– Невозможно! – Его сумасбродство, крикливость и пустословие исчезли, как туман под утренним солнцем. Впечатление было такое, словно к нему вернулся рассудок. – Этот камень непробиваем!
– Не забывай, там Сеньяк. Она всегда сумеет просверлить дырку в обработанном тобой камне.
Длиннотень издал звук, похожий на кошачье рычание. Я было подумал, что момент просветления миновал, но ошибся.
– Найди обманника и отродье Кины, – распорядился Хозяин Теней. – Пусть явятся сюда, в эту башню, до полуночи. Если хотят жить.
Ревун вопросительно хмыкнул, и Длиннотень пояснил:
– Они не принесли мне пользы. Я ничего им не должен. Но дам им возможность остаться в живых.
Я не стал ждать, что за этим последует.
– Вернулся? – спросил Костоправ, когда я привстал. – Недолго же ты там пробыл…
– He брюзжи, командир, на то у меня теща имеется. Я пробыл там достаточно, чтобы узнать: сегодня вечером Длиннотень собирается выпустить Тени.
Костоправ закрыл рот. Я поспешил выложить все, что разведал.
– Ты прав, – сказал Старик. – Хоть он напрямую не говорил, но наверняка имел в виду именно это. Возвращайся, ищи наших. А я поймаю Одноглазого.
– Сколько у нас времени?
– Не знаю. Даже не знаю, который сейчас час. Не тяни, отправляйся.
– Мне понадобятся еда и питье. Вода должна быть сладкой.
– Отправляйся.
Я так и сделал.
59
Я возвращался в плоть каждые пять минут и докладывал о местонахождении братьев Отряда, которых мне удавалось найти. К тем, кому мог, Старик посылал гонца с приказом присоединиться к дивизии, стоящей у Врат Теней. Вскоре в путь двинулись фургоны, груженные бамбуковыми шестами, перезаряженными в мастерских Госпожи. Увы, мне их запас казался плачевно малым.
Я метался повсюду, а под конец, когда решил, что вреда от этого не будет, полетел на север. Из ущелья, где пряталась Душелов, выпархивали стаи ворон. Я сместился во времени, понаблюдал за Стариком и, конечно же, засек момент, когда он перешептывался с двумя громадными птицами. Те полетели в горы посплетничать со своей чокнутой хозяйкой. Подвести Копченого поближе к ее логову я, конечно же, не мог, а всякий раз, когда пробовал, в моем сознании то ли звучали, то ли просто ощущались слова: «Она есть Тьма».
Схожее ощущение возникло, когда я направил Копченого к Дщери Ночи. К ней он тоже приближался без всякой охоты. Девочка яростно скрипела пером, ее личико было искажено болью. Она работала над другой Книгой, только что начатой.
Проклятье! Неужели она уже закончила один том? Костоправ должен об этом знать. Мы рискуем влипнуть куда круче, чем полагали. Но где же первая Книга? Что-то ее не видно. Стоит выяснить.
Я нырнул в прошлое.
И увидел, что Дщерь Ночи плачет. Нарайян был ошеломлен. Он не знал, как ее утешить, хотя имел детей в другое время и в другом мире – до того, как в Таглиос прибыл Черный Отряд.
Сдвинувшись еще дальше во времени, я обнаружил причину детских слез, которых мог ожидать от кого угодно, но не от этой зловещей карлицы.
Все началось при атаке Госпожи. Девочка писала до последнего момента, и в результате ей и Сингху пришлось уносить ноги так спешно, что не удалось захватить Книгу.
Значит, какой-то малый из отряда Госпожи сообразил, что Книга важна, и решил отнести ее начальству. Побывай в крепости Лебедь и Нож, я бы наверняка заподозрил их.
Каково же было мое удивление, когда обнаружился истинный виновник. Ревун. Пока защитники крепости полагали, что колдун отгоняет наших солдат, он змеей прокрался в покои Дщери Ночи. Сингх и девочка находились всего в пятидесяти футах, но он сбил их с толку запутывающими чарами. И прибрал Книгу к рукам.
Должно быть, он здорово боялся разоблачения, а потому не пожалел заклинаний, чтобы надежно спрятать добычу. Книга исчезла для всех, кроме него.
Вместо похищенной он оставил другую. Точно такую же тетрадь, но пустую. Любопытно. Откуда Ревун мог узнать о Книге? Я пробежался по времени и установил, что ни девочка, ни Сингх не обмолвились о ней даже словом. Слуги доложили Длиннотени, что обманник потребовал письменные принадлежности, но Хозяин Теней Ревуну об этом не сообщил.
О Книге знал я. И докладывал Костоправу. Тот встречался с Душелов. Так же как и Ревун.
Неужели?..
Если бы я смог подобраться к ней во сне, возможно, удалось бы выяснить… Проклятье! Без Копченого мне не заглянуть в прошлое. Я рванул назад, в свою плоть. И очнулся, умирая от голода и жажды.
– Ты вовремя, – сказал Одноглазый.
Я с жадностью набросился на воду.
– Где Костоправ?
– В обходе. Хочет проверить, все ли предупреждены, что сегодня вечером нужно хорошенько запереться в норах. И достаточно ли запасено свечей, отгоняющих Тени. Бамбука-то у нас кот наплакал.
– Понятно.
Я ел несколько минут, причем не в аристократической манере. Потом спросил:
– Тебе известно, что за дела у Капитана с Душелов?
– А у них дела? Я и не знал.
