После гибели одного фербийского сенатора Саше заплатили десять тысяч альверов.
Сумма совсем не малая даже для Альверона. На следующий день объявили о
скоропостижной кончине сенатора Тилкуса, инспектора сената по образованию.
Этот пост никак не мог грозить сенатору смертью. После недолгих размышлений
Мокшин решил поподробнее разузнать об инспекторе, но никакой информации,
компрометирующей Тилкуса, отыскать так и не смог. Чуть позже появились
слухи, что Тилкус много проиграл в карты одному китайскому мафиози. Тот
даже был готов подождать годик-другой, но сенатор натравил на триады законников.
Следующий гонорар был в три раза больше, и главная задача заключалась
в естественности смерти. Мокшин справился и с этим. Представить, конечно,
тяжело, но у начальника таможенного терминала космодрома, на новенькой
«Тайоте», вдруг отказали тормоза. Через месяц поступил заказ на журналиста.
Возможно, в тот день в Мокшине что-то надломилось. Точнее тогда, когда
он узнал, за что именно никому не известного журналиста собираются убить.
Он долго смотрел на фотографию щупленького очкарика с болезненно бледно-бронзовой
кожей, который собрался рассказать всему Фербису, почему в далёком Шальскаре,
умирал каждый девятый младенец. Саша пил всегда, — он и не заметил, как
приобрел это странное хобби, — но в ту ночь он побил все рекорды. Он пил
и думал. Думал и пил. Результатом стало исчезновение журналиста и всей
его семьи. Без следа. Словно их и не было никогда на Фербисе.
Главный пришел в ярость. Он что-то заподозрил и поэтому лично приехал
домой к Артемиде побрызгать слюной. Это была ошибка. Теперь Саша знал
его в лицо. В качестве наказания Артемиде приказали ликвидировать имперского
сыщика, который как будто бы сотрудничает с русской мафией. Убить законника
дело непростое и требует основательной подготовки. Мокшин знал, что теперь
за ним будут следить, но улучив момент он ушел из-под наблюдения и встретился
с инспектором. Тот всё понял с полуслова и не стал задавать лишних вопросов.
Зато вопросы задавал Мокшин.
Через три дня инспектор имперского сыска капитан Салис ответил на самый
главный вопрос. Почти по приметам он вычислил Главного. Да, в общем-то,
даже не вычислил, а вспомнил. Тот косвенно проходил по одному уголовному
делу. Чувствуя безнаказанность Главный наглел и становился беспечным.
Артемида появился в нужном месте, в нужный момент. Он заставил показать
тайник в загородном доме, в котором хранилось Сашино досье. К утру дом
сгорел вместе струпом хозяина.
Но чего-то Саша не знал. Утром землянина сильно похожего на Мокшина объявили
в имперский розыск. Вот тогда-то Саша и ушел «внутрь Фербиса» в полном
смысле слова. Пещеры Тилатау почти на целый год стали его домом. Об этом знал только один человек, друг Мишка. Он и привозил еду и необходимую
амуницию.
Дверной замок щелкнул, дверь в квартиру открылась. В темноте рука по памяти
нащупала на стене выключатель. Свет залил прихожую приятным желтоватым
светом. Из темноты, словно воспоминания, появились вещи, живущие в этой
квартире… Вешалка, купленная отцом под Новый год, тумбочка у зеркала,
которую мама везла через весь Альверон. А вот и его любимые шлёпанцы.
Всё как прежде. Даже журнал «Рыболов-спортсмен», который всегда лежал
на сливном бочке.
На Фербисе русские с готовностью помогали друг другу. Перед отъездом Саша
оставил ключи соседке и попросил её поливать цветы, проверять почту, платить
за квартиру. Деньги он оставил на пять лет вперёд, а позже передал еще.
Но с визитом вежливости Саша решил пока повременить. Неизвестно как Альверон
примет его возвращение.
Именно из этих соображений Саша не позвонил, а поехал к своему приятелю
— Лешему, как его называли только очень близкие друзья. В отличие от других
Сашиных друзей, родившихся в Альвероне, Валентин прилетел на Фербис, когда
ему уже было четырнадцать лет. Прозвище «леший» получил потому, что месяцами
мог жить в лесу на подножном корме. Сколько его не расспрашивали, — откуда
ты всё это знаешь? — ответ был всегда одинаковым: «…Мне кажется, я всегда
это знал…».
Приличную работу на Фербисе землянин мог найти только в четырех случаях:
если он был ученым, программистом, спецом высоких технологий или профессиональным
военным. Большинство переселенцев, по законам Фербиса, могло претендовать
либо на низко квалифицированную работу, либо на ту, на которую фербийцы
шли неохотно. Разве что только коммерсанты ни от кого не зависели.
Когда Мокшин зашел в конторку, Леший как всегда спал на своём любимом
топчанчике. Аварий пока что не случилось, и, в ожидании вызова, дежурная
бригада службы эксплуатации водоканалов Альверона развлекалась кто как.
Леший мирно спал, кто-то читал газету, остальные резались в домино.
— Здравствуйте, — поздоровался Саша.
— Здорово, — неровным хором ответили игроки.
