вздыхает Префект Освободителей планет. — В нашем племени принято с детства их колоть. А я уже потом понял, что татухи усиливают контакт с жар-эфиром. А ты как всегда своим умом дошел?
— Верно. Ладно, пошли тогда. Лисица и Кикер, наблюдайте за обстановкой со стороны, — напоследок даю распоряжение своим людями.
Штурм занимаем от силы минут десять. Африканцы Чугуна окружают склад и прочесывают окружающую территорию на случай засевших снайперов. Мы же с карапузом врываемся внутрь. Железную дверь выбивает с ноги Чугун. Причем ножка карапуза еще до удара трансформировалась в огромную чешуйчатую лапу. Пока дверь с грохотом скачет где-то внутри помещения, сам карапуз с каждым шагом всё больше распухает и сереет. Всего три шага и передо мной уже возвышается массивный бокастый динозаврик, с торчащим на носу рогом и костяным воротником.
— Это что за фантазм? — с любопытством разглядываю рогатую рептилию.
— Эмела-итука — «Убийца слонов», — гремит Чугун. — Мифический зверь.
Ну а мы тоже не без питомцев. Как раз имею в саквояже одного Огнезверя. Я обрастаю огненными крыльями и дымящейся шкурой Сварожича. Пламенная пасть оскалятся:
— Симаргл, посланник богов.
— Шикарно, — одобряет Чугун, показав большой когтистый палец. — Узнаю Огненного паладина.
Дальше всё двигается быстренько. Боевики сами на нас выпрыгивают и поливают шквальным неприцельным огнем. Никаких маневров, даже сначала осколочные не бросили. Видимо, позабыли, охренев от увиденного. И дело не столько во мне. Хоть огненная шкура Симаргла зрелище не для слабонервных, для африканцев я всего лишь чудовище из пламени. А вот Чугуна негры сразу признали. Влияет коллективное бессознательное ганийцев. Между выстрелами то и дело слышится:
— Эмела-итука! Эмела-итука!
Чугун, наклонив голову, как носорог, набрасывается на первую группу. Никакие автоматные очереди его не страшат. Рогатый динозаврик топчет негров в мясо и двигается дальше — уже не чисто серый, а в кроваво-красных разводах. Хлюпают лужи крови под его слоновьими лапами. На Земле я только однажды видел подобную грубую мощь. Интересно, если «Убийцу слонов» столкнуть с Викторией Леди Носорог в броне, кто кого положит на лопатки?
Следующим пофорсить удается уже мне. Несколько взмахов огненных крыльев, и четверка африканцев рассыпается на пол горящими головешками.
— Неплохо, брат, — гремит Чугун и вертит рогом по сторонам. — Нусорусу! Прохвост! Выходи! И умри как мужчина!
Из-за угла вылетает наконец осколочная, но взрыв не причиняет нам никакого вреда. Словно почесали за загривком. Зато Чугун теперь нашел новую цель. Освободитель планет бросается через коридор и сносит вместе со стеной двоих ганийцев. Два топ-топа, и крики боли утихают, пол заливает кровью.
Из комнаты сбоку выскакивает лощеный африканец с бородкой. Целью он выбирает меня. Несколько файерболов попадают мне на крыло, нисколько не причиняя вреда. Зато ответным взмахом крыльев, я сжигаю его до состояния скелета. Надо же, вроде Кмет, а сдулся с одного удара.
— Это был Нусорусу, — гремит Чугун, обернувшись. — Поджарил-таки.
— Вот и осталась твоя мачеха без любовника, — оскаливаю огнепесью пасть.
— Она не сильно расстроится. У стервы их штук пять только официальных, — возражает динозаврик. — И еще двадцать неафишированных. Этот самый слабый. Хотел выпендриться перед госпожой, убив невинного ребенка.
— Это ты-то невинный? — с сомнением смотрю на кровь на серой чешуе Чугуна.
— А какой же? — удивляется динозаврик.
Еще побродив по складу, удостоверяемся, что всех внутри зачистили, а выбежавших должна была встретить группа поддержки. Чугун связывается по рации и убеждается, что троих «бегунков» перехватили.
— Слабачье. Даже не вспотел, — Ильис сбрасывает шкуру динозавра. — Может, пойдем в бордель? Догонимся?
Это подколка. Знает ведь, что не пойду.
— Не выйдет, у меня завтра первая игра в плей-оффе, — притворно вздыхаю. — Надо бы выспаться. Кстати, приходи посмотреть. Хотя… — я смотрю на огромную мордаху карапуза размером с дыню.
— Да не ссы, — отмахивается Чугун. — У меня есть маскировка для публичных мест. Сразу годков прибавит.
Вот этих слов мне стало еще тревожней. Но если Чугун вбил что-то себе в голову, хрен его отговоришь.
В большом ангаре красное чудовище, похожее на осьминога, сдавливает в тентаклях человека в форме сотрудника Сыскного приказа. Слышится хруст костей. Тихий приятный звук. Бабушкин Петр очень давно не наслаждался им. С тех пор, как его заточили на Территории каннибалов.
— Как приятно снова вернуться в строй, — мурчит жива-мутант, и пупырышки на красных щупальцах чмокают, словно соглашаясь. Присоски выпускают светло-зеленые струи. Газ наполняет большое помещение, и еще двое трупов в углу скрываются в плотном мареве.
— Зачем вы убили моих людей? — раздается раздраженный голос. В дверях ангара появляется высокопоставленный офицер Сыскного приказа. Тот самый, что навещал Бабушкина в тюрьме и предложил устроить побег в обмен на жизнь Беркутова.
