— Мы тоже кое-что видели, — неохотно признал первый, — Странные огни в небе, необычные звуки…
— Слишком необычно… даже для Диких Земель, — согласился второй.
— Вот видите, — я кивнул, — Лучше всего будет, если мы как можно скорее доберёмся до Синегорья и сообщим обо всём увиденном соответствующим службам. А вы составите отчёт для своего начальства. Уверен, они поймут.
— Все под мою личную ответственность, так и запишите! — заявила Никталия, — Слово аристо!
Пограничник колебался ещё несколько секунд, затем вздохнул и протянул документы обратно Никталии.
— Хорошо, проезжайте. Но на будущее, княжич: для проводников тоже нужны документы, как минимум временный пропуск.
— Как я сказал… сказала, в Диких Землях с документами трудно, — заметил я.
— И дополнительные транспортные средства должны быть зарегистрированы, — пограничник меня нагло игнорировал.
— Обязательно учту, — кивнула Никталия с наигранной серьёзностью, но тут же не удержалась и добавила, — И больше не буду пить странные отвары от…эээ… от лобсеков и галясиков!
Я закрыл глаза, моля всех известных мне богов о терпении. Откуда она вообще берёт эти слова?
— Мы поехали, — я быстро поднял стекло, — Большое спасибо за понимание!
Пограничник махнул рукой, и шлагбаум поднялся, пропуская нас в Синегорскую область.
— Будьте осторожны! — крикнула им напоследок Никталия, — Змеюка может и к вам приползти!
— Не беспокойтесь, княжич, — ответил сержант, — Системы оповещения и обнаружения работают в штатном режиме. На случай вторжения есть рабочие протоколы и связь с Истребителями.
Когда мы отъехали на достаточное расстояние, я наконец позволил себе рассмеяться.
— «Ганджуджумбы»? «Лобсеки и галясики»? Серьёзно?
— А что? — искренне удивилась Никталия, — Мне показалось, это звучит достаточно страшно!
— Ты чуть не провалила всю операцию, — я покачал головой, — Хорошо, что эти парни решили, что ты просто пьяна.
— Эй, я сделала всё, что могла! — возмутилась она, — Не так-то просто изображать напыщенного наглого и коварного аристократа!
— Я не напыщенный, — автоматически возразил я.
— А с остальным согласен? — хмыкнула она, — «Я княжич Константин Безумов, последний из древнего рода, повелитель Бездны и у меня гарем богинь! Сосите, неудачники!»
— Я никогда такого не говорил.
— Но думал, — уверенно заявила она, — Я богиня ночных желаний, забыл? Я чувствую такие вещи.
Я хотел возразить, но вместо этого просто рассмеялся.
— Ладно, теперь дорога свободна, — сказал я, переводя тему и плавно набирая скорость, — До особняка Безумовых осталось всего пара часов езды. Ты готова к встрече с моей семьёй?
— Не знаю, — вдруг серьёзно ответила Никталия, — Это странно — встречать чью-то семью, будучи в теле их сына.
— Добро пожаловать в мой мир, — хмыкнул я, умело объезжая выбоину на дороге, — Скажем так: это будет для тебя… незабываемый опыт.
Глава 6Последняя смена
Сержант Колыванов уселся на скрипучий стул в дежурке пограничного поста, бросив форменную фуражку на стол. Нашарил в кармане пачку сигарет, закурил, выпуская сизое облако дыма к потолку.
— Я тебе говорю, Петрович, он был пьяный, — Колыванов понизил голос до заговорщического шёпота, — Княжич Безумов. В дымину пьяный.
Старший прапорщик Петрович, грузный мужчина с усталыми глазами и вечно красным лицом, оторвался от кроссворда и недоверчиво посмотрел на коллегу.
— Да ладно, — он почесал седеющий затылок, — Чего ты выдумываешь?
— А ты сам не видел? — Колыванов фыркнул, стряхивая пепел в металлическую банку из-под консервов, — «Эти… как их… ганджуджумбы»! И что-то ещё про лобсеков и галясиков плёл! Глаза мутные, речь бессвязная. Это тебе не простые пьяницы из деревни, это благородный дворянский запой.
Петрович отложил ручку и призадумался, вспоминая странную компанию, проехавшую через КПП час назад.
— Ну, Дикие Земли… — пожал плечами он, — Кто знает, что он там видел или нюхал. Помнишь, тот белый цветок, который Светка из медчасти нашла?
— Ага, — хмыкнул Колыванов, — Поставила в горшок на подоконник… Пах еще так вкусно.
— Я как его понюхал, так потом два дня кошмары снились и мерещилось всякое. Круги цветные перед глазами и разговаривающие деревья.
— А Светка неделю потом в карантине отлеживалась, — хохотнул Колыванов, вспомнив прошлогоднюю историю, — Доктор Ламеко ей всё мозги промывал: «Это галлюцинации, Светонька! Тут нет никаких фиолетовых ежей с человеческими лицами! А под койкой не живут маленькие человечки, которые заставляют тебя есть шнурки».
Они синхронно рассмеялись, вспоминая злоключения бедной медсестры.
— Но всё-таки, — продолжил Колыванов, возвращаясь к теме, — странно это всё. Месяц княжич числился пропавшим. Везде его рожи развешаны, награду за информацию обещали. И тут он появляется… Сам! С какими-то левыми девицами.
— Левые эт не то слово, — согласился Петрович, снова берясь за кроссворд и вписывая «эскалоп» в клетки, — Особенно эта, с волчьими ушами. Слишком борзая для простой проводницы. Как она с тобой разговаривала, а? Помнишь? Будто она главнее княжича.
