Огромные, похожие на помесь броненосца и многоножки твари с хитиновыми панцирями и множеством клацающих жвал таранили баррикады. Мелкие, юркие, напоминающие гигантских пауков с человеческими лицами существа карабкались по стенам зданий, плюясь кислотой. Из земли лезли слепые черви размером с автобус, их пасти были усеяны рядами вращающихся зубов. А над всем этим, хлопая перепончатыми крыльями, кружили твари, похожие на птеродактилей с горящими глазами, поливая землю сгустками темного пламени.
И это были только те, кого Волков мог опознать. Были и другие. Бесформенные, пульсирующие массы плоти и теней, от одного вида которых подкашивались ноги. Существа, сотканные из костей и гниющей листвы, передвигающиеся на паучьих ногах. Создания, похожие на ожившие кошмары душевнобольного художника. Многих из них ветераны Диких Земель никогда не видели. Они просто перли вперед, волна за волной, игнорируя потери, взбираясь по трупам своих же сородичей, стремясь лишь к одному — разрушать, убивать, пожирать.
Первая линия обороны, наспех возведенная у перекрестка, держалась из последних сил. Энергетические щиты, установленные боевыми магами, трещали и мерцали под непрерывным натиском. Тяжелые пулеметы захлебывались, поливая наступающих свинцом, но твари, казалось, этого не замечали. Несколько танков, пригнанных на усиление, уже горели, превратившись в дымящиеся остовы.
— Они прорываются! Сектор Гамма! Прорыв! — раздался панический крик в рации.
Волков выругался. Он видел — десяток тварей, похожих на гигантских богомолов с серповидными лезвиями вместо передних лап, прорвали щит и неслись прямо на позицию магов, поддерживающих барьер. Солдаты рядом открыли огонь, но пули лишь высекали искры из их хитиновых панцирей.
Маги были обречены. А за ними — следующая линия обороны и путь к эвакуационным коридорам, по которым еще уводили последних гражданских.
И тут небо разорвал изумрудный всполох.
Сверху, подобно ястребу, спикировала фигура в черно-желтой броне, окруженная сиянием призрачных крыльев. Перчинка. Она влетела в строй богомолов на бреющем полете и понеслась прямо сквозь него. В стороны полетели отрубленные клешни, лапы, головы. Ее четыре руки двигались с молниеносной скоростью, энергетические клинки, выросшие из ее предплечий, свистели, кромсая хитин.
Выжившие твари попытались дать отпор, в их распахнутых жвалах вспыхнули энергетические разряды. Но Перчинка уже была в воздухе, уклоняясь от их выпадов. Она зависла на мгновение, и с кончиков ее пальцев сорвались два изумрудных луча. Они прошили хитиновые панцири оставшихся богомолов насквозь, оставляя дымящиеся дыры. Последние твари рухнули на землю.
— Сектор Гамма чист. Маги, держать строй! — ее голос прозвучал в рации Волкова, ровный и холодный, словно не она только что в одиночку уничтожила отряд смертоносных монстров.
— Принято, — коротко ответил Волков, чувствуя знакомую смесь восхищения и… чего-то еще. Эта женщина… которой всего два месяца от роду по ее словам… сражалась как богиня войны. И он провел с ней ночь. Мысли путались, но времени на рефлексию не было.
Перчинка снова взмыла вверх, ее изумрудные крылья били по воздуху с оглушительным гулом. Она собрала на себе всё внимание воздушных тварей. Несколько крылатых химер ринулись к ней, пытаясь схватить когтями или опалить темным пламенем. Но она двигалась с невероятной скоростью и грацией, уворачиваясь, контратакуя, оставляя за собой лишь падающие, горящие останки.
Волков снова сосредоточился на земле. Твари перли. Из одного из проломов в земле вылезло нечто новое — гигантский, похожий на слизняка монстр, покрытый сотнями маленьких, злобно вращающихся глаз. Он медленно полз вперед, оставляя за собой слизистый след, от которого плавился асфальт.
— Тяжелое вооружение! По слизню! Огонь! — скомандовал Волков.
Одинокий уцелевший танк развернул башню и выстрелил. Снаряд ударил прямо в центр глазной массы. Взрыв! Монстр взвыл, забрызгав все вокруг вонючей жижей, но… продолжил ползти. Глаза на его теле быстро регенерировали.
— Твою ж… — пробормотал Волков, — Противотанковые гранаты! По моей команде!
Солдаты, засевшие в полуразрушенном здании справа, приготовили гранатометы. Волков ждал, пока слизень подползет поближе, на верный выстрел…
Именно в этот момент его рация снова ожила. Треск помех, рев… и голос Перчинки, напряженный, срывающийся:
— Пап… все плохо… Это не просто монстры… Это… что-то другое… На Синегорье… со стороны Диких Земель… идет Волна!.. Она… она все сметает!.. Мы… мы не удержим!.. Она уже у Северной заставы!.. А-а-а… твою ж!..
Крик. Звук удара. Рев твари прямо в микрофон. Тишина.
Сердце Волкова на мгновение остановилось. Перчинка? Что случилось⁈ Он посмотрел в небо — изумрудная фигурка исчезла. Куда? Сбили? Атакована чем-то невидимым?
А Волна… она шла не только с юга? Она шла и с севера? Со всех сторон⁈
— Майор! Слизень! Он почти у баррикад! — крикнул ему сержант рядом.