— А где Валентин?
— А где ему быть? Спит как всегда, — показал куда-то себе за спину один
из игроков.
Мокшин прошел в указанном направлении и, прежде чем увидел приятеля, услышал
его легкое похрапывание. Саша присел на топчанчик и ласково прошептал
на ухо спящему:
— В «стекляшку» Гессер завезли.
На протяжении двадцати лет это была единственная фраза, которая мгновенно
поднимала Валентина с постели. В любом другом случае уговоры подняться
могли растянуться на полчаса, но «Жигулёвское» всегда действовало безотказно.
— Насчет всего портрета не скажу, — пробурчал полусонный сварщик, хлопая
заспанными глазами, — но вот эти наглые и хитрые глаза я уже где-то видел.
— То, что хитрые, не спорю, а вот по поводу наглых соглашусь вряд ли,
— улыбаясь сказал Саша.
— Мать моя женщина! — воскликнул Леший, — Саша — пещерная душа! Воскрес-таки!
— Почему воскрес?
— Да слышал я, помер ты, лет десять назад.
— Да ну!?
— Точно! То ли в пещерах своих сгинул, то ли застрелили… точно не помню.
Поговаривали даже, что разбойничал. А ты вот он, живой и даже в меру упитан.
Какими судьбами?
— Давно в Альвероне не был. Решил друзей попроведать. Ну, как оно здесь?
— Да ничего. Пока живём. Правда дерьмово живем. В пору на Землю возвращайся.
— Да, на Фербисе землянину стало непросто. Ну а под Альвероном как?
— Да всё также. Правда, я уже месяца два не лазил…. А ты чего это вдруг
заинтересовался? — удивился Валентин. — Раньше, как я помню, ты канализацию
не любил.
— А как ребята, ходят под Альвероном?
— Грач и Ильич регулярно, раз в неделю. Больные на всю голову!
— А как Лёха?
— Зарезали Лёху, — грустно выдохнул Валентин. — Полтора года назад нацисты
зарезали. Грач его нашел у лестницы на второй уровень, центральная галерея,
восьмая ветвь направо. Бог Мой! Улететь за *** и здесь встретить нацистов!
— Откуда про нацистов знаешь?
— Последнее время они усиленно ищут «белые бункеры»(1). Меня в проводники
звали, но я отбрехался. Сказал, что не верю в их существование. А Лёха…
Все знают, что Лёха два нашел. В общем, послал он их. Мы в МакДоналдсе
гамбургеры ели, а тут они к нему с предложением… Ну он и сказал всё, что
про них думает.
— Обидно. Хороший мужик был. Но почему ты уверен, что его именно они?
— Сверчок всё видел, он как раз из пролома вылезал.
— Сверчок это кто?
— Пацан, фербиец, двенадцати лет. Отчим бьёт его часто, так он в коллектор и на неделю. Лёха его отчима раз в подъезде встретил и припугнул. Тот
вроде всё понял, а через два месяца опять началось. Вот такие пироги с
котятами.
— А как твоя библиотека (2)? Не нашел еще?
— Да пол года как в тупик зашел, — вздохнул Леший. И вдруг его глаза вспыхнули,
словно порох. — Я «низкий» коридор нашел! Я его шесть лет искал и нашел!
И представляешь, где должен был быть перекрёсток, подземку(3) построили!
— А когда строили, нашли чего-нибудь?
— Да вроде нет… Деньги нужны. Много денег. За что ни возьмись, всё стоит.
Есть пара фербийцев, у которых остались старые атласы городских коммуникаций,
даже «пятитысячной эры»(4), но они задаром даже по телефону не разговаривают.
Слушай, а как у тебя с финансами? Я не насовсем, взаймы прошу.
— Глухо пока, — развел руками Мокшин. — Но у меня есть пара небедных знакомых…
Если хочешь я предложу им поучаствовать.
— Знаю я таких, — усмехнулся Леший. — И душу дьяволу продадут, лишь бы
карман набить.
— Ты вот что, пока не говори никому, что меня видел.
Валентин даже обрадовался этой просьбе.
— Так значит, не врали про тебя люди, — хитро прищурился он. — Понял —
не дурак. Молчать — так молчать.
— Ты всё там же живёшь?
— Там. Где же еще.
— Я позвоню тебе.
— Ну, покеда.
На том и расстались.
Саша шел к машине, а в голове никак не укладывалось, что Лёхи больше нет.
Черт, такой парень был! В общем-то, он на него очень рассчитывал. Так,
как Лёха, подземный мир Альверона не знал никто. Он мог с точностью до
десяти метров определить, под какой улицей находится. Грач с Ильичем тоже
знали немало, но привлечь их — штука непростая. А когда-то они все были
друзьями и жили в одном дворе…
После коллективного просмотра дяди Колиных слайдов Мишка, Сашка, Грач
и Ильич тоже решили стать спелеологами. А где взять пещеры в Альвероне?
В качестве альтернативы выступили ливневые стоки и канализация. На следующий
год в горы отпустили только Сашу, а остальным так и пришлось довольствоваться
городскими коммуникациями. Да и этого мальчишкам хватило с лихвой. «Нижний»