Транг продолжал свой путь. С ролью странствующего монаха он справлялся совсем неплохо. Похоже, ему это было не в диковинку. Может быть, именно в таком обличье он впервые посетил Таглиос, где не жаловали нюень бао – самое высокомерное из национальных меньшинств.
Так или иначе, Транга допустили в храм. Похоже, старшие жрецы знали его – как монаха, за которого он себя выдавал. Он повел себя осмотрительно, не подошел к Сари сразу и лишь ближе к вечеру ухитрился, словно бы случайно, на нее натолкнуться. Хотя в течение дня они несколько раз оказывались в одном помещении, Сари его так и не узнала.
Оказавшись с ней рядом, он тихо прошептал несколько слов по-таглиосски. Что именно сказал Транг, я не расслышал, зато увидел, как расширились и наполнились живым изумлением глаза Сари. Ничем не выдав себя, она приняла его пространные извинения и пошла своей дорогой.
В ту ночь она не заперла на засов дверь своей кельи. И позволила себе роскошь зажечь на ночь свечу.
Транг явился к ней очень поздно, когда во всем храмовом комплексе не спали лишь трое жрецов – они совершали регулярные полуночные жертвоприношения, дабы Гангеша смилостивился и даровал людям сутки, свободные от горестей и невзгод.
Лжемонах поскребся в дверь кельи. Простая плетеная заслонка, она не остановила бы и решительно настроенного сурка. Скорее символ, нежели настоящая дверь. За плетенкой, перегораживая проем, висела тряпичная занавеска. Сари впустила Транга и жестом предложила ему располагаться на циновке. Старик сел и поднял на Сари светлые глаза. Я видел, что он осознает важность своего поручения, хотя, будучи человеком порядочным, и краешком глаза не заглянул в письмо.
В этот миг я едва не ударился в панику. Мои попытки обучить Сари грамоте успехом не увенчались. Как же она теперь?.. Спросит Транга, вот как. Тут-то я и узнаю, настоящий он друг или тайный единомышленник дядюшки Доя.
Безукоризненные манеры Сари сводили меня с ума. Хоть она и не имела возможности предложить гостю чай или пуститься в иные церемонии, какие используют нюень бао, чтобы оттянуть переход к сути дела, ей все же удалось отсрочить начало серьезного разговора минут на пятнадцать.
– У меня письмо, – прошептал наконец Транг так тихо, что расслышать его слова из-за двери было бы невозможно, даже если бы желающий это сделать знал разговорный таглиосский. – Каменный Солдат с севера, из последней цитадели Хозяев Теней, прислал мне его и поручил передать тебе. Вот оно.
Сари опустилась перед купцом на колени. Что было нелегко – она основательно располнела. Она сдвинула брови и не вымолвила ни слова. Наверное, просто боялась открыть рот.
– Солдат Тьмы знает, где ты находишься и под каким именем. Он знал это, еще когда сам я считал, что ты действительно погибла от рук туга. Твои родственники хитры и жестокосердны.
Сари кивнула. Она все еще не решалась заговорить.
О боги, как же она прекрасна!
– Костяные Воины узнали о тебе, находясь за полмира отсюда, дитя. И меня это пугает. Времена нынче опасные, и опасные люди ходят среди нас. Некоторых из них мы даже не в силах распознать. Пришельцы с севера кажутся не опаснее прочих, но все же…
– Письмо, дядюшка.
Сари назвала его так в знак почтения. Он не состоял с ней в родстве.
– Да… извини. Просто меня одолевает страх, когда я слишком много времени провожу в размышлениях.
Сари взяла мое письмо и принялась вертеть его перед глазами, не спеша заглянуть внутрь. Так или иначе, она была счастлива оттого, что братство, к которому принадлежал ее муж, помнит ее и заботится о ней.
– Кто привез тебе письмо?
– Он не назвал имени. Очень молодой таглиосец. Из низшей касты.
– Паренек со шрамом? Таким, что его левое веко опускается и, когда смотришь на него с этой стороны, кажется, будто он дремлет?
– Верно. Ты его знаешь?
– Я его помню.
Она вновь перевернула письмо.
– Открой его, дитя.
– Мне страшно.
– Страх – убийца разума.
Ничего себе! Он затянул ту же песню, что пел дядюшка Дой, когда учил меня биться на мечах. Неужели старина Транг тоже принадлежит к тайной касте жрецов?
Сари вскрыла письмо и уставилась на бумагу, исписанную крупными, отчетливыми буквами. Затем обратилась к Трангу:
– Дядюшка, прочти мне его. Пожалуйста.
Транг засунул мизинец в левое ухо и поковырялся среди волос – их там было, пожалуй, побольше, чем на макушке. Держа письмо другой рукой, он пробежал его глазами и задумался, переваривая прочитанное. Затем поднял глаза на Сари и открыл было рот, но неожиданно заозирался по сторонам, словно его что-то испугало.
Ему пришло в голову, что мы, возможно, обладаем способностью видеть, что происходит в храме Гангеши. И что это происходящее представляет для нас интерес. Особенно для Солдата Тьмы по имени Мурген.
– Должно быть, это письмо от твоего мужа.
Он едва не вставил «иноплеменного», но совладал с искушением.
– Так оно и есть. Я узнала его руку. О чем тут написано?
– О том, что он не мертв. Что ему солгали, будто ты погибла. Но он знает, где ты и что делаешь, ибо овладел могучими чарами. И он приедет за тобой, как только падет Хозяин Теней.