Чудо-Юдо оскаливается и выпускает больше газа. Офицер, не обратив внимания, идет прямо сквозь зеленое облако к сбежавшему зэку.
— Как?! — выдыхает жива-мутант.
— Я — демоник, — отвечает офицер. — Да и для жива-юзеров, начиная с Рыкаря, ваш газ не так опасен. Бабушкин, вы пытались нарушить наш договор и сбежать? Сразу после побега?
Голос следователя спокойный, но в нем чувствуется угроза. В его глазах пляшут молнии. Скользкие щупальца Бабушкина покрываются мурашками. Чудо-Юдо понимает — сейчас он в смертельной опасности.
— Нет, просто развлекся, — ищет уголовник достоверное оправдание своим действиям. — Давно никого не убивал. Соскучился, не выдержал…Не осуждайте…
— Попытайтесь держать себя в руках, — хмуро говорит офицер. — Еще одна подобная оплошность с вашей стороны — и вы будете немедленно ликвидированы.
Чудо-Юдо щерит пасть в оскале и шипит. Это инстинкт самосохранения. Но зэк не смеет рискнуть и наброситься. Слишком опасен следователь, от него прямо исходят эманации силы. Своим животным чутьем Чудо-Юдо ощущает ее. И это далеко не только жива. Есть что-то еще, что-то ужасное и неизвестное.
— Не слышу ответа, Бабушкин, — гремит следователь.
— Я понял, — выдыхает мутант и отбрасывает труп подальше, чтобы не бросался в глаза опасному следаку. — Давайте уже грохнем моего сынка и этого… как его? Орлова?
— Беркутова, — поправляет офицер и переходит к делу. — Двойное убийство вы совершите на стадионе, в разгар школьной игры. Сначала Беркутов, потом ваш сын.
— А почему не тайком? — спрашивает Чудо-Юдо. — Зачем светиться?
— Смерть Беркутова должны видеть как можно больше людей, — поясняет высокопоставленный следователь. — У этого аристократа есть вторая тайная личность — светоч для одних и смертельная угроза для других. Когда Беркутов умрет на глазах огромного количества свидетелей, кто-то отчается, а кто-то, наоборот, воспрянет духом.
— Ничего не понял… — Чудо-Юдо чешет тентаклем монстряшный подбородок.
— Вам и не нужно понимать. Убьете Беркутова на поле и точка.
— А как я… — Бабушкин поднимает вверх ворох пупырчатых щупалец.
— Не проблема. Мой сотрудник-демоник накроет вас иллюзией. Для окружающих вы будете выглядеть, как обычный человек. Когда убьете Беркутова и вашего сына, ворветесь в толпу зрителей, и иллюзия сменится. Под ней и скроетесь.
— Ясно-ясно, — размышляет Бабушкин. — Есть в этом что-то пикантное — грохнуть сыночка, когда он только-только почувствовал себя в безопасности. А не скажешь, служилый, кто этот Беркутов на самом деле?
Глаза офицера наливаются ненавистью.
— Враг Первопорядка, вот кто, — неожиданно рычит Герал Ленор, лорд-командор легиона Воронов. Из-под его тонких губ вырастают острые как сабли клыки. — Когда-то он сиял и вел нас вперед, непоколебимый и прекрасный. Но не захотел обрести истину, как все мы. Поэтому наша задача — убить его.
«Э-э-э…и зачем я только спросил, — охреневает Бабушкин, разглядывая пенящуюся пасть следователя. — Оказывается, кругом шкерятся настоящие черти. Или вурдалаки, один батон. Надеюсь, меня не грохнут потом, как только я грохну сынка».
Полный стадион — теперь это неизменно. Ведь начался плей-офф, играют лучшие из лучших, и матчи проходят навылет. Если проиграл, то не жди реванша минимум до следующего года. И то только в случае первокурсников-второкурсников. Выпускным классам только останется попытать удачу во взрослой Лиге.
Как всегда, Симона провела в раздевалке бодрящую напутственную речь. А потом глядит на меня своими голубыми очами:
— Сеня, скажи тоже что-нибудь. Первый матч в плей-оффе как-никак.
— Да, скажи, Огонек, — томно произносит Истома, обняв за шею Истислава. — Зажги наши сердца.
Другие ребята тоже смотрят выжидательно, и я поднимаюсь со скамейки.
— Сегодня мы сражаемся с серьезным противником, — обвожу взглядом соратников. — Непоколебимым. Мощным. Молдавские «камни» хороши в атаке и сильны в защите. Вроде как, — усмехаюсь. — Так показывают старые записанные матчи, так говорят спортивные аналитики. Но всё это неважно. Новые свершения творятся только здесь и сейчас. Прошлое неважно, репутация не приносит голы. Вчера ты был на земле, а сегодня воспарил в небо. И ни один комментатор не знает о твоем взлете, пока он вдруг не случится. Как не знает, что «золотые фениксы» выиграют Кубок!
Ватага яростно поддерживает мою речь, и мы вслед за атманом выходим на поле.
Трибуны разрывает от ободряющих криков. Болельщики разделены примерно пополам, и кричалки в поддержку ватаг сливаются в один слитный гул. «Боевые подруги» танцуют потрясно, демонстрируя акробатические трюки.
Стартовые составы выстраиваются друг напротив друга. Напротив меня оказывается Стефан Сальваторе.
— Я всё узнал про тебя, — мрачно говорит молдаванин.