Побродив некоторое время в долине, странно тихой после недавних событий, друзья вернулись в крепость. Теоден, узнав об их приходе, тут же призвал Мерри, усадил его рядом и сказал:
— Конечно, это не дворец, который я обещал вам. Но до Эдораса далеко, и мы не скоро вернемся туда. Значит, с пирами придется подождать. Сейчас есть время, вот угощение, поговорим же, а потом — в путь!
— И я с вами? — воскликнул обрадованный Мерри. Он был очень благодарен Правителю за ласковые слова. — Я только мешаю всем, — удрученно добавил он, — но буду стараться сделать все, что могу.
— Я не сомневаюсь в этом, любезный Мериадок, — ответил старый Правитель, — я даже велел приготовить для вас подходящую лошадку. Она хоть и невелика ростом, но на том пути, которым мы пойдем, не уступит другим коням. Мы вернемся в Эдорас по горным дорогам, через Дунхарг, где меня ждет Йовин. Я предлагаю вам сопровождать меня в качестве личного оруженосца. Вы согласны?
Мерри только взволнованно кивнул.
Правитель, обращаясь к Йомеру, спросил:
— Найдется ли у нас подобающее вооружение?
— Конечно, больших складов здесь нет, — отвечал Йомер, — но легкий шлем можно подобрать. А вот с мечом и кольчугой вряд ли что получится.
— Меч у меня есть, — сказал Мерри, обнажая свой нуменорский клинок. Повинуясь внезапному порыву, он опустился на колено и взволнованно сказал: — Великий Теоден! Прошу тебя, прими под свои знамена меч Мериадока из Шира вместе с его жизнью!
— Принимаю охотно, — ответил старый Правитель, кладя руку на голову хоббита. — Встань, Мериадок, щитоносец Рохана! Пусть твоему мечу сопутствует удача!
Мерри встал и, сдерживая слезы в голосе, проговорил:
— Вы для меня стали отцом, Правитель!
— Жаль только, ненадолго, — грустно ответил Теоден.
Их беседу прервал Йомер.
— Пора ехать, Правитель. Я прикажу подать сигнал к походу. Только где же Арагорн? Я не видел его за столом.
— Да, пора ехать, — поднимаясь, сказал Теоден. — Найдите благородного Арагорна и напомните ему об отъезде.
Сопровождаемый свитой, он вышел вместе с Мерри из крепости. Правителя уже ждал многочисленный отряд Всадников. В крепости оставался только небольшой гарнизон. Около тысячи копейщиков выступили ночью. К месту сбора в Эдорасе Теодена сопровождали еще пятьсот воинов, по большей части — жители долин и предгорий Вестфолда.
Поодаль, небольшой группой, молчаливые, хорошо вооруженные, располагались люди Хальбарада. Их оружие и одежда были попроще, чем у Всадников, и одеты они были в простые темно-серые дорожные плащи. Лишь на плече у каждого тускло мерцала пряжка в виде серебряной многолучевой звезды.
Теоден сел на коня, и в это время из ворот вышли Йомер, Арагорн и Хальбарад с древком в черном чехле. За ними, неразличимо похожие, шли сыновья Элронда: высокие, темноволосые, сероглазые, в блестящих кольчугах и серебристых плащах. Следом шагали Леголас и Гимли.
Мерри, сидевший на низкорослой лошадке рядом с Правителем, не мог отвести удивленного взгляда от Арагорна. За одну ночь Колоброд словно постарел на много лет. Он выглядел мрачным и измученным.
— Я смущен духом, благородный Теоден, — произнес он, подойдя к королю. — Странные слова слышал я и грозные опасности видел. Мои планы приходится менять. Скажите, когда вы будете в Дунхарге?
— Сейчас полдень, — ответил за Правителя Йомер, — если мы выступим без промедления, то к вечеру третьего дня будем там. Сбор отрядов назначен на следующий день. Нам нужно собрать все силы, быстрее этого не сделать.
— Через три дня войска начнут собираться… И быстрее этого не сделать… — пробормотал Следопыт. — Повелитель, — обратился он к Теодену, видимо, приняв какое-то решение, — я прошу позволить моему отряду выбрать свой путь. Мы не будем больше скрываться и пойдем на восток кратчайшей дорогой — Путем Мертвых.
При этих словах Теоден вздрогнул. Видно было, что они поразили и Йомера, а Мерри показалось, что Всадники, стоявшие поблизости, побледнели.
— Насколько я знаю, — медленно проговорил Теоден, — никому из смертных не удавалось воспользоваться этой «кратчайшей» дорогой…
— Ах, Арагорн, — горестно вздохнул Йомер, — я думал, что в бою мы будем биться плечом к плечу. Но если ты выбрал Путь Мертвых, значит, пришел час прощания. Едва ли мы встретимся снова под солнцем.
— Не только встретимся, благородный Йомер, — твердо ответил Следопыт, — но и будем вместе в битве, пусть хоть все силы Мордора встанут между нами. Выбор сделан, и время не ждет.
— Вы вольны в своих поступках, — печально произнес Теоден. — Может быть, такова ваша судьба — проходить там, где не пройдет никто. Разлука огорчает меня, а в предстоящей битве вы и ваш Андрил умножили бы наши силы… Но, видно, не суждено. Теперь я тем более должен спешить. Прощайте!
— Прощайте, повелитель, — ответил Арагорн. — Да приведет ваш путь к славе! Прощай, Мерри, ты остаешься в надежных руках, я не беспокоюсь за тебя больше. Гимли и Леголас идут со мной, но мы не забудем о тебе. Не забывай и ты нас. Прощай!
