Это случится в любую секунду. Это должно произойти, потому что это гребанная пытка.
Знаю, что она не новичок во французском поцелуе. Черт, да мы целовались так в общежитие, и это было из ряда вон выходящее.
Я готов. Черт возьми, я более чем готов. Мое тело кричит о готовности. Она должна быть готова к этому тоже.
Она распахивает рот шире и стонет, что заставляет меня фантазировать о том, какого бы это было увидеть, как она испытывает оргазм. Я так возбужден, и понимаю, что придется заплатить за это позже.
Но это не имеет значения.
Я проглатываю торжествующую улыбку. Вот оно. Ее стон был признаком того, что она готова перейти на следующий уровень. Я желаю, чтобы мой организм был бы готов перейти на следующие три уровня.
Она стонет против моих губ снова, и мой язык дергается у меня во рту, как зверь в клетке.
Я обычно терпелив в поцелуях, но…
По-прежнему ничего. Что за…
Я откидываюсь назад.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она, невинно хлопая ресницами под горячим солнцем освещающим нас.
Она что, разыгрывает меня?
— Где твой язык? — тупо спрашиваю я.
Ее маленькая бороздка бровей приподнимается.
— У меня во рту. Почему он должен быть где-то?
Я отпускаю ее, шагая назад, и провожу рукой по влажным волосам, чтобы прийти в себя.
— Тебе со мной чертовски хорошо, так ведь?
Она пожимает плечами. Движение создает рябь на воде, вокруг ее тела.
— Возможно.
О. Нет. Она. Не могла так поступить.
Теперь мой язык развязан, но он требует не поцелуев.
— Ты пытаешься заставить разгорячить меня и взволновать, в отместку за прыжок в воду, не так ли? Признай это. Ты не невинная маленькая Мэгги, какой хочешь казаться для всех.
Ты — проклятое мучение, вот ты кто.
— И что же ты сделал, Калеб? Разве это не ты попытался заставить меня разгорячиться нарочно? Это ты мучитель.
— Ты понятия не имеешь, — рявкаю в ответ. У этой лживой монеты, может быть две стороны, милая. Мэгги начинает двигаться в сторону берега.
Я остаюсь здесь, в полном одиночестве. Не думал, что этот сценарий может провалиться.
— Так, ты просто уйдешь?
— Да, — отвечает она мне, отвернувшись. — Это ты был тем, кто сказал, что нам надо прекратить все до конца поездки. Я просто следую твоим правилам.
Я хотел бы пойти за ней, но мне нужно по пояс оставаться в воде, хотя бы еще минуту, чтобы тело успокоилось.
— Я сказал, что нам нужно остыть.
— Я остыла, — говорит она через плечо.
— А я нет, — я все еще разгорячен и взволнован. Нахождение в прохладном озере должно помочь, но не помогает.
Мэгги переиграла меня. Мое эго разбито. Но мне удается забыть об этом на время и выйти из воды. Я лежу на пляже, и задаюсь вопросом, нужно ли мне пробовать другую тактику.
Спустя полчаса мы все направляемся в наше небольшое каноэ с рыболовными снастями.
Ни одна из девочек не знает, как зацепить червя на крючок, поэтому каждому парню придется пойти с одной из девушек.
— Я пойду с Мэттом, — заявляет Мэгги. А Мэтт с нетерпением ждет, чтобы осуществить ее желание.
В конце концов, я застреваю с Триш, потому что она боится, что Лени нарочно опрокинет лодку.
Лени и бедная Эрин в паре, и похоже, ее вот-вот стошнит. В последнее время она постоянно так выглядит. Я начинаю думать, что у нее либо грипп, либо она беременна.
— Так какая реальная история у тебя с Мэгги? — спрашивает Триш, когда подплываем к середине озера. — Похоже, вы снова встречаетесь.
— Мы не встречаемся.
Триш закатывает глаза.
— О, не надо врать. Это очевидно, что между вами, ребята, что-то горячее и затруднительное. Просто расскажи уже все, чтобы остальным больше не пришлось строить догадки.
Я смеюсь.
— Какая у тебя теория?
— То, что ты все еще любишь ее, — она дает мне контейнер с червями и удочку. — Хочешь знать, что я думаю?
— Не совсем. Почему бы нам не поговорить о тебе и Ленни?
— Обо мне и Ленни? — спрашивает она, смотря на меня, как на чокнутого.
— Признайся, у тебя что-то есть к нему.
— Эмм. Не вызывай у меня рвоту, Калеб. — Я насаживаю червя на крючок, и Триш содрогается. — Как ты можешь делать это? Это бесчеловечно.
— Думай об этом, как о кормлении рыбок.
Триш скрещивает руки на груди.
— Ага, как же. Кормить их, засунуть им крюк в голову, как наказание за желание поесть.
Я поворачиваюсь к ней спиной, все готово к работе.
— Ты хочешь ловить рыбу или нет? — задаю ей вопрос, а затем замечаю Мэтт и Мэгги. Они разговаривают. Интересно, жалуется ли она на меня.
— Она боится, ты знаешь, — отвечает Триш. — Она думает, что ты снова оставишь ее.
— Наверное, она права.
— Тогда отпусти ее, Калеб. Перестань запутывать ее и подавать сомнительные намеки. Она заслуживает парня, который останется и будет там, когда она нуждается в нем.
— Как Мэтт? — произношу жестко.