Старик пересказал содержание весьма близко к тексту.
Сари заплакала.
Мне хотелось обнять ее. Она всегда была сильной. Никакие невзгоды не могли ее сломить. И она никогда не давала воли слезам. Мне совсем не нравилось смотреть, как она горюет. Я подлетел поближе к Трангу. Тот вздрогнул и огляделся.
– Это не все. Тут еще написано, что он любит тебя. И просит прощения за то, что не смог предотвратить случившееся.
Сари уняла слезы и кивнула:
– Я знаю, что он любит меня. Вопрос в том, почему меня возненавидели боги? Я не сделала им ничего дурного.
– Боги мыслят иначе, не так, как мы. Они строят планы, в которых целая жизнь всего лишь искорка, крохотная вспышка в долю секунды. Их не интересуют наши желания, и они не оставляют нам выбора. Они используют нас так же, как мы используем зверей, обитающих в лесах, в полях и на болотах. Мы всего лишь глина в их руках.
– Дядюшка Транг, мне не нужны поучения. Мне нужен мой муж. Я хочу избавиться от старых мошенников… – Сари осеклась и жестом велела Трангу умолкнуть.
Я выплыл из кельи.
Неподалеку от двери застыл в растерянном недоумении жрец. Должно быть, он услышал что-то, проходя мимо. Оглядев темный коридор, он опустил маленькую лампу, подошел к двери вплотную и навострил ухо.
Налетев на святошу, я попытался воздействовать на него силой своей ярости. И добился успеха. Жрец обернулся, задрожал и припустил прочь. Оказывается, если меня рассердить, я могу не только ворон пугать.
Вернувшись в келью, я услышал, как Сари убеждала Транга переслать мне ответ. В сущности, ответ я уже получил, но мне было бы приятно держать в руках записку, продиктованную женой. И носить ее с собой как залог нашей будущей встречи.
Транг согласился, но писал он медленно, тщательно подбирая слова. И все время озирался, словно боялся, что келья населена призраками.
– Как себя чувствуешь? Ты ведь на сносях.
– С этим я справляюсь без труда, дядюшка. Да мне и не впервой, я ведь рожала уже дважды.
– В этот раз будет труднее. Твой муж – рослый мужчина.
– Ты тоже считаешь, что мне предстоит родить демона?
Транг чуть улыбнулся:
– Не в том смысле, как другие наши сородичи. Я думаю о пророчестве Хонь Трэй. Твоя бабушка была мудрой, и ее предсказания всегда сбывались. Хотя порой неожиданным для нас образом.
– Но она не говорила ни о каком чудовище.
– То, что говорила она, и то, что слышали твоя мать и дядюшка Дой, не обязательно одно и то же. Есть вещи, которые люди просто не хотят слышать.
Этим высказыванием он здорово подстегнул мое любопытство. Хотелось бы узнать побольше о дядюшке Дое. И о пророчестве Хонь Трэй, почти столь же загадочном, как и убежденность таглиосцев в том, что Черный Отряд – это стихийное бедствие, хуже землетрясения или наводнения. Но Транг меня разочаровал. Он не стал развивать эту тему и предпочел послушать Сари.
Я выглянул в коридор.
Напуганный мной жрец возвращался. И не один, а с приятелями. Я налетел на него еще яростнее, чем раньше. Малый оказался отнюдь не героем. Он взвизгнул и пустился наутек. Его спутники растерянно переглянулись и вместо того, чтобы войти в келью Сари, поспешили за ним. Видимо, решили, что он спятил. Проследив за незваными гостями и убедившись, что они не вернутся, я снова полетел к жене. Транг уже ушел. Перемещение во времени не дало мне ничего интересного.
61
Сари вернулась на свою циновку. И замерла там, стоя на коленях, положив ладони на бедра. Словно чего-то ждала.
Я повис прямо перед ней.
– Ты здесь, Мур? Я чувствую это. Я чувствовала тебя и раньше, правда?
Я попытался ответить, но в результате получил от Копченого обычный посыл: Она есть Тьма. Он даже подался назад. Странно, ведь раньше Сари его совершенно не беспокоила. Или все же беспокоила?
В последнее время он явно не любит женщин. Даже Радиша вызывает у него отвращение.
Я направил его вперед. Копченый заартачился. Сари что-то уловила:
– Я слишком тяжела, чтобы пускаться в путь сейчас. Но уйду отсюда, как только наш сын сможет перенести путешествие.
«Сын? Мой!»
Я почувствовал себя другим человеком. Но лишь на миг, пока не задумался: откуда она знает?
Некоторые называли ее ведьмой. Или ведуньей – короче, женщиной, способной общаться с духами. Я за ней такого не замечал.
Но может, она способна узнавать?
Неожиданно мир вокруг меня заколебался. Я имел достаточный опыт прогулок с духом, чтобы понять: кто-то пытается меня разбудить. Очень хотелось сообщить Сари, что я получил ее послание.
«Я люблю тебя, Сари», – мысленно произнес я.
– Я люблю тебя, Мурген, – откликнулась она, словно услышала.
Меня трясли все настойчивей. Я покинул окрестности храма Гангеши, но попытался задержаться в мире духов. И даже попробовал наведаться к Радише, узнать о ее кознях, но Копченый отпрянул прочь с омерзением, под стать тому, какое выказывал к Душелов.