Волков заставил себя оторвать взгляд от неба. Лицо его стало каменным. Нужно было действовать. Потом. Потом он разберется, что случилось с Перчинкой. Сейчас — бой.
— Огонь!!! — скомандовал он, и град противотанковых гранат обрушился на многоглазого слизня.
Битва за Синегорье только начиналась. И она обещала быть кровавой.
Глава 26Иной холод
Небо над южными окраинами Синегорья превратилось в кипящий котел хаоса. Рев монстров смешивался с грохотом выстрелов, треском энергетических щитов и отчаянными криками солдат внизу. Перчинка, словно изумрудная комета, носилась между уродливыми крылатыми тварями, ее призрачные крылья оставляли за собой светящийся шлейф.
Четыре руки двигались с завораживающей скоростью, энергетические клинки на предплечьях свистели, кромсая хитин и рваную плоть. Твари падали, объятые изумрудным пламенем или разрубленные на куски, но их место тут же занимали новые. Они лезли отовсюду, неумолимые, как сама Волна, катившаяся на город.
«Слишком много», — билась мысль в ее голове. Отряды внизу несли тяжелые потери. Баррикады трещали. Эта Волна была… неправильной. Сильнее, яростнее, чем любая атака из Диких Земель. И-и-и… монстры действовали на удивление осознанно. Не как тупые звери. Ими словно… управлял кто-то разумный.
Она видела внизу, как многоглазый слизень поглотил танковый снаряд и продолжал ползти. Видела, как майор Волков готовит гранатометчиков. Игорь… От воспоминаний прошлой ночи щеки под хитиновым шлемом вспыхнули, но она тут же отогнала неуместные мысли. Бой. Только бой.
Она резко спикировала, уворачиваясь от плевка темного пламени, и снесла голову твари, похожей на скелет птеродактиля. Нужно сообщить отцу. Если он уже вернулся…
— Пап… все плохо… Это не просто монстры… Это… что-то другое… На Синегорье… со стороны Диких Земель… идет Волна!.. Она… она все сметает!.. Мы… мы не удержим!.. Она уже у Северной заставы!.. А-а-а… твою ж!..
И тут ее словно ударили невидимым кулаком. Резкая, жгучая боль пронзила правое крыло. Не взрыв, не энергетический луч — что-то… иное. Ментальный удар? Телекинетический захват? Она потеряла высоту, закружившись в неуправляемом падении.
«Ловушка!»
Внизу мелькали крыши полуразрушенных зданий, вспышки выстрелов, ревущие пасти монстров. Она попыталась выровнять полет, активировать резервные контуры крыльев, но повреждение было слишком сильным. Удар о крышу старого склада был жестким, весь воздух выбило из легких. Хитиновый панцирь выдержал, но тело протестующе застонало.
Она быстро вскочила, осматриваясь. Вокруг — битва. Но что ее атаковало? Она вскинула голову, сканируя небо антеннами, пытаясь уловить источник атаки. Ничего. Только кружащие в снежной мути твари. И гнетущее чувство… присутствия. Чего-то холодного, чужого, невидимого.
Прежде чем она успела среагировать, невидимая сила снова сдавила ее, обвивая тело липкими, ледяными путами. Ее подняло в воздух, легко, словно пушинку. Она забилась, пытаясь вырваться, ударить клинками, но ее движения были скованы. Сопротивление было бесполезно.
Ее стремительно несло сквозь снежную бурю, прочь от поля боя, над головами сражающихся солдат и ревущих монстров.
Перчинку охватил холодный ужас. Не страх смерти — к этому она была готова. Страх неизвестности. Кто? Что? Зачем?
А потом — темнота. Холодный, чужой разум вторгся в ее сознание, как вирус, блокируя мысли, обволакивая вязким туманом. Последнее, что она ощутила перед потерей сознания — это прикосновение чего-то колючего, металлического к ее виску. И мысль, чужая, но почему-то с отголосками человеческого удовлетворения:
«Объект… захвачен… Соответствует… параметрам… Доставить… на Базу…»
Она очнулась от низкого, давящего гула и отвратительного запаха гниющей органики, смешанного с озоном. Тело ломило, голова гудела. Перчинка осторожно открыла глаза. Тусклый, болезненно-зеленоватый свет сочился от стен, которые… двигались? Пульсировали?
Она лежала на холодной металлической платформе. Руки и ноги были закреплены широкими скобами, тоже покрытыми этой странной биомассой. Крылья были плотно прижаты к спине, поврежденное правое отзывалось тупой болью. Ее броня… кажется, хитин не тронули. Глупцы. Или были слишком уверены в своих путах.
Вокруг стояли они. Пятеро. Антропоморфные существа, изуродованные чудовищным слиянием плоти, хитина и механизмов. Вместо лиц и глаз — безликие маски с множеством вращающихся красных линз. Они тихо перещелкивались на своем языке, но теперь, вблизи, Перчинка отчетливо различала в этом стрекоте обрывки человеческой речи, произносимой механическим, безэмоциональным голосом.
«…статус объекта: стабилен… активация… сканеров…» — проскрежетал один, самый крупный, с дополнительной парой механических клешней, растущих из спины.
«…анализ… энергетической сигнатуры… тип Безумов… Бездна… не характерно… чистое…» — добавил другой, тонкий и высокий, с длинными, похожими на иглы пальцами.