Триш вскидывает руки.
— Не надо воспринимать все в штыки. Я просто говорю то, что думаю.
— Думаю, что тебе надо держать свое мнение при себе.
Триш закидывает удочку в воду и говорит уверенно.
— И думаю, ты знаешь, что я права.
Глава 22Мэгги
Остальную часть поездки «Перезагрузки» Калеб держит дистанцию. Он ведет себя так, будто мы просто знакомые. Он общается со мной только тогда, когда должен. Когда мы говорим с группами в Иллинойсе, Индиане и Висконсине, Калеб рассказывает о том, как был арестован, и что он сделает все, чтобы избежать тюрьмы в будущем.
Он не говорит, что отсидел в тюрьме за Лию. Я думаю, он хочет забыть эту часть истории, на мой взгляд, реальность его поступка для своей сестры нависает над ним каждый день.
И я хотела бы заставить его рассказать об этом, но в данный момент он не доверяет мне, вообще.
Я не уверена, что он вообще кому-нибудь доверяет.
За день до отъезда мы остаемся в арендованном домике рядом с озером Женева, в штате Висконсин. В домике девять спален, так что каждый из нас получил свою комнату. Но я не могу уснуть, мысль о потере Калеба снова давит на меня. В два часа ночи я заглядываю к нему, но его кровать пуста. Мое сердце паникует, думая, что он рано удрал.
На меня накатывает облегчение, когда я замечаю в окне Калеба. Он перепрыгивает камни на берегу озера. Мой мозг говорит, будет лучше просто отпустить его.
Мое сердце… не согласно.
Я все еще хочу убедить его вернуться в Рай. Я не сделала большой работы, делая то, что намеревалась. Сегодня мой последний шанс. Думая о том, что сказала Ванесса, я готовлю себя к противостоянию с Калебом, раз и навсегда. Я проскальзываю через стеклянные раздвижные двери. Мелодичный звук щебетания сверчков следует за мной, пока я иду по гравийной дорожке к озеру.
— Я думаю, это до свидания… снова.
Он не смотрит на меня. Вместо этого он пинает другой камень.
— Я думаю, да. Удачи в Испании.
Я не думала о моем предстоящем годе за границей в течение нескольких недель. Эта поездка «Перезагрузки» была изнурительной и физически, и психически. Я многое узнала о себе за этот прошедший месяц. Я также подружилась с Триш и Эрин, которые сейчас как сестры. Триш думает, что она защитница Эрин, и мы провели множество ночей, разговаривая до утра. Я сажусь на большой валун и наблюдаю за ним.
— Куда ты направляешься?
Он пожимает плечами.
— В Аризону, я думаю.
В Аризону? Это так далеко. Есть еще столько дел, с которыми ему нужно разобраться, прежде чем он уедет. — Возвращайся в Рай, Калеб.
— Разговор окончен.
Я встаю и шагаю перед ним. Он собирается бросить другой камень, но я беру его за руку, и булыжник падает на землю. — Возвращайся в Рай, — повторяю я еще раз.
Он опускает взгляд на землю, и я чувствую его расстройство, как свое собственное.
— Я не могу. Когда я вернулся домой, родители хотели, чтобы я притворялся будто Беккеры идеальная семья. На самом же деле это не так. Я не могу больше притворятся. Я больше не могу, поэтому даже не проси меня. Я живу с такой кучей сожалений, что не могу добавить еще одно в список.
— Предоставь им презумпцию невиновности. Они нуждаются в тебе.
Он качает головой.
— Мне не к кому возвращаться. Черт, даже миссис Рейнолдс мертва. Единственный человек, к которому я бы вернулся, это ты, но мы были обречены с самого начала.
Он отходит на несколько шагов от меня и проводит пальцами по волосам. Он делает это, когда расстроен.
— Забудь, что я только что сказал, будто вернусь только к тебе. Это было глупо с моей стороны.
Я жду его слов о том, что наш холодный период закончен, что он готов попробовать еще раз. Но он этого не говорит. Может он понял, то, что у нас было тогда, не стоит повторять, особенно потому что я уезжаю в Испанию, а он в Аризону.
Временами я думаю о наших поцелуях и объятиях. Думала что ничего столь удивительного не чувствовала, как тогда, насколько это было сильным и взрывным.
— Ты действительно уезжаешь? — Спрашиваю я, и голос мой звучит, как шепот.
— Да. Никаких сожалений.
— Что? Никаких сожалений?
— Почему ты все время повторяешь это? Что это значит?
Он берет меня за подбородок и нежно заставляет взглянуть на него. — Это значит, что я не могу уехать, пока не сделаю это…
Он наклоняет голову. Я жду, когда его теплые полные губы встретятся с моими, и сердце стучит, как сумасшедшее в груди. Его губы нацеливаются на мои, и мы оба улыбаемся, потому что отбрасывает нас обратно на озеро, где мы проходили испытания и поддразнивали друг друга. Это было шутливо и в тоже время опасно. Мы и сейчас играем в опасную игру, но я приказываю себе наслаждаться и игнорировать сигналы в затылке.
По крайней мере, это то, в чем я пытаюсь себя убедить, как только я закрываю глаза, и он прижимается губами к моим. Я наслаждаюсь каждым моментом нашего поцелуя. Он — не страстный, не грубый и не голодный. Он — медленный и сексуальный, чувственный. Он обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе.