Я готов был биться об заклад, что насчет тринадцати амулетов колдун соврал. Наверняка понапихал их повсюду. Небось даже под стельки запрятал, чтобы, когда припечет, загонять их нуждающимся по запредельной цене.
Гадкий старый мошенник.
Сукин сын, но зато наш. И лучше его у нас никого не было. Госпожу я нашей не считал, хоть она и числилась Лейтенантом. Мне трудно было определить ее истинное место в Отряде. Уж слишком богатый у нее жизненный опыт.
– Однако вечереет, – сказал Костоправ. – Мурген, не пора ли тебе наведаться в Вершину, глянуть, как там дела? Одноглазый, а ты спрячь моих посыльных в своей норе.
– Что? Нет, так не пойдет! Я там только что чистоту навел…
Я хлебнул воды и уселся рядом с Копченым.
63
Свет в хрустальной палате Длиннотени был так ярок, что, наверное, ослепил бы меня, будь я во плоти. Созданный силой магии, он исходил отовсюду одновременно, не оставляя ни единого места, где могла бы затаиться приблудная Тень. И вся скудная обстановка была подобрана так, что не оставалось ни трещин, ни щелей, ни дырочек – ни единого местечка, способного укрыть сгусток Тьмы хотя бы размером с булавочную головку.
Здесь Теней можно было не опасаться.
Похоже, готовясь к ночным событиям, Длиннотень переоделся и даже ополоснулся. И, само собой, сменил маску. Надев новую, серебристо-черную, с вкраплениями зеленовато-голубого, ярко-красного и темно-зеленого цвета. Узоры на маске менялись всякий раз, когда я на нее смотрел. Мне подумалось, что стоило бы улучить минутку и взглянуть, как Длиннотень переодевается. Раньше он ничего подобного не делал.
Нарайян с девочкой прибыли за несколько мгновений до меня. Я определил это c помощью быстрого скачка в прошлое.
– Где Ревун? – спросил Длиннотень.
Обманник пожал плечами, а девочка и вовсе не отреагировала на вопрос.
– Мы не видели его несколько дней, – сказал Сингх.
Это было откровенной ложью.
– Он должен быть здесь. Ради собственной безопасности. Я его предупреждал.
Девочка сидела на полу, скрестив ноги, и не обращала на Хозяина Теней никакого внимания. Сингху, вероятно, пришлось изрядно попотеть, уговаривая ее оторваться от писанины. Любопытства ради я заглянул в прошлое. И удивился, увидев, как девочка поторапливает Сингха: «Нарайян, мы должны быть там вовремя».
Я сместился еще чуть-чуть и обнаружил Дщерь Ночи в состоянии транса, в котором она, по ее утверждению, разговаривала с Киной. Так оно и было, судя по запаху. Я убрался оттуда, не удостоившись внимания богини. В последнее время она мной не интересовалась, что меня вполне устраивало.
Я совершил пару быстрых погружений в не столь отдаленное прошлое и пришел к выводу: Нарайян и его подопечная откликнулись на призыв Длиннотени потому, что так приказала Кина.
Любопытно, что бы это значило?
Вернувшись в настоящее, я увидел с пыхтением поднимавшегося по винтовой лестнице Ревуна. Хозяин Теней уже стоял лицом ко входу, видимо учуяв приближение Ревуна и решив устроить ему головомойку. Тот издал вопль, в котором мне почудилось удивление. Длиннотень отвернулся. Вероятно, он пребывал в хорошем настроении, вот и передумал устраивать разнос из-за пустяка.
– Хорошо, – сказал он. – Все на месте. Начнем же игру. Ту, которую мне следовало вести с самого начала.
В голосе звучало легкое недоумение – как будто Длиннотень вдруг задался вопросом, отчего ему так мало удалось за столь долгое время.
Он вел себя так, будто мощный порыв ветра разогнал туман, веками затенявший его сознание.
Я заподозрил, что это недалеко от истины. Полной уверенности быть не могло, однако думалось, что одна из вредных бабенок – скорее всего, Кина – добралась до него давным-давно и с тех пор тупила его меч.
Если я прав, то вынужден признать тонкость этого хода. Колдун ни о чем не догадывался. Возможно, потому, что им манипулировали, умело используя его исконные предубеждения и прирожденное упрямство.
Но сейчас он, кажется, пришел в себя. И может использовать сильнейшие чары. Для нас дело оборачивается не лучшим образом.
– Закрой дверь, обманник, – твердым голосом распорядился Хозяин Теней. – Сюда никто не должен входить.
Ревун уселся на высокий табурет: я вспомнил, что его специально поставили здесь для вонючего колдуна. Ревун пользовался им нечасто, но никто другой на это место не садился. Он и Длиннотень были не из тех партнеров, которые увлеченно делятся друг с другом идеями и опытом.
Хозяин Теней произвел под куполом уборку. Обычно в его покоях были повсюду разложены разнообразные магические предметы. Сегодня большая часть этих вещей отсутствовала. Видимо, Длиннотень не желал испытывать честность своих гостей.
Нервно поерзав, Нарайян Сингх встал рядом с Дщерью Ночи, готовый, если потребуется, защитить ее. Из-под его набедренной повязки выглядывал треугольник черного шелка. Румел, платок для удушения. Сегодня на душиле официальный наряд.
