Я молча вернул кляп на место.
— М–м–м-м!!! М! М–м–м-м!
Пока Маша продолжала возмущённо мычать, я глубоко задумался. Вообще–то она права. Магия не терпит ошибок. И тогда последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Например, высшие силы обидятся на неуважение и превратят меня во что–то малоаппетитное. Либо предадут мучительной смерти.
Я периодически такое наблюдал в видениях Мастера Смерть. Незадачливые маги–недоучки кончали очень плохо. Мне крайне не хотелось пополнять их число. Косячить нельзя.
Проблема заключалась в том, что взять кровь требовалось из… интимной области. Достаточно было нанесли царапинку на лобок, и из неё уже получить кровь. Нетрудная, но деликатная операция. Мне придётся это сделать. Если я хочу жить.
В описании Ритуала подразумевалось, что женщину надо лишить девственности. Но, всё внимательно изучив, я понял, что достаточно просто образцов крови, полученных без согласия. Так что мне нужно всего лишь сделать укольчик обеззараженной иглой. И пусть Маша топает восвояси. Зачем причинять боль и страдания сверх необходимого, это напрасная трата времени.
К сожалению, другого варианта нет. Слишком велик риск. Слишком многое поставлено на карту. Хотя я вовсе не был уверен, что у меня хватит компетентности. В конце концов я же ещё ни разу не видел женщин… с такого ракурса. Надеюсь, эмоции не помешают в самый ответственный момент.
Кровь я у себя беру для измерения уровня глюкозы четыре раза в день. Так что с иголками обращаться умею. Просто в этот раз местечко… чужое и немного нестандартное.
Я сходил в ванную, помыл и обеззаразил руки. Вернулся уже с пачкой антибактериальных салфеток, мирамистином и обеззараженной иглой в упаковке. Маша с подозрением наблюдала за моими манипуляциями. Она ещё ни о чём не догадывалась.
— Прости, — сухо произнёс я, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Но мне, похоже, придётся лично убедиться, что ты девственница.
Маша от неожиданности даже перестала мычать, прекратив возмущаться. Когда я приподнял её юбочку, щёчки девушки моментально запунцовели. Она вновь начала мычать и дёргаться, но, как и ранее, без особого результата. Я ощутил тонкий приятный аромат её духов, кружащий голову… Ох, надо сосредоточиться. Я изменил Слово Оков, и ноги девушки сдвинулись поближе друг к другу, чтобы можно было без проблем стянуть трусики — белоснежные, с милым бантиком по центру. Что я, собственно и сделал.
Маша оказалась… красивой. Во всех отношениях. Даже очень. Я аж застыл на пару секунд, переваривая увиденное. Вот как, значит, здесь выглядят женщины…
Несмотря на увиденную прелесть, я чувствовал себя… хреново. Как полное говно. Так, соберись, тряпка! Там, в другом мире мне наверняка придётся делать куда более худшие вещи. Например, убивать… А если я не осилю такую малость, как царапинка на… гм… барышне, зачем тогда вообще строить планы?
Какая–то часть меня, очень влиятельная часть, сильно захотела пойти дальше. Одного лишь визуального осмотра ей было недостаточно. Ей хотелось потрогать. А может быть и…
В штанах зародилось некоторое движение. Мне повезло в том плане, что мой недуг почти не затронул половую систему, и самое главное работало как надо.
Нет, мелькнуло в голове. У меня сейчас другие, более важные цели. Похоть лишь отвлекает от главного. Я — человек и могу себя контролировать.
В случае успеха у меня будет столько секса, сколько захочу. Без ограничений. С невероятно прекрасными и сексуальными женщинами. Как в видениях Мастера Смерть. У него любовниц — вагон и маленькая дележка.
Кроме того, мне хотелось, чтобы мой первый раз был по симпатии, а не по принуждению. Так что прости, Маша, но ты в пролёте…
Укол!
Маша вскрикнула. Довольно громко, даже кляп не смог толком заглушить. Линии пентаграммы на мгновение вспыхнули багровым огнём — Высшие Силы одобрили подношение. Я всё сделал правильно.
— Похоже, мне не хватает компетенции понять, девственница ты или нет. Мне и впрямь лучше найти кого–то помладше, — сухо произнёс я, незаметно пряча иглу с покрасневшим кончиком в стерильную пластиковую баночку. Пусть Маша думает, что я проверял её на наличие девственности. — Лет четырнадцати, чтобы минимизировать вариант провала. А ты иди на все четыре.
Я вернул Машины трусики на причитающееся им место. Расправил юбочку.
— Для ритуала Перерождения ты не подходишь, — подвёл итог я, распрямившись. — Это останется между нами, я никому ничего не скажу. Можешь идти.
Она смотрела на меня со смесью страха и удивления, слёзы блестели в уголках глаз. Явно не понимала, почему же я не пошёл дальше. Казалось бы, ну вот она, девушка с роскошным телом полностью в моей власти, бери да пользуйся.
Я вытащил кляп из её рта и развеял Слово Оков. Маша в этот раз кричать и ругаться не стала. Только пару раз всхлипнула.
— Ты не пойдёшь дальше? — удивлённо спросила она, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.
— Нет.
— Почему?
— Сказал уже, ты скорей всего не подходишь для ритуала. Недевственница мне не нужна. Рисковать не буду, — я отошёл в сторону и снова сел на кресло. — Давай на выход.
