Я не собирался посвящать Капитана в свои замыслы. Потому что он бы мне запретил и помышлять о подобном.
– И месяца не пройдет, как я вернусь.
Ну, это лишь при условии, что у него железная задница. Дрема, конечно, молод, усерден, но достаточно ли вынослив для езды на таком коне? И все же…
Маловероятно, чтобы за этот срок произошли важные события. Никак не меньше месяца нужно, чтобы подтянулись остальные войска, а наши начальнички сумели придумать какой-нибудь план. Едва ли Костоправ к осаде Вершины подготовился так же основательно, как к сражению на Чарандапраше. Наверняка ему будет не до меня. И коль скоро малый получит недельную фору, перехватить его будет не под силу даже Душелов.
– Ладно, пусть будет по-твоему. Слушай, это письмо необходимо вручить одному человеку. И нет уверенности, что он окажется на месте. Возможно, тебе придется его подождать.
– Я сделаю все, что потребуется, Мурген.
– Хорошо, пошли в мою… – Я спохватился: этого делать нельзя, Тай Дэй наверняка что-нибудь да услышит. – Нет, сперва я объясню, кого надо искать.
Я огляделся. Дрема был, кажется, единственным ветераном Дежагора, который не обзавелся телохранителем, но нюень бао все же приглядывали за ним.
– Я слушаю. – Паренек горел желанием проявить себя.
– Его зовут Бань До Транг. Он был другом моей жены. Он купец, разъезжает между Таглиосом и дельтой, торгует всякой всячиной – от риса до крокодиловых шкур. Он стар и нерасторопен, но только с его помощью можно передать весточку на болота.
– Но у тебя же полным-полно родственников…
– Ты, наверное, заметил, как мало Костоправ доверяет этому племени?
– Да.
– И на то есть очень серьезная причина. Доверять можно только Бань До Трангу.
– Понятно. Где я найду этого человека?
Я объяснил.
– Можешь сказать ему, от кого письмо, но только если он сам спросит. Бань должен будет передать его Кы Сари, которая живет в селе Вин-Гао-Ганг, в храме Гангеши.
– Мне дождаться ответа?
– Это не обязательно. – Если весть достигнет цели, ответ я получу от самой Сари. – Я напишу несколько копий. Делай все, что сочтешь нужным, но хотя бы одна из них должна сохраниться до конца путешествия.
– Понятно.
Хотя паренек и не отреагировал на полное имя Сари, я заподозрил, что он понял больше, чем было мною сказано.
Потом я познакомил Дрему со своим конем и дал тому понять, что пора отработать съеденный овес. Животное было достаточно смышленым для того, чтобы не обрадоваться предстоящему путешествию, как не радуется любой солдат, когда ему велят оторвать задницу от подстилки.
Паренек улизнул так ловко, что никто, кроме Бадьи, не узнал о его отъезде.
44
Устроившись под хрустальным куполом, Хозяин Теней с головой ушел в какие-то тайные опыты. Он никого не принимал. Вонючий ком тряпья с Ревуном внутри примостился на самом верху строительных лесов. Работы возобновились, хотя велись они черепашьими темпами. Длиннотень не собирался прерывать их из-за такого пустяка, как близость вражеского войска.
Небо было затянуто тучами. В строительных лесах завывал студеный ветер. И это были лишь предвестники по-настоящему плохой погоды.
– Ты посылал за мной? – Судя по холодному тону, Сингх был обижен.
– То был вовсе не приказ, дружище Нарайян, – отозвался Ревун. – Всего лишь приглашение. Возможно, мой посланец просто неудачно выразился.
Он даже не заметил, как подкрался обманник. Настоящий мастер своего дела, недаром он у душил поднялся на вершину иерархической лестницы.
Мимо пролетела ворона. Другая уселась неподалеку и принялась склевывать крошки, оставшиеся от обеда строителей. Сингх не обращал на птиц внимания. После землетрясения ворон расплодилась тьма-тьмущая, для них наступили благодатные времена.
– Мне тут подумалось, – сказал Ревун, – что снаружи, возможно, происходит нечто небезынтересное для тебя. Как я понял, Госпожа направила тебе личное послание. – И указал вниз.
Сингх уставился на груду отрубленных человеческих голов. Таглиосские кавалеристы, не обращая внимания на рабочих, сбросили свои трофеи так близко к цитадели, что можно было разглядеть мертвые лица.
Нарайян сосчитал головы, и его костлявые плечи поникли. В голосе Ревуна появился насмешливый оттенок:
– Я прав? Это послание?
– Скорее, пророчество. Она пытается предсказать мое будущее. Это в ее духе.
– Я служил ей. А до того – ее мужу. И знаю, что это только цветочки. – Ревун попытался подавить вопль, но не сумел. – Сдается мне, в последнее время Кина не слишком заботлива к своим чадам.
Сингх промолчал.
– И как же теперь ты собираешься приблизить Год Черепов? Много еще осталось у тебя в подчинении фанатиков?
– Ты сам не знаешь, как рискуешь, позволяя себе дерзко насмехаться над богиней.
– Это вряд ли. – Ревун ухитрился совладать с очередным воплем. Порой это ему удавалось, но лишь изредка и ненадолго, как человеку, которого мучает хронический кашель. – В любом случае я не собираюсь здесь оставаться, чтобы выяснить, так это или нет. Не хочу подохнуть с ним.