– В нормальных обстоятельствах, – сказал Длиннотень, – я бы вышел к Вратам и пустил в ход расположенные там ловушки, чтобы собрать подходящие Тени. Будучи обучены, они не нападают на своих.
Когда Длиннотень упомянул тенеплетов, я подумал: а имеет ли он представление о том, насколько плохи дела у его приспешниках? Хозяин Теней никогда не интересовался судьбами тех, кто ему служил. Он лишь отдавал приказы.
Почти всех его людей перебили в последней атаке солдаты Госпожи. Лишь горстка продолжает обслуживать башню. Об этом позаботился Ревун.
Никаких тенеплетов, чтобы управлять обученными Тенями, у него не осталось. С другой стороны… Было время, когда все башни, расставленные через каждые семьдесят футов вдоль южной стены Вершины, были увенчаны хрустальными куполами. И под каждым куполом находилось зеркало, способное отбрасывать луч света вниз, к дороге, выходящей из Врат Теней. Для того чтобы нацеливать зеркало, требовались усилия двух человек.
Длиннотень перемещал какие-то фигурки на своем столе, словно делая ходы на игровой доске. А затем произнес одно-единственное слово. Верхушки уцелевших башен ослепительно вспыхнули, лучи света пронзили ночную мглу. Подобно указующим перстам, они наклонились и уперлись в участок, где расположилась Старая Дивизия. Осветили не так хорошо, как в прежние времена, но все же я был впечатлен.
Зеркала действовали без помощи людей.
Прочие зрители тоже не остались равнодушными. Нарайян выглядел слегка встревоженным, Ревун – заметно обеспокоенным. Длиннотень этого не заметил. Он был готов сделать следующий ход.
– Для грядущих событий свет вовсе не нужен, – сказал Хозяин Теней. – Но я решил, что будет забавно, если враги станут вопить и корчиться, умирая на виду друг у друга.
Он хихикнул.
Ревун напрягся, как тетива лука. Ему не нравилось, какой оборот принимает дело.
Возможно, Длиннотень не был таким глупцом, каким его все считали. Я потратил слишком много времени, наблюдая за реакцией девочки. Копченый вновь завел свою песню «Она есть Тьма» и попятился. Я удержал его. Нам предстояло стать свидетелями важного события.
Длиннотень подошел к большой хрустальной сфере, установленной на пьедестале в центре палаты. Все присутствующие наблюдали за ним с напряженным вниманием. Едва ли они знали, что представляет собой эта штуковина.
Шар имел четыре фута в диаметре и был пронизан, как червивое яблоко, тянущимися к центру ходами. Пока Длиннотень приближался, шар играл радужным мерцанием, как лужа с растекшимся по ее поверхности маслом, но гораздо интенсивнее. Змейки холодного огня струились по внутренним каналам. Зрелище хоть куда.
Длиннотень воздел свои паучьи лапы, осторожно стянул перчатки и засучил рукава. Его кожа была полупрозрачной, гнойно-желтоватой, с синими прожилками. И со множеством темно-коричневых пятен. Плоти на нем почти не было.
Хозяин Теней обеими руками прикоснулся к сфере. Внутри ее возбудился свет. Поверхностное сияние взобралось по пальцам и охватило кисти. Пальцы погрузились в шар, как раскаленные стальные прутья – в лед. Он ухватился за светящихся червяков и стал корчиться. А затем заговорил – само собой, на языке, которого никто не знал. Правда, Дщерь Ночи нахмурилась и подалась вперед, словно могла разобрать отдельные слова.
Хозяин Теней призывал Тень. Я не мог видеть ее. Она находилась внутри пьедестала, поддерживавшего шар. Но я ощущал нечто очень-очень холодное.
Ревун встал и подался вперед. Нарайян и девочка смотрели как зачарованные. Дщерь Ночи приблизилась на несколько шажков, а Сингх встал ближе к дверям, чтобы лучше видеть.
Длиннотень говорил минуту-другую, его веки были плотно сжаты. Когда он закончил, свечение внутри шара стало тускнеть. Колдун открыл глаза и устремил взгляд на юг, как делал уже тысячи раз, наблюдая за освещенным зеркалами участком.
Она есть Тьма.
Но я не смотрел на отродье…
Не та Тьма.
Тьма и впрямь явилась, но в обличье, которого я не ожидал. А стоило бы.
Душелов.
Она вошла через дверь, открытую Нарайяном Сингхом.
Длиннотень не ждал такого сюрприза. Предательство застало его врасплох.
Я изо всех сил пытался удержать в узде перепуганного Копченого. Он беспрерывно скулил: «Она есть Тьма», словно твердил мантру, оберегающую от губительных клыков ночи.
– Игра окончена! – заявила Душелов зычным басом циркового зазывалы. Потом хихикнула по-девчоночьи. – Это было трудно, но дело того стоило. Мне нравится мой новый дом.
Последняя фраза была произнесена скрипучим голосом старика, ведущего скучные счетные книги.
Длиннотень попал в ловушку. Он был окружен врагами и не имел бы шансов на победу, даже будь он величайшим колдуном на свете. И тем не менее Хозяин Теней не сдался. Его рассудок не был затуманен, и он осознавал свою ценность. Был уверен, что враги не осмелятся убить его – иначе в тот же миг рухнут Врата Теней.
Пришлось уступить Копченому. Я должен был немедленно доложить о случившемся. Следовало поскорее известить Госпожу, но такой возможности у меня не было.