Сквозь слёзы у Маши в глазах мелькнуло торжество. Чётко читались мысли девушки — какая же она ловкая, хитрая и сообразительная, обвела глупого извращенца–сатаниста вокруг пальца!
Все суставы ломило, словно у старика. Перенервничал и всё, больше не в кондиции. Какая же я развалина… ненавижу себя.
— Ты свободна. Иди в коридор и налево, — я устало махнул рукой. — Дверь на лестничную клетку открыта.
Я, конечно, сейчас актёрствовал по полной программе. Но мне хотелось спровадить Машу поскорее восвояси. Она мне больше не нужна, я получил всё, что хотел. Сейчас своим присутствием она будет меня лишь отвлекать от главного.
Я использовал Слово, из коридора донёсся щелчок открывшегося замка. Маша едва заметно вздрогнула от неожиданности.
— Но… но почему? Вам, маньякам–извращенцам, только того и надо… она встала на колени, отряхивая бёдра и попу от мела. На меня смотрела даже с какой–то обидой в глазах.
Я закатил глаза. Чего она такая любопытная? Бежала бы лучше поскорее, сломя голову прочь от страшного сексуального маньяка–сатаниста–педофила–импотента-наркомана… А то вдруг он передумает?
— Говорю же, дело не во мне, а в магии. Ритуал такое условие поставил — девственницу ему подавай, и никак иначе. Вот поэтому и похитил… а теперь всё. Я дурак. Аривидерчи.
Не хотелось бы прибегать лишний раз к Словам и выдворять девушку из квартиры силой. Только вот русской речи она, похоже, не понимает.
— А что за ритуал? — спросила Маша. Неужели я выпроваживал её слишком настойчиво и теперь она не хочет уходить? — Для чего это всё нужно?
Ну делать мне больше нечего, женское любопытство удовлетворять. Я всё равно свалю из этого мира… наверное. Или умру. Что обо мне будут думать и говорить — совсем не важно. Маша, будь человеком, иди с миром на хрен! Мне только пять минут отдыха, и я перехожу к заключительной части.
Маша подошла ко мне и присела на колени рядом с креслом. Руки положила на подлокотник, упёрлась в них подбородком, внимательно глядя на меня.
— Расскажи, — попросила она. — Свою историю. Ты ведь реально умеешь странные штуки. Типа телекинеза. Как ты им научился. Расскажи. Обещаю, что тогда буду молчать. В милицию не пойду. И мужчине своему ничего не скажу.
Я демонстративно закатил глаза. Впрочем, ничего не теряю, если расскажу.
— Хорошо, — я кивнул после некоторой паузы. — Но если после этого не уйдёшь — я выставлю тебя за дверь. Без обид. У меня мало времени.
— Обещаю! — Маша прижала руки к груди.
Не знаю почему, но меня вдруг прорвало, и я выложил Маше всё как на духу. И про видения, и про то, что, возможно, скоро умру, и про Мастера Смерть, и про его судьбу, и про свои планы, и про обучение магии… всё выдал, не тая. Собственно, почему бы и нет? Даже если она расскажет, ей всё равно никто не поверит.
Маша слушала меня, затаив дыхание. Когда я замолчал, она несколько секунд словно в прострации глядела на меня, переваривая услышанное.
Неужели моя история впечатлила её?
— Ну и бред, — резко заявила она. Распрямилась, осуждающе глядя на меня. — Ты точно наркоман. Тебе лечиться надо от агрессии. Похоже, твоя болезнь уже добралась до мозга.
Она пошла к выходу. Ну и чёрт с ней. Свалила и хорошо. То, чего я хотел. Правда, её финальный вердикт прозвучал немного обидно.
Маша скрылась в коридоре. Однако скрипа дверных петель я не услышал. Она что… просто стоит на одном месте?
— Знаешь… — услышал я её голос. — А ты мне в школе всегда нравился… Никогда не думала, что ты опустишься до подобного.
Я не поверил своим ушам. Это–то тут при чём? В смысле нравился? Что за резкие переходы?
Маша вернулась и замерла, прижавшись боком к дверному косяку. Смотрела куда–то в пол, руки скрестила на груди.
— Прости, я, наверное, выгляжу такой дурой, говоря тебе это… — произнесла она, не поднимая глаз. — Но хочу, чтобы ты знал!
— Мне до лампочки, — искренне произнёс я, приложив руку к сердцу. Машины признания меня не трогали. Надо бы исполнить свою угрозу и таки выставить помеху за дверь. А то образ её трусиков, белоснежных с бантиком, до сих пор терзает мой мозг. Непорядок.
— Ты никогда не требовал к себе особого отношения, несмотря на свою болезнь, — сказала она. — Вел себя так, словно был полностью здоров. На физкультуре лез первым в самое пекло, везде пытался быть первым… Меня в тебе это очень привлекало.
— Угу, — я кивнул, внешне оставаясь полностью спокойным. Но, должен признать, подобное в устах девушки очень грело душу. — Приятно слышать. Ты тоже всегда казалась мне весьма симпатичной… Впрочем, как и всем парням в классе. Не думаю, что сказал тебе что–то новое. А теперь, пожалуйста — у–ха–ди!
— И тем обиднее мне было увидеть тебя таким! — Маша, кажется, меня даже не слушала. Она обвинительно ткнула в меня пальцем. — Маньяком–сатанистом–извращенцем, похищающим девушек!