Ревун искоса смотрел на Сингха в ожидании реакции.
Нарайян усмехнулся гадкой усмешкой человека, посвященного в столь же грязную, сколь и важную тайну.
– Ты боишься Госпожи. Как вспомнишь ее, перестаешь себя контролировать.
Я, Мурген, эктоплазматический лазутчик, сидел на плече коротышки и размышлял о том, как было бы здорово, потолкуй эти двое еще подольше. Глядишь, хоть один да выболтает что-нибудь интересное. У Ревуна явно было что-то на уме. Но Сингх собрался уходить. Понятно, лицезрение отрубленных голов не способствовало укреплению его веры. Ни он, ни Дщерь Ночи не могли предложить хоть какое-то объяснение бесчисленным бедам, обрушившимся на культ душил.
Ревун безошибочно прочел его мысли:
– Поневоле начинаешь сомневаться в божественном порядке. Верно?
Прежде чем Сингх успел ответить, Ревун завопил. Это и впрямь был признак страха. Испугался и я.
К Вершине устремилось целое море разноцветных огней. Выпущенные из бамбуковых шестов шары поражали рабочих, глодали строительные леса, рассыпались огненными брызгами. Там, где Длиннотень не поставил достаточно прочную магическую защиту, на стенах оставались отметины.
Рабочие с криками разбегались. Кое-где обвалились леса.
Вылетевший из лощины отряд таглиосской конницы устремился в погоню за удиравшими по направлению к своим баракам рабочими. Я поднялся выше, расширяя поле обзора. И увидел: пока всадники разворачивались и отступали по каменистой равнине, в бараки строителей с противоположной стороны тайком заходили пехотинцы. Причем многие были одеты на манер местных жителей.
Ничего себе!
Никаких сомнений, это отряды Госпожи. Но что же она задумала? И почему Старик утаил это от меня? Может, он и сам не осведомлен?
Рабочие повернули назад, преследуемые проникшими в их бараки солдатами. Вместе с ними бежали женщины, дети и старики. Беспорядочная толпа в панике устремилась к Вершине.
И тут меня осенило.
Рабочие карабкались по уцелевшим лесам и укрывались внутри цитадели. И вместе с ними, неопознанные, туда в большом количестве проникали солдаты Госпожи.
Огненные шары продолжали расшибаться о стены крепости. Похоже, немало батарей сосредоточилось на увенчанных хрусталем покоях Длиннотени. В некоторых местах фрагменты кладки плавились или рассеивались, как дымка, но там, где маг наложил особо сильные чары, снаряды не оставляли даже следа.
Ревун пребывал в растерянности. Со своего насеста он не охватывал взором всей картины и не мог понять сути происходящего. Он видел одно: подданные его союзника спешат укрыться в цитадели, чтобы спасти свою шкуру.
– Нельзя, – пробормотал Ревун, – нельзя, нельзя, нельзя. Длиннотень будет кирпичами гадить. Надеюсь, он не рассчитывает, что этих людей карать стану я.
– Ты такой могущественный волшебник, – прервал его бормотание Нарайян Сингх. – Почему же не нанесешь ответный удар?
– Вот-вот! – вскричал Ревун, которого вдруг осенила догадка. – Они только того и ждут. Это ловушка! Где-то внизу затаились батальоны с палками, что мечут шары. Дожидаясь, когда кто-нибудь из нас – я или Длиннотень – высунет нос для контратаки.
Я стремительно облетел окрестности и удостоверился в правоте Ревуна. За каждым кустом и уступом прятался малый со связкой бамбуковых шестов. В обстреле крепости эти люди участия не принимали.
Что же все-таки затеяла Госпожа?
Вернувшись, я обнаружил, что Ревун больше не торчит на виду. Нарайян Сингх сжался в комок за парапетом. Желания угодить под снаряд не было ни у того ни у другого.
– Я не хочу здесь задерживаться, Сингх, – заявил Ревун. – И на твоем месте я бы задумался о том, как привести в чувство союзника, напрочь утратившего связь с действительностью. Либо уже сейчас искал бы друзей, от которых толку будет больше.
Я навострил призрачные уши и огляделся призрачными глазами.
Внутри Вершины находилось несколько сот наших людей. Причем ни Ревун, ни Длиннотень об этом не догадывались. А догадывался ли Старик? Уж мог бы, на худой конец, хоть намекнуть, чтобы я знал, за чем следить в первую очередь.
– У тебя есть предложение? – спросил Нарайян.
– Возможно, – ответил Ревун, подавляя очередной вопль.
Огненные шары засверкали вокруг меня. Я едва не отвлекся, но заставил себя не поддаться искушению и продолжал слушать.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Сингх.
– Длиннотень хитер, но не дальновиден. Когда Хозяева Теней научились манипулировать этими самыми Тенями, они принялись сколачивать свое королевство – ну и облажались с королевским размахом. Вместо того чтобы снять печати на время, попросту разбили их. Когда же они наконец спохватились, им, чтобы не допустить полнейшей катастрофы, пришлось установить надзор над Вратами Теней. Длиннотень сам подрядился на эту работу. А остальные решили: оно и к лучшему, потому что этот безумец будет хотя бы сидеть на месте. Они уже тогда знали, что он не в своем уме. Однако безумцы бы