— А та во второй машине? Холодная, высокомерная, с фиолетовыми волосами и глазами? — добавил Колыванов, — Смотрела на меня так, будто я грязь на её сапогах. Видал я гордых аристократок, но эта просто… бррр… Мутанты сраные…
— Зато третья ничего так, — мечтательно протянул Петрович, — Стройная, фигуристая.
— Ты женатый человек, Петрович, — попенял ему Колыванов, — И вообще, она синяя какая-то… вдруг она вообще мертвая?
— Зато грудь какая…
Колыванов ухмыльнулся.
— Ну тут сложно спорить. Я тоже загляделся.
— И машины у них — огонь! — Петрович оживился, меняя тему, — Особенно та серебристая. Дизайн какой-то… инопланетный. И мотор! Ты слышал, как она урчала? Как кошка, мурлыкала прямо!
— Тебе-то какая разница? — Колыванов хохотнул, туша окурок, — На нашу зарплату и «Жигули» не потянешь, не то что такое чудо техники. Небось, эксклюзивная модель. Зарубежная.
— Может, из Япошки? — предположил Петрович, — Они любят странный дизайн.
— Не-е-е… — протянул Колыванов, — Что-то было в ней… неправильное. Я таких машин нигде не видел. Ни в журналах, ни по телевизору.
Дверь резко распахнулась, впустив в помещение порыв холодного ветра и капитана Дроздова с его сменой. Пятеро пограничников вошли следом, громко переговариваясь и стуча сапогами по бетонному полу.
— Ну что, орлы? — бодро спросил Дроздов, снимая шинель и отряхивая с неё невидимые пылинки, — Как служба? Всё спокойно на границе?
Капитану Дроздову было чуть за сорок, но выглядел он моложе — подтянутый, энергичный, с острым взглядом и стальными нотками в голосе. Бывший спецназовец, переведённый на границу после какого-то скандала в части. О том случае ходили разные слухи, но никто не знал правды.
— Без происшествий, товарищ капитан, — официально отрапортовал Колыванов, вставая и принимая служебный вид, — Ну, почти. Княжич Безумов появился. Тот самый, который месяц как пропал.
— Что? — капитан Дроздов замер на полпути к своему столу, — Тот самый, который пропал месяц назад? И по которому с ума сходит половина города? Он жив?
— Ещё как жив, — хмыкнул Колыванов, — И судя по всему, месяц хорошо отдыхал и развлекался. Если вы понимаете, о чём я, — Он многозначительно подмигнул.
— Ничего не понимаю, — отрезал Дроздов, — Выражайтесь яснее, сержант.
— Да пьяный он был, товарищ капитан, — вздохнул Колыванов, — Или под какой-то дурью. Нёс всякую чушь про несуществующих существ. И девицы с ним странные.
— С девицами или без, меня это не интересует, — отмахнулся Дроздов, — Где он сейчас?
— Направляется в город, к своему особняку, полагаю, — ответил Колыванов, — Мы их пропустили около часа назад.
— Почему не сообщили сразу? — нахмурился капитан, — Это же важная информация! Его ищут спецслужбы, его род, полиция…
— Связи не было, — вмешался Петрович, — Опять эти перебои. Уже третий день сотовая вышка барахлит. Тут дозвониться никуда невозможно.
— Ладно, — капитан хлопнул в ладоши, — вы свободны, парни. Мы заступаем. Я сам сообщу куда следует.
Петрович кивнул, поднялся и, собрав свои вещи (кроссворд, термос и бутерброд в вощёной бумаге), направился к выходу. Колыванов же замялся, будто что-то забыл.
— Товарищ капитан, — он подошёл к Дроздову, — можно доложить ещё одну деталь? Наедине.
Дроздов внимательно посмотрел на сержанта, затем кивнул.
— Остальным подготовиться к смене! — скомандовал он, а потом указал Колыванову на маленькую дверь, ведущую в кабинет начальника поста, — Пройдёмте.
Когда дверь за ними закрылась, Колыванов выдержал паузу, а затем произнёс:
— Княжич был не один. С ним были три спутницы, одна из которых… не совсем человек. У неё были волчьи уши и хвост. Либо мутант, либо… Одарённая со странным Даром.
— Вы уверены? — Дроздов напрягся.
— Абсолютно. Она и не скрывала.
— Это плохо, — пробормотал капитан, — Очень плохо.
— Но мы ведь пропускаем Одарённых, — удивился Колыванов, — Даже из Диких Земель. В чём проблема?
— Проблема в том, сержант, — Дроздов понизил голос, — что в последнее время на пограничных постах участились… странные инциденты. И мне бы не хотелось, чтобы с нами произошло что-то похожее.
— Что вы имеете в виду? — растерялся Колыванов.
— Неважно. Просто будьте осторожны. Вы свободны, сержант, — вдруг резко сменил тон Дроздов, — Забудьте о нашем разговоре. И не распространяйтесь о том, что видели. Это приказ.
— Есть, товарищ капитан, — Колыванов вытянулся по стойке «смирно», козырнул и вышел из кабинета.
Когда остальные разошлись по постам, а время его смены окончилось, Колыванов не пошёл к выходу. Вместо этого он быстро, стараясь не привлекать внимания, прошёл за здание КПП, где располагались складские помещения. Там, между двумя контейнерами, он огляделся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не следит, достал из внутреннего кармана небольшую чёрную рацию — не армейского образца, а какую-то более компактную и технологичную.