Я застонал и хлебнул еще воды.
– Ты что, слепой?
Он пожал плечами:
– Что я, по-твоему, проглядел?
– Эти двое все время обмениваются сведениями. Что, по-моему, не очень умно.
– Думаешь, Старик недостаточно хитер, чтобы иметь с ней дело?
Именно так я и думал. Душелов была старой продувной бестией, когда дедушка Костоправа еще мочил пеленки.
– Я? Чтобы я хоть на секунду усомнился в мудрости Капитана? Да как я могу?
– Никак не можешь. Ты ведь истовый почитатель коровьих лепешек, по которым он ходит. Ладно, у тебя что, есть основания для паники? А то я хочу вернуться в нору. Парочка салаг собралась ко мне в гости, перекинуться в тонк.
В этом весь Одноглазый. Мир близится к концу, а для него самое главное – жульнически обыграть кого-нибудь в карты.
– Передай командиру, что Ревун спер Книгу, которую писала девчонка. И оставил ей пустую тетрадь, чтобы она начала заново.
Одноглазый тупо уставился на меня, дожидаясь объяснения. Я сделал долгий глоток и сказал:
– Он поймет.
– Все от всех всё держат в секрете. А о том, что происходит на самом деле, знают только наши враги.
Я хмыкнул и повернулся к Копченому. Как ни крути, Одноглазый был прав.
Когда мы приближались к Госпоже, я вновь уловил посыл Копченого, хотя и не очень сильный: «Она есть Тьма». Похоже, он почему-то держит зуб на всех женщин. Во всяком случае, реагирует на них почти одинаково.
Госпожа получила сообщение, но вроде не слишком встревожилась. Она не один год готовилась к столкновению с питомцами Длиннотени. Если ее дивизия не выдержит удара, то не из-за плохой выучки или дисциплины. Военному делу Госпожа научилась еще в незапамятные времена.
Поддавшись искушению, я отправился на север. Под тем придуманным для самого себя предлогом, будто хочу поискать Гоблина и Могабу. Было бы неплохо узнать, что сулит им предстоящая заварушка. Но сердце мое рвалось гораздо дальше.
Кто знает, удастся ли мне увидеть ее снова? Может быть, это последняя ночь в моей жизни.
60
Несмотря на то что над южными склонами Данда-Преша тучами вились вороны, увидеть Гоблина было почти невозможно. Зато следы его деятельности легко обнаруживались повсюду, где местным жителям хватило глупости помогать Могабе. Чтобы преподать им урок, Гоблиновы ребята жгли и грабили без снисхождения. Парни Могабы проделывали то же самое со всеми заподозренными в помощи нам или кому-либо из наших союзников. Трудно было сказать, чьи доводы убедительнее. Для местных, похоже, не имело значения, кто с кем воюет и почему.
Они не ждали ничего хорошего ни от тех ни от других. Погрузившись в прошлое, я увидел несколько деревушек и ферм, подвергшихся нападениям, и заметил, что чем ближе к настоящему времени, тем чаще туземцы оказывают сопротивление всем подряд. В некоторых ночных вылазках Гоблина участвовала форвалака. Она вызывала особый интерес ворон, хотя они вертелись вокруг Гоблина и в то время, когда пантера отсутствовала.
Наведывались они и к Могабе, которого тоже невозможно было найти. Не иначе как Длиннотень снабдил своего полководца целым арсеналом отводящих глаза талисманов.
Все это не приближало меня к тому, что я хотел увидеть. Правда, я немного задержался, чтобы взглянуть на отряд Мэзера. Старина Корди сейчас находился на южных отрогах Данда-Преша. Двигался его отряд очень медленно, да и то лишь потому, что негостеприимные горы не располагали к длительным стоянкам.
Проблем с воронами у Корди не имелось. Зато во дворце в Трого Таглиосе угнездилась целая стая этих маленьких чудовищ. Что удивило меня, хотя, по существу, этого следовало ожидать. События во дворце представляли определенный интерес для Душелов, тем более что она вообще любила совать нос в чужие дела.
Я слишком сильно рвался в дельту для того, чтобы тратить время на слежку за Радишей. Она есть Тьма. Княжна по-прежнему совещалась со жрецами и знатью. Наши книги оставались там, куда мы их спрятали.
Вызывало недоумение то, что Радиша не прилагала особых усилий к поискам Копченого. Я не верил, что она могла забыть о придворном колдуне. Но меня неудержимо тянуло дальше. Ведь Бань До Транг, должно быть, уже добрался до Сари.
Так оно и было. Он успел. В каком-то мазохистском порыве я присоединился к нему в самом конце пути и проследовал за ним до храма Гангеша. Незадолго до места назначения он сошел с дороги, то бишь с узкой насыпи, змеившейся посреди заливных рисовых полей, и неторопливо, но умело изменил облик. Иная прическа, чуть больше пыли на лице и одежде, драный оранжевый балахон – и купец превратился в странствующего монаха, приверженца одного из гуннитских культов. Члены этого нищенствующего ордена, давшие обет нестяжания, забредали в самые глухие уголки. Все, даже нюень бао, относились к ним вполне терпимо. Святость этих людей не ставилась под сомнение, хотя многие из них были просто юродивыми.
Меня всегда удивляла религиозная терпимость южан, хотя в проистекала она из давным-давно укоренившегося в их сознании факта, что ни одно из здешних религиозных сообществ не обладает достаточной силой, чтобы с помощью меча заставить прочих отказаться от их пагубных заблуждений.