Мерри едва сумел вымолвить ответное «прощай!». Ему было нестерпимо жаль расставаться с Колобродом, но слова «Путь Мертвых» словно придавили его к земле, он снова почувствовал себя маленьким и остро пожалел, что рядом нет веселого, неунывающего Пиппина. Кони под всадниками нетерпеливо перебирали ногами, и Мерри хотелось, чтобы поход начался, лишь бы не длить тяжести прощания.
Наконец, после короткого приказа Теодена, Йомер взмахнул рукой, и отряд Всадников двинулся вперед. Вскоре они уже скрылись за поворотом. Арагорн со стены вала долго глядел им вслед. Спустившись, он подошел к Хальбараду:
— Я проводил троих очень близких друзей, Хальбарад, и меньшего из них я люблю ничуть не меньше других. Он не догадывается даже, к какой судьбе скачет, но если бы и догадался, то все равно не повернул бы коня.
— Насколько я успел узнать хоббитов, — отозвался Хальбарад, — они отважны, и слово «долг» им знакомо. Мне не жаль сил, потраченных на охрану границ Шира, хотя хоббиты и не знают о наших трудах.
— Мы сроднились с ними, — задумчиво проговорил Арагорн, — но вот, пришлось расстаться. Пора и нам. Сначала — обед, а потом — в путь! Леголас, Гимли, нам нужно поговорить.
Однако за столом Арагорн долго молчал.
— Успокойся, — участливо сказал Леголас, — к чему печалиться? Что такое стряслось со времени нашего прибытия?
— Мне пришлось выдержать битву пострашнее недавней, — хмуро ответил Арагорн. — Я воспользовался Камнем Ортханка, друзья.
— Ты смотрел в этот проклятый камень?! — ужаснулся Гимли. — Но ведь даже Гэндальф опасался этого! И ты… ты сказал что-нибудь Врагу?
— Ты забываешь, с кем говоришь! — глаза Арагорна сверкнули. — Что, по-твоему, я должен был сказать ему? Что охотно обменял бы одного дерзкого гнома на смирного орка? — Лицо его стало мягче, и на нем еще отчетливее проступили следы усталости. — Нет, добрый Гимли, я ничего не сказал Врагу. Камень мой по праву, и у меня достаточно сил, чтобы пользоваться им, — так я думал, во всяком случае. Но если право мое бесспорно, то вот сил едва хватило. — По лицу Следопыта прошла судорога. — Борьба была страшной, но я не только не сказал ему ничего, но и вырвал Палантир из-под его власти. Это удар для него, и сильный удар. А еще — Враг видел меня. Да, достойный Гимли, он видел меня, но не в том обличье, в котором я знаком вам… До сих пор он не знал о моем существовании, и это — второй удар. Саруман в Ортханке видел просто человека в роханских доспехах, но Саурон не забыл ни Исилдура, ни его Нарсил, и вот теперь, в трудный для него час, он узрел потомка Исилдура, увидел Андрил и узнал этот меч. Как ни велико его могущество, но и ему знаком страх, и его вечно снедают тревоги.
— Но он очень силен, — сказал Гимли, — и теперь не замедлит с ударом.
— Кто спешит, тот рискует промахнуться, — ответил Арагорн. — Мы не будем ждать, пока он начнет, мы ударим сами. — Следопыт помолчал и сказал уже спокойнее: — Подчинив Камень Ортханка своей воле, я узнал немало. Я видел, что Гондору угрожает с юга новая опасность. Если не предотвратить ее, Гондор не выстоит и десяти дней.
— Значит, он падет, — скорбно произнес Гимли. — Кого послать на помощь и как она успеет?
— Послать некого, это верно. Значит, придется идти самому. А что до времени, то к побережью ведет короткий путь, и воспользоваться им не поздно. Это — Путь Мертвых.
— Путь Мертвых… — вздрогнув, повторил Гимли. — Я уже слышал сегодня эти слова и видел, что Всадникам они не по душе. Похоже, эта дорога не для простого смертного. Но если даже ты пройдешь по ней, что может сделать горстка воинов против мощи Мордора?
— Смертные не пользовались этой дорогой после прихода рохирримов, — промолвил Арагорн, — она закрыта для них. Но в темный час судьбы наследник Исилдура, если осмелится, сможет одолеть ее. Слушайте, что передает мне Элронд через сыновей: «Пусть Арагорн помнит о словах прорицателя и Пути Мертвых».
— А ты знаешь, что это за слова? — спросил Леголас.
— Да. Мальбет Прорицатель во дни Арведуи, последнего короля Форноста, сказал:
Тень покрывает великие земли
Крыльями мрака от края до края.
Тьма у могил… Содрогается замок…
Близится время подняться умершим:
Клятвопреступников час наступает.
Эреха камень опять соберет их
Вместе по звуку звенящего рога.
Кто обладатель священного рога?
Кто созовет их у Черного Камня?
Тот, чьему предку служили неверно
Люди, забытые в сумерках серых,
Тот, кто откроет забытые двери,
Тот, кто проследует Тропами Мертвых…
— О темных вещах ты говоришь, — сказал Гимли, — только эти слова для меня еще темнее.
— Если хочешь разобраться, приглашаю тебя с собой, — сказал Арагорн, — ибо я выбираю именно этот путь, выбираю без всякой радости, а только потому, что так до́лжно. Тяжкий труд и великий страх, а может быть, и что-нибудь похуже сулит он, поэтому я не прошу вас идти со мной…